Терпение дьявола

Но тут удача ей улыбнулась – приближался черно-белый прямоугольник с надписью «Оржерю, 4 км».

И она мгновенно добавила в сообщение название деревни.

Она еще не отправила текст, когда из-за поворота на полной скорости вылетел автомобиль, и водитель автобуса крутанул руль. Пассажиры ухватились кто за что мог, чтобы не слететь с кресел.

Летиция от неожиданности выпустила телефон, и он упал с глухим стуком.

Водитель громко матерился, выравнивая траекторию, руль под его руками ходил ходуном. Он ничего не заметил.

Телефон отлетел под ноги Симоне и замер на краю ступеньки. Еще немного и соскользнет вниз. Тут автобус тряхнуло на очередной рытвине, мобильный качнулся, собираясь свалиться, и Симона прижала его ступней.

Летиция поблагодарила учительницу взглядом.

Теперь нужно было наклониться, чтобы его подобрать.

Но в следующий миг мобильный завибрировал.

Чертов вибросигнал!

Он оглушительно дребезжал на металлической планке по краю ступени.

Автобус резко затормозил.

Летиция едва успела схватиться за поручень и тут поняла, что автобус стоит посреди пустой сельской дороги, а водитель нависает над ними всей своей огромной массой.

Телефон безудержно вибрировал.

Обомлевшая от страха учительница убрала ногу, и Летиция прочитала на экране, что ей звонит Сеньон. Она чуть не бросилась к телефону, чтобы заорать в микрофон, умоляя всех спасти.

Но вовремя одумалась. У нее не было права жертвовать собой напрасно.

– Вы что, издеваетесь?! – рявкнул водитель.

Нога учительницы отодвинулась от телефона, а хромированный ствол приблизился к ее лбу.

Побагровевший от ярости водитель наклонился подобрать мобильный. «Сейчас или никогда», – мелькнуло в голове Летиции, когда она увидела перед собой его затылок. Долгожданный случай ударить мерзавца и вырвать пистолет.

Но она не смогла броситься на водителя. Парализующий страх отпустил не сразу, а потом стало поздно: психопат уже выпрямился и снова нависал над ней.

– Поиграть захотелось? – процедил он, задыхаясь от гнева. – Вот с этим, да?

Он швырнул телефон на пол и раздавил его каблуком. Пистолет снова блеснул перед глазами Летиции.

Выстрел грохнул у нее перед носом, и сразу что-то теплое и влажное брызнуло на щеку. Что-то потекло по волосам, по головной повязке, шее и правому плечу.

Дети вопили, но их голоса доносились до нее словно издалека, сквозь болезненный гул в ушах.

Она видела, как ствол качнулся к ней, и дымящееся дуло приблизилось к глазу.

Летиция догадывалась, что человек в кепке «Coca-Cola» обращается к ней, что он в бешенстве, но ничего не слышала. Выстрел ее оглушил. Оставалось надеяться, что временно.

Потом она увидела, как водитель открывает свою огромную сумку за сиденьем, достает странный жилет, надевает его и застегивает сбоку на два ремешка. С жилета свисала длинная тонкая веревка. Водитель обмотал ее вокруг руки и широким серым скотчем закрепил кончик на ладони.

Когда Летиция разглядела на кончике кнопку и сообразила, что водитель может нажать эту кнопку большим пальцем, до нее дошло, что жилет – это пояс со взрывчаткой.

Водитель обвел рукой салон автобуса, труп Симоны Лемин и указал пальцем на Летицию.

Она не понимала, что он кричит, но знала, что этот сумасшедший их всех взорвет. Несомненно.

52

Шестицилиндровый двигатель «Порше Бокстер S» зарычал, и Людивина поехала вверх по склону холма, огибая заброшенный замок, за которым прятался главный корпус клиники Святого Мартина Тертрского.

Шины захрустели гравием на повороте. Она гнала быстро, торопясь добраться до здания в глубине леса, и еще не освоилась с педалью газа. Когда Людивина явилась в прокатную контору в Руасси, владелец сказал, что все машины зарезервированы на уик-энд, остались только «престижные модели». Бегать по конкурентам, которые явно дали бы тот же ответ, не было времени, так что она смирилась, хотя счет ее не обрадовал.

Карбоновые тормоза резко остановили «бокстер» точно у входа в длинное здание. Мотор удовлетворенно мурлыкнул.

Людивина торопливо сообщила доктору Бонто о своем приезде. Не хотелось столкнуться с Брюссеном, чтобы не возбудить его подозрения. Она чувствовала, что нервничает и не сумеет сдержать эмоции. Такие хищники ловят малейшие сигналы. У них для этого есть специальные антенны. Они чуют слабину в людях, это для них распахнутые ворота. Так лев чует самое слабое животное в стаде и отгоняет его от сородичей, чтобы сожрать. А после того, что ей пришлось пережить в ванной, Людивина сомневалась в своей способности выдержать взгляд Брюссена, не выдав себя. В ней сейчас было слишком много ненависти и гнева, слишком много страха, и все это могло вырваться на поверхность.

Но на первом этаже сразу показался тонкий силуэт доктора Бонто. Он вышел ее встретить, и Людивина сразу успокоилась. Чем-то он напоминал английского актера Бена Кингсли, но только был моложе и холоднее, что ли. Это потому что у него такие яркие голубые глаза. И глубокие вертикальные морщины на щеках, как два пугающих шрама.

Под распахнутым белым халатом на психиатре были бежевые брюки и поло «Лакост» фиалкового цвета – выглядел он очень непринужденно. Видимо, предвкушал выходные, и Людивина без труда представила, что у него в багажнике лежат клюшки для гольфа, как вечером он заедет за женой и дочерью и повезет их отдыхать в какой-нибудь Довиль.

– Я заставила вас прождать все утро, мне ужасно неловко, – сразу извинилась она. – Спасибо, что согласились уделить мне время.

Он взмахнул руками – мол, все в порядке – и даже не упомянул, что ради нее ему пришлось отменить все планы на рабочий день. Это было очень по-джентльменски. Они вместе поднялись по служебной лестнице.

– Красивая у вас машина. В жандармерии подняли зарплаты, насколько я могу судить.

– К сожалению, машина не моя, взяла напрокат.

– Ваши коллеги скоро подъедут?

– Нет, у них появилось срочное дело, я буду одна.

Перспектива выступить со своей тщательно подготовленной презентацией перед одной-единственной представительницей власти, похоже, разочаровала и раздосадовала Бонто. Но прекрасное самообладание тотчас помогло ему это скрыть.

– Что ж, обойдусь без адреналина, который дарит большая аудитория, и постараюсь произвести на вас впечатление своими аналитическими способностями. Прошу, входите.

Они вошли в просторный кабинет с ковром на полу и черными книжными шкафами. На этот раз психиатр предложил ей сесть не в кресло у стола, а на кожаный диван, сам же устроился напротив. На журнальном столике из того же закаленного темного стекла, что и остальная мебель, лежал блокнот в толстом переплете, а на нем – перьевая ручка «Монблан».