Тень Беркута

– Вылезай, голубушка! Покажись из гнездышка! Долго веревка вилась, а все ж кончик показался!.. Все, больше вам не удастся, меня за нос водить!! Вылезай! Шлендра!!! Покажи на люди, свои глаза бесстыжие! Вылезай, говорю, подстилка подзаборная!

– Ой, мамочка! – спохватилась Руженка, спросонья не понимая толком, что твориться и где она сама находиться. Снится ей все это, или происходит в действительности? И суетливо принялась прорывать в сене отверстие. Потом припала к нему глазом, и в этот раз ойкнула уже осознано, – не столько испуганно, как раздраженно:

– Мало того, что сам прилез, так еще и всех своих полоумных братьев приволочил! Баран выхолощенный... Мог бы тогда уже все Пидгороддя созвать.

Найда тихонько присвистнул, – следовательно, Юхим Непийвода таки выследил свою неверную жену... И его – вместе с ней. Что ж, этого рано или поздно нужно было ожидать. Вор и наказание – неразлучная пара... Именно так издавна говорят галичане. Хотя, это еще как посмотреть: кто, кого и у кого украл первым. Может, Найда лишь отобрал то, что ему принадлежало по праву?

Пытаясь не подымать лишний шорох, парень стал поспешно одеваться. Выйти к разъяренному мужу все равно придется, то лучше приготовиться к этой встрече как следует. И быть, хотя бы в штанах.

– Одевайся, – прошептал также Руженке, но та только сжимала руки и покусывала губы. Обычно решительная и упрямая, она в один миг потеряла весь свой нрав и превратилась в испуганного ребенка, которого родители поймали на плохом поступке, – будут наказывать или нет, неизвестно, но отругают сильно. Еще и при чужих людях. Поэтому, с одной стороны, ее распирала бессильная ярость на собственного мужа, который поступал с ней так несправедливо (женщина всегда свою вину перекидывает на мужа). А с другого – ей было досадно и стыдно той молвы, которая непременно разойдется между соседями, и ославит ее, как неверную жену. А самым досадным, подлым во всем происходящем было то, что, имея подобного мужа, ни одна «праведная» соседка не смогла б соблюсти верность. Но разве признает какая из них ее правоту? Разве скажет хоть одна сердобольная кумушка слово в защиту? Ой, нет! Напротив... С большим наслаждением будут глумиться и втаптывать ее имя в грязь. А за что? Неужели для того, чтобы отомстить за собственную нерешительность? Или успокаивая собственную зависть? Поскольку хочется и самим вкусить запретного... Ну, хоть разочек... Ведь так? То-то и оно…

Эти переживания настолько заполонили мысли Руженки, что она совершенно растерялась. Не от страха, нет. Просто молодая женщина все еще находилась будто во сне, не имея и наименьшего представления, что ей делать дальше... Каким образом достойно выплутаться из этой истории.

– Вылезайте! – опять воскликнул разъяренный Юхим. – Вылезайте, сучьи дети, или сено подожгу!

– Опомнись, Юхим, – собравшись с духом, отозвалась-таки Руженка. – Не делай ни из меня, ни из себя посмешище. Возвращай домой. Я вскоре приду... Тогда и поговорим обо всем... Тебе же, завтра, самому стыдно будет. Будешь просить прощения, но я уже не помилосердствую. И не надейся...

– Цыц, стерва! – взвизгнул мужчина, сразу как-то перейдя с солидного баса на детский дискант. В глубине души он все еще надеялся, что ошибался, что его Руженка не такая. Что она сейчас сидит где-то у подруги, а здесь прячется кто-то другой. Но обидная явь безжалостно разорвала пустые надежды. Безумная кровь кинулась ему в глаза, затмевая разум, а в сердце не осталось ничего, кроме непреодолимого желания отомстить за свою кривду.

Юхим уже позабыл, что собственными руками выкопал яму, в которую так больно сегодня упал. Люди вообще легко забывают обиды, нанесенные другим. Вот и Юхим несколько лет тому назад, почти что, силой отобрал Руженку в другого. Но та история им давно забылась... А нынешнее – вон же оно, – прямо перед глазами! Ярость безудержна и пенистая так бешено хлынула в душу, что Юхим понял: еще мгновение, и он полностью потеряет голову и обернется волком здесь же, перед глазами братьев. Только бы на одно-единственное мгновение почувствовать под своими клыками плоть того, кто уничтожил его семейное счастье... И пусть потом деется воля Божья! Ступив за грань отчаяния, он уже не боялся никого и ничего.

Юхим оскалил зубы и стал медленно приседать, горбиться, клониться к земле, как вдруг увидел перед собой Найду!.. Найду!!! Именно того парня, которого он должен был стеречь по приказу Морены, – и у которого, собственно, и отобрал Руженку, чтобы отомстить за свое мужское бессилие. Поскольку именно из-за него Владычица Судьбы и Времени так жестоко покарала Юхима двадцать лет тому. О!!! Если б знать, в ту давнюю зимнюю ночь, что придется столько выстрадать из-за этого безродного ничтожества, то не таился бы Юхим в лесу. А ринулся б, еще тогда, между всех людей и собак к саням, – да и растерзал бы его, как лягушонка! Если б знал...

– Ты? – спросил ошеломленно. – Ты?! – И неожиданно для самого себя расхохотался. – Га-га-га!.. Го-го-го!..

Всем Судьба одарила Юхима Непийводу. И родительской кузницей, которая осталась ему в наследство, как старшему среди братьев. И умом Боги одарили его, – почитай всем, что поначалу отмерили для пятерых сыновей старого Нечипора Непийводы. Да и силой не обделили – стальные подковы ломались в его мозолистых руках, будто черствые калачи. А бесконечные ссоры между князьями и боярами, которые так донимали всех других ремесленников и купцов, обернулись для оружейника золотым ручейком. Потому что хоть бы кто, и по какой бы причине или случаю не вынимал меч из ножен, то одинаково вынужден был его сначала у Юхима купить. И даже тот досадный случай в детстве, когда он, наевшись волчьих ягод, чуть не умер, вышел на добро. Почему? А как же... Выздоровев, из прихоти богов, Юхим стал оборотнем – волколаком. И как же он гордился своей нечеловеческой силой, ловкостью, выносливостью... Наслаждался каждым ощущением, недоступным обычному смертному... Даже последняя немилость Морены не испугала его, не испортила вкус к жизни. Так как речь шла лишь о человеке. А сколько там еще этому подкидышу отпущено? Можно и подождать...

Добросовестно выполняя приказ Богини, Юхим, однако, не отказывал и себе в небольших удовольствиях. Оберегая жизнь Найды от серьезных бед, он пакостил ему по пустякам, – где и как только мог, радуясь тайком, что благодаря его стараниям, парень ходит с ободранными локтями и коленями, в кровоподтеках и с разбитым носом.

А пять лет тому назад, узнав о любви, которая зародилась между Найдой и Руженкой, только по укоренившейся привычке, лишь чтоб подгадить, наплевать в душу парню, – Галицкий оружейник Непийвода заслал к девушке старост.

Сначала старые Крендели противились его домогательствам, потому что ведали, кому пообещала свое сердце их внучка. Но хоть как любили, как лелеяли они рано осиротевшую девочку, в конце концов, под натиском бедности, не смогли устоять перед блеском золота. Да и то, сказать, давал Непийводченко за невесту столько дукатов, что можно было на них приобрести пару коней, полдюжины коров, – да еще и на хорошую одежду оставалось.

Но и Руженка была достойна каждой потраченной монеты. Что да, то да...

В первую очередь надо было учесть – что сватался Юхим, имея за плечами восьмую руку лет, а девушка только пятнадцатую весну встретила. Однако, уже и тогда была в меру высока, длиннонога и стройная, словно березка. В то же время – округлая в бедрах, а полная девичья грудь так и распирала пазуху рубашки. Лицом мила, а пушистые косы, когда распускала их, укутывали Руженку прочь всю, до самых пяток – будто соломенный стожок полевую нимфу. Или – как водопад русалку. За такую юницу можно было и больше выложить. Это – даже если не прибавлять сюда еще и наслаждение, получаемое от мести, нанесенной врагу. Поддается ли подсчету и весу золотых монет то неистовое ощущение, когда Юхим, на правах хозяина, получит возможность, по собственному желанию, задирать подол непокорной (а может, и покорной, кто знает?) красавицы и ведать, что в это же время, где-то неподалеку корчится от нестерпимых, адских мук влюбленный Найда?

Но когда б догадывался Юхим, какие хлопоты покупает на свою голову, то лучше бросил бы тот кошель с дукатами в запруду и доживал бы век затворником.

Стыдливая девочка, войдя в женскую силу, оказалась жадной к любви... А что ж Юхим?! О, Морена знала, чем досадить мужчине! Лучше бы тогда она отрубила ему руку или ногу... Не проходило и дня, чтобы Юхим не посматривал на горы, ожидая оттуда приказа вцепиться в горло Найде. Вот тогда бы Руженка получила за все сполна! Наверно, с месяц не выпускал бы ее из постели! А то – и больше…