Тени старого леса

Асунаро вернулся довольно быстро. Поставил на столик у кровати теплые лепешки и горячий, почти обжигающий чай. После того как первый голод был утолен, во мне проснулось и любопытство.

– А без того камня ты бы смог провести ритуал?

Асунаро с улыбкой покачал головой.

– Но ведь у тебя есть меч и еще какие-то артефакты! Я же видела, как ты колдовал на Кейсен-хо.

– Меч и, как ты говоришь, "какие-то артефакты" - мои личные. Их мне передал отец в день моего совершеннолетия. А этот алмаз - родовой амулет, - он протянул левую руку, и я только сейчас заметила, что у него в перстне в огранке из какого-то неизвестного мне металла тот самый камень, что я ему передала.
– Для того чтобы принять в семью нового члена, личного артефакта недостаточно. С того момента как мы пересечем Кейсен-хо, я буду считаться главой рода - теперь все семейный амулеты подчинены мне.

– У тебя большая семья?

– Моя мать умерла несколько лет назад, отец, как ты уже знаешь, полгода назад. Братьев-сестер нет. Так что ты будешь единственной и полноправной хозяйкой дома.

– А он большой?

– Дом?
– Я кивнула.
– Вот приедем и увидишь.

Я маленькими глоточками допивала чай, когда вспомнила еще один вопрос, который мне уже давно не давал покоя.

– Асунаро, а как получилось, что ваш семейный артефакт работает на Сейто?

– А почему бы ему там не работать?
– удивился он.
– Просто он выполняет совсем иные функции. На Сейто его действие очень ограничено. И к тому же я не могу с ним ничего сделать. Только махоцукай может повлиять на него. На Хидари этот камень дает гораздо больше возможностей. Но опять же, только мне, а не махоцукай или же какому другому магу.

– Я не знала этого, - вздохнула я и спросила о менее приятном: - Много твоих людей осталось на Сейто?

– Шестеро, - ответил Асунаро, отводя взгляд.
– Еще трое тяжело ранены, но выкарабкаются.

– Я могу им чем-то помочь?
– спросила я и подошла к нему.

– Если ты успокоишь ветер, то поможешь капитану.

– Он...
– Мне стало не по себе, когда я подумала, что Куромару, к которому я относилась как к другу, мог отправиться к Повелителю душ.

– Надо очень сильно постараться, чтобы ранить капитана так, чтобы тот не смог стоять за штурвалом. Ему хорошо досталось, но он отказывается сократить свою вахту.

Я улыбнулась Асунаро, поцеловала его и вышла из каюты на палубу. Ветер попутным не был, но и не бил в лицо. "Хацухинодэ" шел под кливером и бизанью. Взбежав на бак, я тепло поздоровалась с капитаном, который обрадовался, увидев меня. Его левая рука была перебинтована, но правую он неизменно держал на штурвале.

– Как плечо?
– спросил он меня первым делом после приветствия.

– Уже почти не болит, - улыбнулась я в ответ и надела колечко мамы на палец.

Пара заклинаний - и ветер успокоился. Капитан крикнул матросам, чтобы те меняли паруса, и как только они свернули бизань с кливером и подняли фок и грот, я направила ветер в нужную сторону.

– Ты, княжна, с нами до Хидари?
– спросил Куромару, когда я закончила творить магию.

– Вы в этом сомневались, капитан?

– Да нет, - ухмыльнулся Куромару и подмигнул мне.
– Уже давно не сомневался. Хозяин хороший человек, он не даст тебя в обиду.

Я улыбнулась в ответ, а затем опустила голову, так как поняла, что только что сотворенное заклинание могло быть последним в моей жизни.

– Как долго нам плыть до Кейсен-хо?
– спросила я у капитана.

– Теперь, думаю, дня за четыре дойдем.

Четыре дня... Я могла попросить Асунаро задержаться на Кейсен-хо на несколько дней, но затем поняла, что не стану это делать. Все творимые мною заклинания слишком сильно напоминали мне о том, что произошло несколько дней назад в лесу. Куромару, похоже, понял причину резкой смены моего настроения.

– Княжна, не грусти, - обратился он ко мне в своей обычной манере.
– Не надо быть магом, чтобы творить магию, которая идет от чистого сердца. Оставь все прошлое по эту сторону Кейсен-хо, а на Хидари начни все с чистого листа.

Я благодарно улыбнулась ему за попытку меня поддержать, кивнула и молча спустилась с бака на палубу.

Глава 10. Несколько последующих дней пролетели как в тумане...

Прогоню токующего тетерева

От раскрытого окна.

Твои ресницы трепещут во сне.

Несколько последующих дней пролетели как в тумане. Я ходила, выполняла какие-то мелкие работы по поручению капитана, но осознания, что я навсегда покидаю родную страну, не было. Чем дальше я отплывала от Сейто, тем легче было на сердце. Я действительно оставляла все, что было в моей жизни до того сражения, на волнах мирового океана.

Асунаро сам предложил на несколько дней задержаться на Кейсен-хо, чтобы мне не пришлось так быстро расставаться со своей магией. Но я в ответ на его слова только покачала головой и попросила не говорить мне, сколько осталось до стороны Хидари. Я не хотела знать, когда это произойдет. Чтобы не томиться в ожидании. Пусть это произойдет максимально естественно.

Как и в самый первый раз, Кейсен-хо мы пересекли ночью. Я проснулась и почувствовала, как все вокруг меня изменилось. Я не дала возможности страху закрасться в мое сердце, вызвав то состояние свободы и покоя, которого мне удалось достичь, попадая на сторону Хидари в прошлый раз. Кроме того, в памяти всплыло и еще одно ощущение, которое я впервые испытала именно тогда... Тепло и нежность Асунаро, который тогда стоял слишком близко ко мне...

Асунаро... Я улыбнулась и встала с постели. Еще несколько дней назад я решила, что в первую же ночь в новой стране оставлю все позади и начну жизнь с белого листа... Обернув простыню вокруг тела - на корабле было достаточно душно даже ночью, поэтому я предпочитала спать без одежды, - я выскользнула из своей каюты и тихо открыла дверь каюты Асунаро.

Он не проснулся от моих тихих шагов. Я подошла к его кровати и села на самый край, стараясь не потревожить его сон. Он никогда до этого не выглядел настолько расслабленным и беззащитным, хотя я полагаю, что у него бы не заняло много времени выхватить катану из ножен, которые лежали у изголовья. Луна заливала каюту мягким светом, который позволял мне беспрепятственно разглядывать любимого мужчину. Разбросанные по подушке длинные черные волосы, чуть подрагивающие во сне густые ресницы, губы, к которым так хотелось прикоснуться... Он лежал, укрывшись одеялом по пояс, и я продолжила разглядывать его мускулистые плечи и грудь. Я уже видела его полуобнаженным и была уверена, что шрама, который пересекал сейчас его грудь, до этого не было. Немного воспаленная кожа вокруг тонкой бороздки говорила, что эта рана была нанесена совсем недавно. И это называлось "Ничего серьезного"?! Я протянула руку и кончиками пальцев осторожно коснулась шрама. В тот же момент Асунаро мягко перехватил мое запястье. Его глаза улыбались.

– Ты что, не спал?
– шепотом возмутилась я.

– Нет. Я знал, что ты придешь сегодня, - также тихо ответил он, садясь на кровати и притягивая меня к себе.
– Было так забавно наблюдать за тобой.

Я попыталась сделать обиженный вид, но, представив, как все это выглядело со стороны, рассмеялась вслед за ним.

– Ты уверена?
– спросил он, смотря мне в глаза.

– Да, - я подтвердила свои слова поцелуем.

– Что же, - ответил он некоторое время спустя, вставая с постели, - думаю, мне еще кое-что необходимо.

Асунаро достал из внутреннего кармана кейоги, лежащего на стуле, небольшой синий камень на цепочке и намотал цепочку на запястье. Затем надел на средний палец левой руки перстень с алмазом и прикрыл глаза. По шевелящимся губам я могла догадаться, что он произносит какое-то свое заклинание. Не прошло и минуты, как в его руках оказался резная деревянная шкатулка, в которой при желании могло поместиться три-четыре книги. Асунаро сел рядом со мной и поставил шкатулку себе на колени.

– Это передала мне моя мать в день моего восемнадцатилетия - возраста, в котором мужчины на Хидари могут создавать семью, - для того чтобы я передал той женщине, которую захочу назвать своей женой. И я надеюсь, что пройдут года, и ты соберешь такую же шкатулку для нашего сына. Когда слуги обнаружат ее пропажу, то они поймут, что я вернусь в дом с молодой хозяйкой.