Тень смерти

— Отличная идея. Вакилла, мы пойдем на совет, а ты проследи, чтобы никто из ведьм не отстал.

***

— Мы продолжаем получать сведения о потерях, но, по последним данным, мы потеряли порядка восьмисот скелетов и двухсот пятидесяти упырей. Осталось приблизительно шестьсот пятьдесят скелетов и четыреста пятьдесят упырей, то есть тысяча сто бойцов.

— Подожди, Це… нет… Арз’ман’дан, - Хасан запнулся на весфолькском слове, но все-таки решил сделать ударение на новой должности Церцеи.
– Были же еще призраки.

— Весь Темный Легион исчез после гибели Хо… эмм…

— Лорда Ксана, - подсказал Хасан, тем самым давая понять, что его предшественника следует упоминать с уважением, подобающим сану лорда-лича.

– Однако, я слышал, будто бы в Темном Легионе было более пяти сотен призраков, неужели они все были вызваны лордом Ксаном?

— Ни Мелипсихона, ни мы с Аннулари не умеем вызывать призраков, - сообщил Семасцион, который заявился на совет, проигнорировав предписанные Церцеей три дня постельного режима.
– Я не знаю деталей, но предполагаю, что лорд Ксан собирал Темный Легион на протяжении последнего полувека.

— Понятно… Продолжай…те, Арз’ман’дан.

Церцея поморщилась, когда ее назвали Арз’ман’дан, да еще и на «вы», и отомстила Хасану следующей же фразой:

— Слушаюсь, Хозяин. Итак, шестьсот пятьдесят скелетов и четыреста пятьдесят упырей. Среди скелетов — восемьдесят арбалетчиков и сто восемьдесят лучников, и это все наши стрелки. С пехотинцами все куда лучше — уцелели целых две с половиной сотни возрожденных, из них половина — тяжеловооруженные пехотинцы. Остальные наши скелеты — это копьеносцы и легкая пехота.

— Пусть наберут сотню самых лучших пехотинцев и полсотни стрелков и отдадут все это под командование Старику… Ку’ман’дану Бернсу, то есть. Все это вместе с повозками будет нашим авангардом… и, так уж получилось, что обоз тоже будет располагаться на этих же повозках, так что я прикажу Ку’ман’дану Бернсу выполнять твои инструкции, Арз’ман’дан. Что у нас с чернокнижниками?

— В ходе сражения погибли младшие чернокнижники Деорцин Глинвуд, Глицин Фишер, Терандрий Истваллей и… - пауза была столь короткой, что никто бы ее не заметил, если бы не последовавшее за ней имя.
– Никодеон Мрачный. Кроме того, старший чернокнижник Зения Золвотер скрылась в неизвестном направлении. Из оставшихся, младший чернокнижник Никодим Однорукий находится в лазарете в тяжелом состоянии, а старший чернокнижник Мелипсихона — в крайне тяжелом состоянии. Сказать по правде, я даже не могу определить, является ли ее травма физической или душевной. Итого, с учетом пополнения из тридцати ведьм… Кстати, Хозяин, мне считать ваших ведьм младшими чернокнижниками или старшими?

— Ну, судя по тому, что я ни одной из них на этом совете не вижу, они младшие.

— А, то есть, раз я здесь, то я теперь старшая?
– усмехнулась Змея.
– Если так, то, с учетом пополнения из тридцати ведьм, и считая, что я смогу вернуть тяжелораненых в строй, у нас остается тридцать два младших и четверо старших чернокнижников… из них тридцать две — бабы. Может, вам стоит разрешить многоженство, Хозяин?

Сар’ар пробормотал что-то по-эльфийски. Знаний, полученных в Академии, Хасану не хватало, чтобы свободно изъясняться, но он понял общий смысл фразы.

— Форефингер указывает, что сейчас не лучшее время для решения этого вопроса. Нас ждет длиннейший переход по занятой противником территории. Кстати, Аннулари, какие соображения относительно маршрута?
– обратился Хасан к Зазингелу. Тот ответил серией жестов.

— Переход к переправе Абез на самой большой возможной скорости займет девять дней, - перевел Семасцион.
– Возможность переправиться западнее Абеза не рассматривается — это привело бы нас на территорию Весмира. К счастью, мобильность нашей армии превосходит мобильность войск Веснота и, тем более, армии магов. Поэтому все силы, с которыми нам придется столкнуться — это те, которые уже сейчас находятся между нами и Абезом… Ну и конные паладины, которые, возможно, помчатся за нами в погоню.

— Каковы наши шансы успеть?

— Шансы неплохие, - уверенно отозвался Семасцион, даже не глядя на жесты Зазингела.
– Вопрос лишь в том, сколько войск нам придется оставить в заслонах, чтобы остальные успели уйти от погони. Переправа, разумеется, совсем другой вопрос.

Зазингел и Сар’ар кивнули, соглашаясь с оценкой.

— Хотите ли вы обсудить что-то еще?
– спросил Хасан. Фактически, это было предложение всем недовольным бросить ему вызов прямо сейчас. Зазнигел, Семасцион и Церцея переглянулись, не поворачивая голов — одними глазами. Каждый из них не был уверен, что двое оставшихся его поддержат, а драться с Хасаном и Сар’аром два на два желающих больше не было.

— Есть один вопрос, - прервал затянувшееся молчание Семасцион.
– Как нам к вам обращаться?

— Думаю, пока «Сам» будет достаточно, а с остальным разберемся после переправы.

Сам — большой палец руки, должность, означавшая стратега Кисти. Когда-то давно, в войсках Мал Раванала, эта должность была равна должностям остальных четверых членов Кисти — тактика (Форефингера), начальника снабжения (Миддлфингера), главы разведки (Литтлфингера) и советника (Аннулари). Потому решение Хасана ограничиться этой должностью походило на компромисс. С другой стороны, это была та же должность, которую занимал в своей Кисти Мал Ксан, так что Хасан фактически объявил себя его преемником.

Сар’ар кивнул, оценив этот политический маневр. Семасцион, видимо, временно удовлетворился и решил умерить амбиции до того момента, когда риск нападения веснотской армии будет не столь велик. Церцея слабо улыбнулась Хасану, и ее улыбка говорила «вижу-вижу, куда ты метишь, но все равно поделать ничего не могу». Зазингел понял, что никакое выступление против Хасана в данный момент не встретит поддержки, и кивнул, соглашаясь.

— Если больше нет вопросов для обсуждения, я не буду вас задерживать.

Члены Кисти встали, поклонились друг другу и разошлись. Семасцион и Зазингел отправились куда-то в хвост строя мертвецкой армии, Сар’ар исчез в неизвестном направлении. Хасан остался в повозке, будто бы просто задумавшись, но на самом деле у него уже не было сил куда-либо идти. Церцея почему-то тоже не спешила уходить.

— Ты тоже можешь идти, - прямо сказал ей некромант.

— Я рискну вызвать твой гнев, но все-таки предположу, что прогнать меня силой ты сейчас неспособен, - ответила Церцея, прищурив глаза, что сделало ее еще более похожей на пресмыкающееся, в честь которого она получила свое прозвище.

— И что, если так?

Змея положила руку на эфес меча и внимательно посмотрела в глаза Хасану. Ответный взгляд был совершенно спокойным — так смотрит старый прожженный контрабандист, когда проходит таможню. Игра в гляделки продолжалась около минуты, а потом Церцея хитро улыбнулась.

— Давай я осмотрю твои раны. Если ты пойдешь в лазарет, старики воспримут это, как сигнал к атаке, так что я вылечу тебя прямо тут. Меч, если хочешь, могу оставить на этой половине повозки, - добавила она, заметив, что спокойный взгляд Хасана сменился на подозрительный.