Таможня дает добро

— Что это было, а? — сипло спросил оню

Я судорожно сглотнул, справляясь с тошнотой — смотреть на растерзанное тело Гивса не было никаких сил.

— Видимо, медальон давал ему контроль над этими созданиями. Когда я его прострелил, они на время вырубились, но потом… перегрузились, что л? — и набросились на тех, кто был ближе. Прежняя-то связь уже не работала, вот они стали рвать кого попало. Опять же — он, единственный из нас троих не сопротивлялся. Лёгкая добыча, даже примитивная программа способна это распознать…

— Ты всё же думаешь, что это машины?

Я пожал плечами.

— А тебе, прости за мой французский, не по болту? Подумай лучше, как будем прятать труп…

Казаков подошёл к телу. Я заметил, что он как-то сразу сгорбился, сник — будто в одночасье добавил к своим шестидесяти с хвостиком ещё лет пятнадцать.

— Ещё один… — горестно пробормотал он. — И снова коллега… это что же, карма у меня такая?

Я хотел, было, осведомиться, когда это он успел грохнуть маячного Мастера, да ещё и скрыть этот незаметный пустячок — но вовремя прикусил язык. Не в том Пётр сейчас состоянии, чтобы отвечать на язвительные вопросы, совсем не в том. Придёт время — сам расскажет, а сейчас есть вопросы и поактуальнее.

* * *

— Право два с половиной!

Я поднял к глазам трубку визира — пламя, отражаясь в его стёклах, дрожало, словно огонёк свечи на ветру.

— Хорошо, что мы пришли сюда на «Ланифере» — крикнул Пётр. Он стоял в кормовом кокпите, положив обе руки на тонкое блестящее колесо штурвала. — Глядишь, никто и не узнает, кто устроил это всё…

— То-то… я глянул на лимб и на два деления передвинул ползунок. Астролябия в моих руках отозвалась лёгким музыкальным звоном, словно говоря — «всё в порядке, всё правильно, можно…» — А кто убеждал, что надо было нанять? Хороши бы мы были сейчас!

Ну да, на нанятом судне пришлось бы идти напрямую из Зурбагана, а значит — регистрировать рейс в Гильдии. — согласился мой спутник. — И тогда вычислить нас было бы делом пяти минут. Хотя — если честно, я и сейчас не понимаю, как ты собираешься скрыть всё это?

— Как-как… каком к верху! — огрызнулся я. — Регистрационные записи мы уничтожили вместе с маячными книгами, видеть нас никто не видел, разве что издали, а значит — доказать, что мы здесь вообще были, невозможно. Отпечатков пальцев здесь не снимают, наследить мы не успели — как узнать-то?

— Скажи, а обязательно было сжигать маяк? Неужели не стало жалко, хоть самую малость?

Я хмыкнул — похоже, у моего спутника взыграла профессиональная солидарность.

— А самого мастера Гивса тебе не жалко? Между прочим, это ты его убил… чисто технически, во всяком случае. Не раскурочь ты медальон — собачки бы его не тронули!

— А нас?

— Порвали бы в клочья.

— Ну, вот тебе и ответ! Чистая самооборона, он первый начал.

— Так и поджог мера вынужденная! Или ты хочешь предстать перед Трибуналом Гильдии?

— Не хочу. А вот как с другими судами, которые собирались уйти по Фарватерам? О них ты подумал?

— Уйдут… рано или поздно. Башня каменная, что ей сделается, фонарь тоже починят. А что нет правильных зеркал — не большая беда. Кто-нибудь из лоцманов, поопытнее, сходит в Зурбаган и доставит новый комплект.

Казаков не ответил. Вообще-то я его понимал, у самого сердце было не на месте, когда я открывал краны на баке с маслом, как заливал им верхние этажи башни, а потом поджигал — издали, при помощи сигнальной ракеты.

— Ну, хорошо, ну, ладно… — Пётр вздохнул — Наверное, здесь ты прав. А труп?

— А что — труп? Заигрался со своими экспонатами и пострадал — ну так и сам виноват, будет другим наука, как привозить их других миров такие опасные игрушки. К тому же — запрещённые. Нет, с этой стороны я опасности не жду.

А с какой ждёшь?

Я пожал плечами.

— Да в общем-то, ни с какой, если не будешь болтать лишнего.

Пётр поперхнулся от возмущения.

— Это я-то? Скорее уж, это ты расскажешь своей Тави в тёплой постельке!

— Язык-то прикуси! — я старательно изобразил возмущение. — Ладно, насчёт болтовни — это я, положим, перегнул, прости. На самом деле, если мы хорошенько спрячем копию Источника, то никто нас уличить не сможет.

— Так может его… того? — Пётр ткнул пальцем за борт. — Не сейчас, конечно, когда вскроем тайник.

Я покачал головой.

— А вот этого делать никак нельзя. Где гарантия, что в этой штуке нет ещё каких-нибудь секретов? Не тайников, нет — скажем, штучки эти, не пойми зачем прикрученные… а вдруг это запчасти к настоящему Источнику? Или, скажем, символы на корпусе — ты знаешь, что они означают?

— Понятия не имею. Есть, вроде, несколько знакомых…

— То-то! И записки Лоцмана мы ещё не до конца разобрали. А если он часть ключа к шифру закодировал как раз в этих символах?

Казаков задумался — впрочем, ненадолго.

— Да, он, пожалуй, мог. Тогда где прятать эту штуку?

— Два варианта: на острове Валуэр, в твоем домике. Туда никто без спросу не заглядывает, помощники твои присмотрят…

— А второй вариант?

— Тоже у тебя, в московской квартире. На Бесовом Носу хоть и редко, но бывают гости из Зурбагана, но до Москвы им точно не добраться.

— Пожалуй… Пётр кивнул. — Заодно, кстати, и домой загляну, посмотрю, что там и как. Сколько уж не был — года полтора?

Налетевший порыв ветра накренил «Ланифер» так, что фальшборт зарылся в волны. Пётр выругался и завертел штурвал, приводя яхту к ветру. Костёр на верхушке маячной башни поплыл влево от нацеленного в горизонт бушприта.

— Эй, куда? — возмутился я. — Пять минут до входа на Фарватер! Если не хочешь болтанки — правь точно на огонь… рулевой!

Конец третьей части

Часть четвертая

«В Кейптаунском порту с пробоиной в борту…» I

С балкона гостиницы гавань была как на ладони. В отличие от Зурбагана, город раскинулся на берегах двух смежных бухточек, в окружении холмов, с которых он спускался к морю ясным амфитеатром. Бухточки были отделены одна от другой мысом, на конце которого громоздился крепостной равелин выложенный из серо-жёлтого камня — всё, что осталось от некогда грозных береговых укреплений, разрушенных во время давней войны. Со стороны залива Бурь, гавани ограждала цепочка из трёх скалистых, густо поросших лесом островков — на дальнем траверзе крайнего из них маячили сейчас паруса большого судна. Другие корабли, поменьше, стояли в гавани, и между ними и пирсами сновали лодки и паровые катера.