Тайны старого замка и прочие (не)приятности

Катрина сунула в седельную сумку сверток с чужими вещами, похлопала по поясу, чтобы убедиться, что не забыла кошелек. Она надеялась быстро управиться с делами в харчевне и успеть сбегать на ярмарку. Сегодня выпала оказия купить детям подарки. Новогодье было совсем рядом.

До города добралась не быстро. Снег подтаял, и дорога представляла собой жидкую грязь с ледяными крошками. Копыта Фиалки разъезжались, и всадник легко мог вывалиться из седла, поэтому Кэти не гнала. Ехала с осторожностью.

На воротах рыжего подростка остановили и досмотрели. Сегодня дежурили знакомые стражники, но даже те не признали баронскую дочку. Единственное, чего Кэти боялась, как бы не опознали Фиалку. Но все обошлось. Народа было слишком много, чтобы всматриваться еще и в лошадиные морды.

Катрина не стала медлить и сразу же направилась в сторону харчевни. Дядька Дайк стоял за стойкой и наблюдал, как убирают помещение. Приближалось время завтрака, поэтому служанки торопились управиться с работой до появления постояльцев. Стелили на пол свежую солому и скоблили столы. С кухни, где орудовала жена хозяина, доносились запахи свежего хлеба и молока. Под потолком клубился дым от жира, на котором жарили яйца.

– Кто ты и что хочешь? – спросил Дайк, когда конопатый малец остановился напротив него.

– Меня прислала леди Возги, – произнес он с кривой улыбкой на лице. – Есть секретное дело для вас.

– Ну хорошо, поговорим, – харчевник кивнул в сторону кладовок, и незнакомец последовал за ним.

– Садись, – дядька похлопал рукой по скамье, накрытой шкурой. С улицы через приоткрытую дверь тянуло паленой щетиной – кухарка обрабатывала шкурку поросенка. Главное блюдо оправдывало название харчевни «Кабанчик на вертеле».

– Это платок вашей супруги, – деловитый малец бросил на пол седельную сумку и вытащил из нее сверток. Неторопливо развернул. – А это вещи пропавшего постояльца. Леди Возги попросила вернуть их вам.

– С чего бы это? – Дайк нахмурился.

– Она считает, что за ними обязательно явится товарищ пропавшего. И ей не хотелось бы, чтобы в замке появились чужаки. Время нынче неспокойное, а у нее из мужчин только старый барон, Дуг да мальчишка Фан. Невеликая сила, чтобы отбиться. Мало ли, чем эти двое промышляют, – малец понизил голос. – К вам, как хозяину, сберегшему вещи, вопросов у них не будет.

Она хотела было добавить, что подозревает в них агентов Тайного совета, но прикусила язык. Зачем пугать харчевника? Вдруг поделится с кем домыслами, и пойдет по городу молва, что где-то на улицах шастают посланники короля. Раз скрытно прибыли, пусть такими и останутся.

– А, ага, понял, – кивнул Дайк, прижимая к себе сумку. – Спрячу подальше. Спасибо, что предупредил. А сам-то ты кто?

Он с интересом разглядывая лицо нового знакомого.

– Сирота. Иногда помогаю на мельнице, а зимой маленько по хозяйству. А что?

– Похож на дочь барона, точно брат. Глаза такие же синие.

Кэти хлопнула ресницами. Не думала, что ее выдаст цвет глаз. Она сняла с себя шапку и тряхнула рыжими кудрями.

– А так?

– А так похож на Фана.

– Вот видите. Все обманчиво, – выдала она, поднимаясь со скамьи: важную миссию выполнила, пора бежать на ярмарку.

– Как зовут-то, помощник? Мне тоже такой расторопный парень пригодился бы. Может, сойдемся в цене, и перекинешься на работу ко мне? Больно грамотно говоришь. Мне бы такого зазывалу.

– Э, зовите меня... Рыжик, – ничего более умного Катрина придумать не успела. – Я пока сильно у Возги занят. Сараи в замке от хлама разгребаю. А вот как освобожусь, обязательно загляну.

– Хозяин, так к вам люди графа пришли, – в подсобку сунула нос разносчица Ольха.

Кэти хотела было уйти через черный выход, где кухарка палила поросенка, но передумала. Вспомнила, что теперь не выглядит как девушка. А какие вопросы могут быть у графских людей к мальчишке? Закинув на плечо седельную сумку, Катрина пошла следом за дядькой Дайком.

За столом расселись трое ратников в черных одеждах и со знакомыми эмблемами на груди. Кэти сразу узнала в одном из них товарища пропавшего. Вот, значит, куда подался. И тут же порадовалась, что не распустила язык. Сейчас харчевник изумился бы, почему королевский агент записался в графскую рать. А тот быстро вытащил бы правду, кто раскрыл секрет. Так и до замка Возги добрались бы.

– Ой, не признал в новой одежке, – харчевник в широком приветствии раскинул руки, предварительно положив суму потерявшегося постояльца на скамью. – А я ждал. Все думал, когда явитесь сотоварища проведать?

– А что с ним? – нахмурился графский ратник.

– Сгинул.

– Как?! – он резко поднялся, едва не опрокинув стол.

– Ваши увели, и больше его никто не видел. А вещи – вот они, – дядька Дайк поднял суму и потряс ею. – Все в целости и сохранности. Собирался в дальний угол спрятать, чтобы вернуть, когда потребуется. Лошадь его тоже здесь. Кормлю, пою и выгуливаю.

Чем больше харчевник говорил, тем темнее становилось лицо бывшего постояльца. Черная графская одежда изменила его. Сделала если не выше, то благороднее. Волосы новоявленный ратник постриг совсем коротко, из–за чего стала видна серьга в ухе. Скулы чисто выбрил, от старых синяков осталась лишь желтизна.

Ольха крутилась рядом, строила ему глаза, но графский ратник на нее внимания не обращал. У него губы побелели, когда харчевник коротко рассказал, во что вляпался его товарищ.

– А имя того, кто напал на моего друга, знаете?

– Нахим. Вор и мерзкий человек, – с готовностью сдал нелюдя дядька Дайк. – На рудниках шесть лет гнил, а теперь его на ярмарке главным сделали. Девчонку, что его за руку десять лет назад поймала, из мести снасильничать хотел, а ваш друг заступился. Вот и пропал.

– За мной, парни, – скомандовал бывший постоялец, беря из рук хозяина харчевни суму. – Поищем того, кто посмел.

– Вепрь, поесть же, вроде, хотели? А ты знаешь, с кем разбираться собрался? Нахим – человек графа. Я видел его. Правильно говорят – гнилой. Но у него сила, – возразил один из ратников, хватая товарища за рукав. Вепрь, дернув плечом, выбрался из-за стола и направился к двери.

– Негоже нам со своими же сталкиваться, – поддержал второй, не собираясь подниматься со скамьи. – Понимаю, что друга жалко, но как бы нам самим под графский кулак не подставиться.