Тень смерти

Ты можешь Тьму побить,

Всю власть ее забрать,

На веки заточить.

Но нет того меча

Чтоб мог ее сразить.

Подобно солнцу черному

С востока он пришел

“Дорогу року нашему!” —

Гремит злой колокол.

Эльфам пролить предстоит

Реки крови и слез.

У врат Линтанира стоит

Убийца всех наших грез.

Ты можешь Тьму изгнать,

Ты можешь Тьму побить,

Всю власть ее забрать,

На веки заточить.

Во власти Лорда Тьмы

Ее освободить.

Пусть видели мы это

Но верить не могли:

Бессмертным даже не дано

Избегнуть злой судьбы.

Пылает Эленсирия!

Пал Финдэн светлый дом.

Сидит Тьмы Повелитель

На Троне Северном.

Ты можешь Тьму изгнать,

Ты можешь Тьму побить,

Всю власть ее забрать,

На веки заточить.

И, веря в это, эльфы

Не могут отступить.

Собралось войско светлое

Чтоб Линтанир спасти

Несется конница, за ней —

Пехотные полки.

Не ведал ни один из тех

Сотен семнадцати,

Что поздно уж спасать наш лес

И сгнил он изнутри.

Ты можешь Тьму изгнать,

Ты можешь Тьму побить,

Всю власть ее забрать,

На веки заточить.

Но в сердце Тьма твоем —

Ты только присмотрись.

В тот миг, когда узнала я

О тьме великой той,

Весь в бездну Лес наш ввергнула

Своею же рукой.

Великих духов воля мной

Исполнена была.

Я всем — о, долг мой тяжкий —

Лишь горе принесла.”

========== Глава ХХ. Часть I. Понедельник перед концом света ==========

Слово «паладин» часто ставят в одном предложении

со словами «равновесие», «справедливость», «порядок».

Однако Орден не занимается поддержанием равновесия,

восстановлением справедливости и наведением порядка.

Наша работа — бороться со злом. И благодаря тому,

что мы выполняем свою работу, простые люди имеют

возможность узнать, что такое порядок и справедливость.

Из инаугурационной речи гроссмейстера Аврелия V, 674 ГВ

— Лориен, гоблин тебя дери!
– Старик с проклятиями понесся через двор недостроенного замка к одному из скелетов-каменщиков.
– Ты как кладешь, развалина криворукая? Это разве стена? На твоей стене больше морщин, чем на роже твоего прадедушки!

— А чего вы ждали, командир?
– отозвался скелет-эльф.
– Я мастер клинка, а не мастер кирпича. Почему я вообще должен это делать?

— Кто же виноват, что вы, эльфы, хороните воинов в огромных мавзолеях, а могилы ваших строителей непонятно, где искать?
– резонно ответил Ку’ман’дан.
– Твой народ построил Гил’Калиан, Формен’Мэрилл и еще двадцать крепостей, названия которых я пока не научился произносить — постарайся уж как-нибудь! В общем — от сюда до сюда ломай и делай по новой.

— Ну это-то запросто… - пожал плечами Лориен, берясь за кирку.
– Ломать — не строить.

— Я окружен дебилами… - проворчал Старик.
– Ну, ничего, вот завтра приедет Хозяин, я ему все скажу…

— Что же именно ты ему скажешь?
– поинтересовалась Мелипсихона, незаметно подошедшая сзади. Руководить возведением своей будущей столицы Мал Хакар поручил именно ей, и порой некромантка спрашивала себя — останется ли она кастеляном этого замка, когда он будет достроен, или Повелитель Тьмы подарит эту должность своей Вакилле, а ее отправит строить еще какую-нибудь крепость.

Первоначально Мал Хакар планировал использовать в качестве базы крепость Магнолии — небольшую, но выгодно расположенную — но затем сам же помешал собственным планам. Дело в том, что заклинание Тени Смерти, которое он создал во второй битве при Магнолии, оказалось несколько эффективней, чем он сам предполагал, и не исчезло после того, как поглотило все живое в зоне покрытия — зловещее облако, продолжало висеть над полем сражения даже сейчас, через четырнадцать месяцев после сражения. Тень Смерти пожрала деревья и траву и превратило некогда плодородную почву в серую пыль, а крепость Магнолии сделало недосягаемой для смертных. Мал Хакару оставалось лишь разместить в крепости небольшой гарнизон скелетов и двинутся на север, занимая другие эльфийские замки — Камелию, Лилию и Элодею. Таким образом войско мертвых достигло земель дома Селлэн’эт’Линтанири. Селлэновцы — самые воинственные из северных эльфов — на своей земле были готовы сразиться даже с вдвое большими силами, чем привел Мал Хакар, но не имели решимости противостоять магии Темного Повелителя — немногочисленные выжившие, оказавшиеся вне зоны воздействия Тени Смерти уже разнесли новости о заклинании, уничтожившем целый полк, но эльфийские друиды и ворожеи пока еще не придумали, как ему противостоять — и дом Селлэн принял решение отступать на север. К моменту прибытия нежити эвакуация уже заканчивалась и земли селлэновцев достались Мал Хакару без сражения. К этому моменту остальные дома уже успели отреагировать на вести о поражении линтанирской армии у Магнолии — дом Амарил запросил мира уже через пять дней после сражения, а в доме Фэа произошел военный переворот — бесследно исчезнувший много лет назад воевода Ивулин вдруг появился во главе группы верных сторонников, арестовал старейшин и объявил о выходе дома Фэа из состава Линтанира. Лишь дома Ландель и Памир сохранили возможность продолжать войну, Однако дом Памир лишь принял беженцев из домов Финдэн и Селлэн, но не спешил переходить в наступление. Поэтому Мал Хакар вернулся в Эленсирию, откуда легче всего было противостоять восточному дому Ландель, а Мелипсихону и Старика оставил на западе, в землях дома Селлэн, приказав построить новую крепость на месте эльфийской цитадели которую селлэновцы разрушили, отступая. Арз’ман’дан была первой, кто озвучила идею сделать будущий замок столицей нового королевства некромантов, но, как оказалось, Мал Хакар планировал поступить так с самого начала. Действительно, Эленсирия была хорошей столицей для эльфов и плохой — для любого другого народа. Затерянная в непроходимых лесах, она была удалена от любого другого города более, чем на сотню миль. Гонцы добирались до Эленсирии невыносимо долго — особенно, если у них не было эльфийских лошадей, способных скакать прямо сквозь чащу. Поэтому лич и собирался сделать своей столицей крепость на опушке леса — пусть и менее неприступную, зато находящуюся поблизости от коммуникаций и, к тому же, перекрывающую главную торговую дорогу, связывающую северные земли с южными, а Эленсирию продолжать использовать в качестве тыловой базы и мирного убежища для темных магов, которые поступят к нему на службу. Таких, за последний год, кстати, появилось немало — многие мелкие некроманты, до того жившие в Горах Сердца или в верховьях Великой Реки, прибыли в Линтанир — одни, чтобы предложить Повелителю Тьмы свои услуги, другие просто чтобы попросить убежища. Пожалуй, наилучшим из приобретений был весьма уважаемый на востоке некромант Караксар. В его подчинении было не так уж много нежити — в прошлом году он встрял в небольшую войну с нагами и потерял почти всех воинов — но к его мнению прислушивались, и он был известней, чем все остальные приспешники Мал Хакара, вместе взятые. Мелипсихоне тридцатипятилетний некромант не понравился — все время, пока шли переговоры, он пытался к ней подкатить, хотя некромантка и не думала, что ее обезображенное влиянием Ир’шаза лицо все еще способно привлекать мужчин — и она вздохнула с облегчением, когда Караксар, получив от Повелителя Тьмы подкрепление и обещания дополнительной помощи, если наги продолжать досаждать, вернулся к себе домой.

— И между прочим… - добавила некромантка.
– Мал Хакар прибудет не завтра, а уже сегодня.

— Как — сегодня?!
– воскликнул Старик.
– Должен же был прибыть пятнадцатого!

— Ты заработался, Старик, - усмехнулся Ир’шаз. Прошло уже более полутора лет с тех пор, как он поселился в теле Мелипсихоны и теперь лицо некромантки уже не искажала судорога, когда призрак брал контроль над телом в свои руки.
– Сегодня уже пятнадцатое. Так что разгоняй своих придурков и выстраивай почетный караул — зная Мал Хакара, он появится ровно в назначенное время.

***

Мал Хакар действительно появился ровно в назначенное время — он просто вышел из леса и вошел в ворота. Следом за ним летела Ар’ак’ша — никаких других сопровождающих с личем не было. Старик подумал, что его господин, вероятно, единственный лич, способный без охраны явиться в замок своей подчиненной, имеющей под своим контролем восемь сотен скелетов. Впрочем, Ку’ман’дан был не уверен, выказывает ли Мал Хакар таким образом свое доверие Мелипсихоне или неверие в способность некромантки и ее воинов причинить ему вред. Лич появился в своей человеческой форме — в официальной обстановке он предпочитал выглядеть, как мертвец, но в данном случае, похоже, решил, что вокруг все свои.

Когда с приветствиями было покончено, скелеты вернулись к работе, а Мелипсихона и Мал Хакар отправились смотреть замок.

— Твоя человеческая форма совсем не постарела за последний год, - заметила волшебница.
– Если Вакилла будет стареть а ты — нет, лет через десять она станет на это обижаться.

— Кто бы говорил, - усмехнулся лич.
– Я недавно просматривал твое личное дело и совершенно случайно узнал, что в этом году тебе исполняется сорок семь.

— Вот и сказал бы об этом тому пьянице — может он перестал бы ко мне приставать…

— Ты о Караксаре?
– хмыкнул Мал Хакар.
– Хоть он и ведет себя, как придурок, не стоит его недооценивать — в некоторых областях он далеко превзошел нас с тобой. Но что самое важное — он один из немногочисленных учеников самого Кина Смитсона. Быть может, он сможет убедить своего бывшего наставника встать на нашу сторону.

— Глубоко сомневаюсь, - отозвалась некромантка.
– Мы недавно получили известие, что Кин Смитсон провел Темный Ритуал. Теперь его следует называть Мал Радус — похоже, он решил драться до конца.