Тайны старого замка и прочие (не)приятности

– Простите, но сейчас же не получится. Во–первых, в нашем доме просто нет мужчин вашего роста, чтобы они могли одолжить свою. А та одежда, которую я приготовила для вас, еще сушится. Ее подобрали из того, что нашли в старых сундуках. Пришлось постирать, так как она пахла старостью. А во–вторых, вам еще рано ходить. Ваши раны могут разойтись.

– Не говорите ерунды. Я молод и силен. Несите, что нашли из одежды. Я не буду лежать, словно немощный старик.

Ворон упрямо поджал губы и поднялся, придерживая одеяло. Но не успел сделать и шага, как его качнуло, и он начал заваливаться. Катрина нырнула мужчине под руку и подставила плечо.

– Я же сказала, рано, – она осторожно уложила гостя в постель. – Лежите. Скоро вам принесут поесть. Надеюсь, вы не забыли, как держать в руках ложку?

Отвлекая разговорами, Кэти схватила свою тетрадку и поспешила к двери.

– Эй! Отдайте немедленно! – властно крикнул «постоялец».

– Попробуйте отнять, – бросила ему Катрина и покинула комнату.

Она спешила к барону Мартину. Ей не нравилось то, что она вычитала в тетрадке. Нужно было поделиться с дядюшкой тревожным открытием.

«Неужели он прав, все время находясь настороже? Неужели король не забыл о нас и ищет даже спустя десять лет? Как сведения о нас и наших соседях могли попасть в руки простолюдина, оставившего вещи на постоялом дворе? Да и простолюдин ли он был? Выходит, он следил за мной, только поэтому увидел, как я попала в беду?»

Кэти нашла барона в дозорной башне. Он сидел в кресле, которое притащили сюда специально для него, и кутался в шерстяной плед. Ледяной воздух теребил седые волосы. Косица растрепалась, и старик выглядел нахохлившейся птицей.

Катрина знала, почему Мартин выбрал именно эту башню. С нее прекрасно были видны горы, за которыми находилась столица. И прежняя беззаботная жизнь богатых и знатных людей. А потом все в одночасье рухнуло – раскрылся заговор против короля.

Волнение, аресты. Дворян хватали без разбора. Пытки, боль, признание в предательстве, даже если ты в мятеже не участвовал. Там, за горным хребтом, осталась могила любимой жены. Ее тоже отнял король. И дядюшка Мартин ненавидел его всей душой.

Катрина покачала головой, вспоминая былое. Они думали, что пересидят смутное время в укромном месте. Переждут, когда волнения улягутся, и король разберется, кто прав, а кто виноват. А она, глупая маленькая Кэти, все испортила.

Убежище готовилось заранее. Старик нутром чувствовал, что надвигается беда, поэтому позаботился, чтобы в неприметном доме на окраине столицы были запасы еды, воды и все необходимое для уединенной жизни. Но Катрина была настолько потрясена горем, услышав о назначенном времени казни мятежников, что потеряла осторожность. Она, не предупредив никого, иначе ее остановили бы, отправилась на площадь, где пару дней назад сколотили виселицу.

Кэти не могла не попрощаться с главной фрейлиной королевы. Последний взгляд, последние слова. Разбитыми губами та прошептала «Я тебя люблю». Никто не разобрал, да и не мог. Мало ли, что шепчет главная заговорщица. Молитву перед смертью? Она не произнесла ни слова о пощаде. Нет, ее не помиловали бы. Зачем тогда унижаться?

Король сидел на трибуне. Глаза холодные. Злые. Рядом наследник и его юная жена. Оба бледные. По левую руку второй сын. Красивый, совсем молодой. Взгляд горел скорее от любопытства, чем от желания увидеть смерть. Королева не пришла. Говорили, она заболела, не ожидая предательства подруги.

Глава 9. Былое

Кэти догадалась о последних словах обреченной женщины по движению губ и взгляду, полному любви. Фрейлина нашла свою девочку в толпе. Покачала головой. Не надо плакать. С коротко остриженными волосами, в грубой одежде, красивейшая женщина королевства была неузнаваема. Но взошла на эшафот, как победительница. Высоко задрав подбородок.

– Мама! – прошептала Кэти, когда створки под ногами матери открылись. И ее услышали. Выследили. Как она не подумала, что в толпе будут люди короля? Слишком молода была, неопытна. Тринадцать лет. Ее еще ни разу не выводил ко двору. Но слова «мама» было достаточно, чтобы ее опознали как дочь леди Ламберт.

– Папа, ты не замерз?

Кэти поцеловала «барона Мартина» в щеку. Скорее, чтобы потрогать, не заледенела ли она, чем из-за привязанности дочери к стареющему родителю. Отец был намного старше матери, и Кэти родилась слишком поздно. Он даже думал, что не успеет вырастить любимое дитя. Старался сделать все, чтобы его женщины не ведали беды. Но кто же знал, что беда придет с другой стороны.

Герцог Седрик Ламберт считался отчаянным холостяком. Сначала он думал, что всегда успеет обзавестись женой-клушей и кучей детей, а потом придворная жизнь так увлекла, что вполне довольствовался короткими встречами с любовницами, пока не появилась ОНА.

Юная фрейлина была неприступна. Мону не прельщали мужчины в возрасте, как бы они ни были богаты, что еще больше раззадоривало. И она совсем не хотела иметь детей. Кэти получилась случайно. Ему бы тогда обратить внимание на авантюрный характер и свободолюбие жены, но... Любовь слепа.

– Все хорошо, дочь. Мне не холодно, – Седрик поднял на нее выцветшие от старости глаза. – Как там наш новый нахлебник? Пришел в себя?

– Да, папа. Но сейчас не он меня волнует.

Ему нечасто доводилось слышать от дочери «папа». Это слово теперь стало для них запретным. Еще до того, как люди короля добрались до их тайного убежища, лорд Ламберт получил записку от верного друга с предупреждением, что их собираются арестовать. Он успел одеть дочь мальчишкой и отправить через подземный ход на соседний постоялый двор, который купил именно для этих целей.

Надежные люди всегда держали лошадей наготове, а Кэти была отличной наездницей. Ему пришлось забаррикадироваться, чтобы отвлечь на себя Тайный совет и дать дочери отъехать от столицы как можно дальше. Когда королевские псы проникли в дом, герцога уже там не было. Он еще несколько недель колесил по королевству, чтобы не привести за собой хвост.

В замке Возги его ждали с нетерпением. Именно барон Возги прислал герцогу Ламберту приглашение, когда узнал, что жена старого друга увязла в заговоре. Он же предложил представить Кэти своей незаконнорожденной дочерью, а герцогу сделаться его младшим братом.

Мартин когда-то на самом деле существовал и был шалопаем и гулякой. Старый барон содержал его, болел за младшего брата душой, но однажды Мартин Возги просто исчез – словно растворился в воздухе, и о нем больше не слышали. Поэтому барон смело представил друга как Мартина.

Герцог Ламберт был благодарен Возги за спасение. Но очень жалел, что отправил барону заранее деньги в золоте, а не золото в слитках. Драгоценности клана Ламберт так и остались лежать в столичном особняке. Если, конечно, новые хозяева не обнаружили тайник. Старик не взял их, так как драгоценности могли опознать. Мона покупала только самые дорогие украшения и любила блистать при дворе.