Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

Они приземлились в Колд-Харборе после полудня. Их встретила Жюли: «Рада вас видеть. Еще успеете пообедать».

Манро спросил: «Почему бы и нет? Как вы думаете, Макс?»

— Макс? Что это значит? — опешила Жюли.

— Пойдем-ка в «Висельник», и я тебе расскажу.

В баре в одиночестве у камина сидел Зек и читал книгу. Он поднял голову и улыбнулся: «С возвращением».

Манро произнес: «Позвольте представить. Подполковник барон Макс фон Хальдер, брат Гарри Келсо».

— Бог мой, — выдохнул Зек.

Макс зашел за стойку бара и взял пачку сигарет «плейере». Закурив, он устало улыбнулся: «Заканчивайте с этим, бригадир. Если не возражаете, я пойду прогуляюсь. Поем позже».

Когда Манро закончил, Жюли сказала: «Ужасно. Бедная их мать».

— Я никогда не слышал ничего подобного, — изрек Зек. — Но что это вы задумали, сэр? Вы должны были отправить его в Лондон.

— На этой работе становишься таким лгуном. — Манро вздохнул. — Я не могу отделаться от чувства, что этой ситуацией можно как-то воспользоваться. Надо подумать.

Дверь открылась, и в пабе появился Макс: «Я бы не отказался прямо сейчас отведать один из этих пирогов. Я умираю с голоду».

— И пинту эля, — подхватил Зек. — Я поем с вами за компанию.

— И я тоже, — присоединился Манро. — Трудное было утро, мягко говоря.

Жюли подала пироги с мясом и почками и картофель. Они уже ели, когда раздался рев пролетевшего у них над головой самолета. Жюли подошла к двери и выглянула наружу.

— «Лисандр», — сказала она. — Поеду посмотрю, кто это.

— Не надо. Кто бы это ни был, он скоро здесь появится, — сказал Манро.

Примерно через четверть часа дверь открылась, и в пабе появились Джек Картер и Молли.

— Из Саутвика поступило сообщение, — заговорил Картер. — Вас разыскивает генерал Эйзенхауэр, сэр.

— Хорошо. Я его не получал, и на данный момент неизвестно, где я нахожусь.

Джек повернулся к Максу: «Сегодня утром вы показали класс».

— Фамильная черта, — ответил Макс. — Единственное, что мы с Гарри умеем хорошо делать, — это летать.

— Я хотела бы с вами поговорить, — сказала Молли. — Ты не против, дядя?

— Думаю, мы можем пренебречь правилами.

Она вышла на улицу, за ней Макс. Они дошли до конца причала. Молли села на скамейку, а он облокотился о перила. Они ощутили странную близость.

— Я очень сожалею о том, что случилось с вашей матерью.

— Я тоже. Мне также жаль Гарри. Он ведь все еще там.

— Расскажите мне, как он?

— Не могу сказать вам ничего утешительного. К сожалению, там, где я, там обязательно какое-нибудь несчастье.

— Это неважно. Любовь не подвластна разуму. Она слепа. Расскажите мне о нем.

— Чувствовал он себя неплохо. Правда, лодыжку сломал, но капитан Шредер все сделал как надо. Можете оценить качество его работы по моему лицу.

— Все это ужасно. — Она тряхнула головой, как бы отгоняя от себя эти мысли. — Но затея с убийством Эйзенхауэра...

— Если бы вы посмотрели фильм о казни так называемых предателей, который нам показал Гиммлер...

— Я понимаю. Правда. Если бы самолетом Эйзенхауэра управлял другой, генерал был бы уже мертв. — Она встала. — Из этой ситуации должен быть какой-то выход.

— Послать туда десант? — Макс покачал головой. — Для подготовки подобных операций требуется время.

Они шли вдоль причала.

— Это какой-то кошмар, — сказала Молли. У нее в глазах стояли слезы. — Я чувствую себя такой беспомощной. Ведь никакого выхода нет.

— Не знаю, Молли, — Макс обнял ее за плечи. — Я сейчас подумал, а что, если мне снова стать гордостью Люфтваффе? На взлетно-посадочной полосе стоят два «шторха». Через час я буду в Морле. А там я буду действовать по обстоятельствам.

— Это безумие, — сказала Молли. — Верная гибель.

— Верная гибель ожидает Гарри. Мы хотя бы будем вместе.

— Это фантазии. Это нереально.

В джипе около паба их ждали Джек Картер и Жюли. Макс залез в машину, и они уехали. Молли вернулась в паб. Манро, облокотившись о стойку, потягивал виски и беседовал о чем-то с Зеком.

— Ну что, — спросила Молли, — у тебя есть какие-нибудь идеи по поводу того, как помочь Гарри?

— Нет. Это невозможно.

— Макс так не думает.

Манро нахмурился.

— Давай, выкладывай, — потребовал он.

Она рассказала.

Всю вторую половину дня Макс предавался размышлениям. Дождь, не утихая, барабанил в зарешеченные окна. В конце концов Макс задремал, лежа на кровати. В 6.30 за ним пришел Джек: «Пора ужинать, старина. Мы не хотим оставлять вас наедине с самим собой».

— Очень любезно с вашей стороны, — ответил Макс. Они спустились в библиотеку, где у камина сидели Манро, Зек Эк-ланд и Молли.

— А, это вы, — приветствовал его Манро. — Что будете пить? Виски?

— Я бы с удовольствием выпил бренди с содовой. — Картер смешал ему напитки, и Макс спросил: — Ну и что теперь?

— Не знаю, — ответил Манро.

— Я всегда думал, что таким людям, как я, непременно светит лондонский Тауэр.

— Дорогой мой, таких людей, как вы, больше нет, — сказал Манро раздраженно.

— Что скажет Эйзенхауэр?

— Он еще ничего не знает. Как говорят наши друзья-американцы, все это дело — сплошной динамит. Поскольку союзники должны высадиться уже через несколько недель, мы меньше всего на свете нуждаемся в рекламе.

В комнату заглянула Жюли: «Ужин на столе».

Они сели за стол и с удовольствием продегустировали приготовленные Жюли морковный суп, дуврскую камбалу и тушеный картофель. Говорили мало. После того как все поели, Манро предложил: «Давайте перейдем в библиотеку».

— Откровенно говоря, я устал, — поднялся Макс. — Когда решите, что со мной делать, дайте мне знать. Я пойду к себе в комнату. Джек, вы не против?

— Конечно, нет, старина. — Картер вылез из-за стола.

В библиотеке царила тишина. Джек подошел к серванту, налил виски и поднял стакан: «Будем здоровы! Он абсолютно потрясающий парень, хоть и немецкий ас. Война есть война, идиотская кровавая игра, которую мы не в состоянии контролировать».