Тайны старого замка и прочие (не)приятности

– Не сиди здесь долго. Скоро обед, – Кэти опять наклонилась, чтобы поцеловать отца. Он кивнул и уставился вдаль. Туда, где шумела столичная жизнь, и где в безымянной могиле была похоронена леди Мона Ламберт.

Спускаясь по спиральной лестнице, Катрина вновь вернулась к размышлениям о маме. Имя Мона было очень редким именем. Да что уж говорить, второго такого Кэти не встречала.

Когда Катрина допытывалась, почему бабушка с дедушкой так необычно ее назвали, мама всегда уходила от ответа. Словно у нее не было прошлого. «Не знаю. Они умерли, когда я была маленькой». Ни о родном крае, ни о людях, которые ее воспитывали – ничего этого Катрина не знала. Мама сердилась и обрывала дочь. А Кэти видела ее слишком редко, чтобы расспрашивать о том, что могло маму расстроить.

Может, и жили где-то дядюшки и тетушки по материнской линии, но даже папа ничего о них не знал.

Глава 10. Дочь Моны

Знания герцога Ламберта о жене начинались с того момента, как она появилась во дворце. Мона и замуж–то за него согласилась выйти только потому, что он принял ее условие – ни слова о ее прошлом и полное доверие. А вот с доверием отец явно поторопился.

– Но кто-то же привел ее во дворец и представил королеве? – допытывалась Кэти. Ее будоражила тайна матери.

– Я уже был рад тому, что Ее Величество разрешила мне сделать Моне предложение. Она была на моей стороне.

– Мама не хотела выходить за тебя замуж? – Кэти не могла поверить, что кто-то из фрейлин мог отказаться от титула герцогини.

– Не хотела. Но когда я пообещал, что переверну весь мир, но докопаюсь до сути, откуда она взялась, Мона вдруг согласилась. Но взяла с меня слово. Если даже я узнаю тайну ее прошлого, никогда и никому не расскажу. И уж тем более не поставлю ей в упрек.

– И ты так и не узнал, из какого она рода? – увидев, как отец поморщился, Кэти добавила: – Уж мне, наверное, можно рассказать? Не забывай, я ее дочь.

– Ты вся в мать. Если чего захочешь, то обязательно добьешься.

– Папа, я жду.

– Хорошо. Я узнал. Но ничего хорошего из этого не вышло. Я выяснил, что такого рода, как Да-Винчи, ни в одном из королевств нашего мира не существует.

– Мона Да-Винчи, – повторила загадочное имя матери Кэти.

С тех пор Катрина ни на минуту не сомневалась, что мама себя выдумала. В голове намертво поселилось подозрение, что Мона Да-Винчи выбилась из низов, поэтому так тщательно скрывала свое прошлое. И кто-то очень могущественный помог ей подняться до свиты королевы. И вполне возможно, что этот же человек сделал из нее государственную преступницу.

Спустившись с башни, Кэти поспешила в свою комнату. Сложила тетрадь и карту в сумку незнакомца и завернула ее в платок, который ей одолжила жена харчевника. Пора было вернуть чужие вещи. Главной задачей будет сделать из себя неузнаваемую личность.

Катрина вспомнила, как она бежала из столицы, переодевшись мальчиком. Тогда на дворе стояла осень, но все равно она умудрилась спрятать волосы под чепец, а сверху напялить соломенную шляпу. Получился мальчишка–гонец, которого послал на Север с поручением какой-то столичный вельможа.

Сейчас была зима, а потому скрыть личность будет еще проще. И да, она поедет в город верхом. Наконец-то пригодятся те вещи, которые она откопала в сундуке в прошлый раз. И хорошо, что с кафтана срезаны все драгоценности – вполне сойдет за подростка, который носит вещи с чужого плеча.

После обеда Катрина заглянула к недужному. У него сидела ведьма. Что-то шептала, держа Ворона за руку. У лежащего мужчины были закрыты глаза. Подрагивали ресницы. Длинные черные ресницы. Катрина была готова поклясться, за те недолгие часы после их сегодняшней встречи, Ворон изменился в лучшую сторону. Меньше сделался на лице отек, появилось больше зелени, чернота вокруг глаз значительно уменьшилась.

«Так, глядишь, не пройдет и недели, как мы увидим, какого цвета у него глаза», – с улыбкой подумала Катрина. Сейчас маска на лице гостя все еще была пугающей, и не представлялось невозможным угадать, как он выглядел до драки.

Судя по дешевой нижней рубашке и штанам, этот «высокородный» оказался на мели. Серьга в ухе, раз ее выдрали с корнем, явно была единственной дорогой вещью.

«Напрасно он говорил, что отплатит за помощь. Нет у него денег и давно. В лучшем случае я получу благодарность на словах».

Да, его речь не пестрела простонародными словами, даже чувствовались благородные обороты. Он явно учился в академии, но связался не с теми людьми. Или сам был еще тем проходимцем. Хороших парней умирать в канаву не выбрасывают. Они при семье и при деле. Их ищут. А тут столько дней прошло, а в двери крепости никто не постучался.

«Прав отец, когда говорит, что зря я его сюда притащила. Нам лишние глаза и уши не нужны. Но и бросить его умирать я не могла. Теперь нужно дождаться, когда он придет в себя и выпроводить подобру-поздорову. Пусть и дальше живет своей жизнью».

Ведьма закончила шептать. Опустила свои руки в стоящий рядом с кроватью таз с водой. Та прямо на глазах почернела.

– Как он? – шепотом спросила Кэти. Ресницы у Ворона больше не подрагивали. Он спал.

– Повезло ему, что ты его подобрала, – ответила ведьма, вытирая руки о полотенце. – Дней через десять поднимется.

– Ему повезло, что у нас есть вы. Я только привезла.

– Пойдем, пошепчемся о нем. Прикажи только воду вылить за ворота. Нехорошая она.

– Я сама вылью, а потом к вам приду, – Катрина взялась за таз и почувствовала, какой он ледяной. Хотя знала, что ведьма просила принести ей кипяток.

Назад почти бежала. Почему-то после слов ведьмы «пошепчемся о нем» сердце начало биться тревожно. Стучалось о ребра, словно хотело их проломить.

Ведьма сидела за прялкой. Мягко жужжал валик, на который наматывалась нить. Нога давила на педаль, заставляя вращаться колесо прялки. Рядом валялся мешок с немытой овечьей шерстью, а на скамье за спиной лежали две чесалки и атласная ленточка Фреи. Видимо, девочка помогала чесать шерсть, но сейчас ведьма ее услала. В одной руке Ядвига держала пучок распушенной шерсти, а другой вытягивала из нее нить, помогая прялке скручивала ее.

– Я пришла, – выдохнула Катрина. Приложила руку к груди. Сердцем чувствовала, что сейчас услышит нечто важное.

– Он маг. И сильный. Видела, как вода почернела?

– Но раз маг, значит, мог защититься. Почему же позволил убить себя? – Кэти сразу поняла беспокойство ведьмы.

– Вот то-то и оно, – ведьма остановила прялку. – Хотя я тоже из магов. Но тоже едва не сдохла в той канаве.

– Вам от обиды жить не хотелось. А ему почему? – Катрина убрала чесалки и села на скамью. В тревоге крутила ленточку Фреи в руках.