Таможня дает добро

Морщины Маячного Мастера исказила гримаса — похоже, подумал Казаков, она должна изображать улыбку. Подтверждением этому стало благодарное ворчание — старик сграбастал банки и, зажав их под мышкой, двинулся по лестнице, спиралью взбегающей к верхним этажам башни. Сергей, заговорщицки подмигнув своему спутнику, направился за ним. Казаков дождался, когда оба скроются, поправил на плече рюкзак, увесистый от спрятанного в нём свёртка с инструментами, сдвинул на бок коробку с «маузером» и толкнул среднюю из трёх дверей, выходящих выходили на лестничную площадку.

* * *

На балкончике, опоясывающем верхний ярус башни, было неуютно. Дождь успел уже прекратиться, но ветер с океана, наполненный стылой влагой, заставлял поднимать воротники и втягивать головы в плечи. Пульсация маяка оранжево отражалась в лужицах дождевой воды, скопившейся в выбоинах каменной кладки под ногами. Вверх, к решётчатой камере, в которой помешался огромный масляный фонарь и сегментные, похожие на глаза какого-то фантастического насекомого, отражающие зеркала (я из собственного опыта знал, что часть сегментов изготовлены в Зурбагане тамошним зеркальных дел мастером так, чтобы отражать невидимый глазу отсвет Главного маяка) с балконавела узкая железная лесенка. Рядом, в глубокой нише пряталась дверь, ведущая в апартаменты Маячного Мастера; сам он стоял рядом и невозмутимо попыхивал трубкой, и собачья морда на медальоне помигивала рубиновыми глазами в такт вспышкам над нашими головами.

— Ну и долго мы будем тут торчать? — ворчливо осведомился он. — Пошли внутрь, пока не простыли, я грог сварю. Твой наставник, мастер Валу его крепко уважал — всякий раз, когда заглядывал на мой маяк, угощался, и покетский чёрный специально для этого с собой прихватывал…

Я развёл руками.

— Рома нет, уж простите, мастер! Начёт табака вспомнил, а вот о роме запамятовал. Могу спуститься на яхту, там вроде была пара бутылок…

— Да уж стой… — великодушно позволил Гивс. — После сходишь, а пока — у меня где-то завалялась непочатая бутылка, нам с тобой хватит. А за табак, и правда, спасибо, покойник каждый раз его привозил. Придётся теперь заказывать, привык я к нему…

— Как только вернёмся в Зурбаган, договорюсь, чтобы вам раз в месяц присылали по две полные банки. — пообещал я. — Двух-то хватит?

Гивс вытащил изо рта трубку и с сомнением её осмотрел, словно оценивая размер чашечки.

— Должно, вроде… если экономно. Ты мне вот что расскажи: как вышло, что мастер Валу провалился в Мальстрём? С его-то опытом и осторожностью…

Я пожал плечами.

— Да я сам толком не знаю. Я в той гонке на другой яхте шёл — на этой вот самой, что внизу стоит…

И ткнул пальцем в основание утёса, где прятался от океанских ветров «Ланифер».

— Мы ушли на Фарватер вслед за ними, примерно через полтора часа. А когда вынырнули в Маячной Бухте в виду Зурбагана — то узнали, что «Квадрант» там не объявлялся.

— Да, это дело такое… — вздохнул Гивс. — Ты, значит, теперь вроде как наследник старины Валуэра?

— Так и есть, принял дела, когда он пропал. Вот и к вам меня направили из-за того, что он был вашим другом.

— Что верно, то верно. — он выбил трубку о кованое ограждение балкона, извлёк кисет и принялся набивать трубку «Ури Бельгравом». — Мы с Валуэром уж сколько лет знакомы, я сейчас и не припомню. Хороший был человек, и друг добрый, а уж дело ваше лоцманское знал, как никто другой…

Он покачал головой. Изрезанное морщинами лицо сделалось грустным.

— Ну да что уж теперь… не зря говорят — что попало в Мальстрём, то назад не возвращается. Давай, рассказывай, что Гильдии от меня понадобилось, да ещё так срочно?

Я помедлил. Легенда на такой случай у меня имелась — тщательно, во всех деталях продуманная, подкреплённая всеми необходимыми документами. Но спешить с деловой частью визита я не хотел — здесь, на верхней площадке маяка, шум прибоя и ветер заглушали все звуки, доносящиеся из башни, но стоит только нам войти внутрь, как ситуация может измениться. Узкая каменная труба маячной башни не только не скроет, а наоборот, усилит визг болгарки, и что последует за этим, я боялся даже предположить — а потому усердно заговаривал собеседнику зубы, стараясь выиграть для Петра лишние четверть часа.

— Мастер Валу рассказывал, как нас прижали крейсера? — я сделал попытку съехать с темы. Как угодно, а ещё хотя бы четверть часика Петру выиграть надо. — Как раз напротив вашей башни было дело, вон, примерно там, милях в семи отсюда. «Кариндар» — так называлась наша баркентина, махина такая пятимачтовая — только вынырнула с Фарватера, и откуда ж нам было знать, что порт Луминора к тому времени неделю, как в морской блокаде? И, самое обидное: мы туда даже заходить не собирались, шли в другой порт, милях в сорока к северу. Вот и пришлось того… принимать бой!

— Да, у нас та история наделала много шума. — Гивс хмыкнул, как мне показалось, довольно. — Герцог Каэрвентский, правитель Западной Конфедерации, под чьим флагом шёл протараненный вами крейсер, немедленно поднял визг — что-де, «восточники» с которыми у него уже лет десять как шла война, наняли в других мирах военные корабли — и перегоняют их сюда по Фарватерам. А Зурбаган вопреки собственным правилам закрывает на это глаза, поскольку поддерживает его врагов — опять-таки вопреки правилам, требующим от них сохранять нейтралитет в подобных конфликтах! Даже меня пытались трясти — расспрашивали, требовали показать маячные книги, искали доказательства прохода этих самых нанятых кораблей по Фарватерам. Даже деньги предлагали, чтобы я подделал такую запись…

Я сощурился.

— А вы что же?..

— А ничего. Не знаешь, что ли, что за такие фокусы полагается по гильдейским правилам? Послал куда подальше, меня их дела не касаются. Маячные Мастера над схваткой, кто посмеет их тронуть? А там и война закончилась, и все об этой истории забыли. Хотя… — он помедлил, — кое-кто вспоминает. Вот, недавно, незадолго до вашего визита…

Он умолк. Я терпеливо ждал — сейчас любая пауза в разговоре играла не меня, вернее, на Казакова, который тремя этажами ниже делает своё неправедное дело.

— Из Зурбагана пришёл караван… — заговорил наконец Гивс. — Два больших торговых парусника в сопровождении военного парового корабля. Погоди секунду, сейчас…

И, прежде чем я успел что-то сказать, он нырнул в дверь, и почти сразу вернулся, неся скрученный в трубку лист бумаги. альбом. Я перевёл дух — по счастью, именно в этот момент Пётр болгаркой не пользовался.

Мастер Гивс развернул свиток.

— Вот, сам смотри. У меня тогда как раз гостил племянник — он учится на художника, увидел и нарисовал. Я хотел в рамку вставить и на стену — да вот, никак не соберусь…

На бумаге было изображен военный корабль — похожие мне случалось видеть в альбомах по военно-морской истории. Я прищурился, изучая рисунок — как мне показалось, сделанный вполне профессионально.

— Хм… кое-что понять можно, хотя и не всё. Двухмачтовый, однотрубный, надводный борт низкий, зато надстройка во всю длину корпуса. Артиллерия в казематах и паре башен, расположенных диагонально. По типу — броненосец или броненосный таран, у нас такие когда-то строили… Не знаете, случайно, какие там орудия — дульнозарядные, или заряжающиеся с казённой части?