Терпение дьявола

– Ты тоже останешься, чтобы ей помочь, – сказал он мадам Лемин. – А старуха пусть проваливает.

Лемин в отчаянии посмотрела на Летицию, а мадам Берто почти с сожалением вышла из автобуса, бросив последний взгляд на детей. Казалось, что две учительницы были готовы поменяться ролями.

Но не успела мадам Берто открыть рот, как пуля разнесла ей голову вдребезги, и ошметки мозга разлетелись по траве на корм для птиц.

В этот раз дети молчали.

49

Все трагедии мира могли бы разыграться прямо на пороге парижского отдела расследований – Гильем и бровью не повел бы, он знал, что такое настоящий ад. Каждый день он смотрел в преисподнюю, терпел страдания, страх, сомнения и тщетную надежду. Ничто, вот абсолютно ничто – он был твердо в этом уверен – не могло сравниться с кошмаром организации банкета.

Приготовления к свадьбе продвигались медленно, но верно, неделя за неделей, а чертов план рассадки гостей оставался незаконченным, и его призрак угрожающе нависал над союзом с Мод. Это был скелет в шкафу их интимной жизни. Гильем то и дело садился за стол – это было его любимым ироничным выражением. Время еще оставалось, но каждый день после многих попыток снова казалось, что битва заранее проиграна. Тут нужен талант дипломата, стратега, кудесника, пройдохи и всепланетного чемпиона по кубику Рубика – иначе как рассадить обе семьи, чтобы не возникло недоразумений?

По сравнению с этой пыткой все остальное казалось Гильему приятным. Даже ввод кучи данных в базу, анализ отчетов и поиск совпадений, построение схем связи фигурантов разных дел, обзвон телефонных операторов, чтобы они прислали длиннющий список звонков на проверку, – все это было истинным счастьем рядом с банкетной головоломкой, которая никак не хотела сложиться магическим образом.

Все утро Гильем наблюдал, как Людивина и Сеньон добиваются анализа крови и волос Кевина Бланше, по прозвищу Чудила, и психопата из торгового центра. Они напали на генерального прокурора, чтобы тот разрешил взять такие же пробы у трупов подростков из скоростного поезда и Людовика Мерсье. Версия Людивины о том, что все преступления связаны, должна была подтвердиться с помощью токсикологических тестов. Она была убеждена, что тот, кто выдает себя за дьявола, отравлял всех наркотиками, даже своих подручных, по крайней мере наименее фанатичных из них. Возможно, коктейль был менее сильным, чем для убийства, но точно вводил людей в транс и лишал воли или, наоборот, делал их агрессивными и неуправляемыми, в зависимости от целей дьявола.

Ближе к полудню позвонил сам профессор Кольсон. Следственный судья уже назначил подробную токсикологическую экспертизу тел двух убийц из поезда Париж – Андай. Анализ проводила токсикологическая лаборатория парижского управления полиции, находившаяся в том же здании, что Институт судебно-медицинской экспертизы, и Кольсон, получив результаты, лично связался с Людивиной.

Коктейль был мощным. Почти такой же, как у Людивины, но без адреналина и с другой дозировкой. Кетамина было меньше, возможно, чтобы не спровоцировать сердечный приступ, и ЛСД тоже. Зато там оказался метамфетамин и много бензилпиперазина, более известного как «соль для ванны», в основном в Соединенных Штатах, – наркотик, вызывающий приступы безумия. В тех странах, где он популярен, под ним совершались массовые убийства, акты каннибализма и множество суицидов.

Людивина только что доказала, что существует связь между несколькими тяжкими преступлениями, совершенными за эти две недели.

На полковника Жиана это произвело сильное впечатление. Теперь нужно было все пересмотреть, реорганизовать и доложить руководству. Задача огромная. Особенно в нынешних обстоятельствах, когда вся страна потеряла чувство защищенности. Предстояло координировать не одно масштабное расследование, а десяток таковых в рамках одной следственной группы.

Людивина, верная себе, не стала ждать от полковника указаний. В полдень она уже отвезла Сеньона в клинику, чтобы наконец послушать того самого психиатра.

Гильем пробил все телефонные номера, предоставленные версальским РУСП по делу пары, найденной в лесу, и выяснил, что ни один не совпадает с теми, что зарегистрированы в других делах. На всякий случай он внимательно прочитал список фамилий в отчете РУСП.

Затем в течение часа Гильем вносил персональные данные в аналитическую программу, строчка за строчкой, не слишком вчитываясь. В ушах играла музыка.

И вдруг Analyst Notebook подсветила одну ячейку в таблице.

У Гильема екнуло сердце.

Он склонился к экрану и кликнул по ячейке, вызывая полный отчет.

Мало-помалу его лицо расслабилось. Наушники соскользнули на шею.

После десятков часов за компом, тысяч прочитанных страниц, сотен внесенных данных Гильем поднялся и воздел руки к потолку.

В одно мгновение программа придала смысл всему, что он делал.

Выпало имя. Ответ, на поиски которого люди потратили бы недели, а то и месяцы.

И принадлежало это имя не случайному человеку.

Гильем рванулся к телефону.

Надо было немедленно предупредить Людивину.

Она ехала прямиком к нему.

Но Гильем не успел – в кабинет ворвался полковник Жиан.

– Где лейтенант Дабо?

– Сеньон?.. Э-э… уехал с Людивиной. А что?

Жиан вспотел, вся его привычная невозмутимость исчезла. Большого ума не требовалось, чтобы догадаться: случилась катастрофа.

– Мне только что сообщили, что пропал автобус, в котором находилось около сорока детей, а велосипедист нашел два тела, которые могли принадлежать сопровождающим. Я жду подтверждения данных.

– Делом будем заниматься мы?

– Пока что не напрямую. Похищенные дети – ученики школы Де Брусса в нашем округе, и нас попросили помочь. Директор школы передала мне список детей и взрослых, ехавших на экскурсию. Там имена сыновей и жены Сеньона. Мы с майором внимательно изучили список. Сеньон Дабо – единственный наш сотрудник, связанный с этим происшествием. И он должен быть здесь, прежде чем сам все узнает. Не хочу, чтобы по городу метался злой, отчаявшийся военный ростом два метра и с оружием. – Жиан схватил трубку телефона на столе Сеньона. – Вы знаете номер его мобильного?

50

Жандармский «пежо» миновал Руасси, когда Сеньон ответил на звонок.

Он молча слушал командный голос на другом конце линии, и Людивина почувствовала, что от него исходит напряжение.

– Что там такое? – шепотом спросила она с пассажирского сиденья. Сеньон не пустил напарницу за руль после того, что услышал от профессора Кольсона о запоздалых эффектах наркотической смеси, которой ее напичкали.

– Это Жиан, – тихо ответил он, зажав пальцем микрофон. – Хочет, чтобы я немедленно вернулся.

– Зачем?

– Не знаю, не хочет говорить. – Сеньон еще послушал, попытался было возразить, но в конце концов подчинился. – Хорошо, полковник, мы возвращаемся.

Он уже собирался дать отбой, но Жиан сказал, что с ним хочет поговорить Гильем. Людивина, наклонившись к динамику около уха Сеньона, сделала знак передать ей телефон:

– Дай сюда, может, он расколется. Алло, Гильем?

– Погоди-ка… – раздался голос коллеги. – Все, порядок, Жиан ушел.

– Что у вас там творится? Зачем нам возвращаться? – спросила Людивина.