Тильда. Маяк на краю света

Глава 22 О великом морском сражении, больничном листе и побочных эффектах ветреного зелья

Море Белого Шепота, окрестности острова Гудру. Вечер восьмого орботто.

Я шла и шла, уже даже, в сущности, не глядя, куда иду. Даже не пытаясь гадать и дрожать, что стало с Чаком — чпокнулся он в мигмар полностью или наполовину — вдохнуть воздуха, или его прибил дядя Тири, или он утоп, или вот-вот постучится в мой исчезающий шар и спросит: «какие твои предложения, трусишка?».

Надо было идти, и я шла.

А в один прекрасный момент почва убежала из-под ног, и свет кувыркнулся. Свалившись навзничь в конечном счете и предчувствуя, что вот-вот пленка взорвется водой прямо в легкие я увидела… его. Прекрасное, бескрайнее, подернутое периной облаков… небо.

Жить однозначно стоило.

Чпока не случилось. Просто раз — и вокруг вода: сверху, снизу, справа и слева, но я вижу… небо. И резко меня что-то дергает к нему, пусть собственных усилий уже и не хватает, пусть нагрудник и тащит на дно.

Всплывшие три пузыря из мигмара. В последнем — вместе с дядей Тири был заперт возбужденно жестикулирующий Чак. Таки его втянуло. Или втянули. Я избавилась от тяжелого нагрудника, едва не потеряв тюк со спины, раскинулась звездой на поверхности, жадно дыша и заслоняясь от агрессивного солнца ладонями. Остались только невероятная живая лазурь и я. Небо — это самая прекрасная вещь, какая только бывает на земле. Или в море. Ну… и не совсем на земле или море, по чести уж говоря…

Даже прекраснее, чем воздух сам по себе. Воздух без пространства — он ничто. А небо — вечно и свободно. И даже если я сейчас умру…

Внезапно мигмары тревожно заколыхались, пришли в движение, дергая ногу. Я подняла голову, щурясь от боли и света откуда-то оттуда, где солнце, словила выражение лиц отчаянно прыгающих в них мужчин и… поняла. Сирены были здесь. Тут и там по плечи в воде. Пялились неподвижно на меня. И шипели зловеще во главе с Финтэ:

— Тиль-да…

А у меня больше нет ларипетры или даже нагрудника. Только маска с мерчивильского фестиваля, мамина шкатулка в штанах, книжный горб, петля трех мигмаров на лодыжке и ускользающее сознание.

Но Чак и прочие, удерживая равновесие на своих сокровищах, радостно тыкали куда-то мне за спину. Я обернулась. И снова стрельнуло в затылок до темноты. Огромная тень… Корабль… Корабль?.. «Искатель Зари»!

И прозрачный пузырь, криво двигающийся к нам. Я прищурилась. Но в отражении солнечных лучей от глади моря, чересчур ярком после подводного полумрака, не могла рассмотреть ничего больше, кроме того, как в нем больно преломляется свет.

— Думаешь, они спасут тебя? — Финтэ выпустила воздух сквозь зубы яростно. — Хватайте ее!

Я бы пошла ко дну от одного страха. Но в тот момент… рядом с мигмаром воткнулся гарпун. Сирены нырнули. Я поджала ноги под грудь, распласталась, как могла, на поверхности и суетливо погребла в сторону корабля, в сторону шара, в сторону спасения, как можно дальше отсюда: они ведь схватят меня, они схватят нас, утащат на дно, и надежду тогда уже не ухватить за хвост — я не хочу назад…

Привязанные к ноге полные воздуха три шара неотрывно тащились следом, чудовищно задерживая и сковывая движения.

Кто-то схватил меня за ногу. Не кто-то, а известно, кто… Дернул вниз…

Я взмахнула руками, будто бы за воду можно было удержаться, захлебнулась в морской пене… Неужели конец будет таким?

Пронзительный птичий крик сорвался сверху, и в плечи больно вцепились острейшие когти. Голубинка?!. Мой верный белый кречет — она тщетно пыталась потянуть меня на себя, не пустить в пучину с врагом; я нечаянно кувыркнулась, и от когтей досталось серой руке, схватившей меня за лодыжку. Шипение… Свобода. И арбалетный выстрел.

Что-то позади взорвалось предсмертным криком и окрасилось в ту самую чернильную кровь.

— Тиль!

Аврора протягивала руку. Плевать, как, откуда… я приняла и… тихо чпокнула. В объятия Ро и Фарра, и мы покатились по внутренней полости их шара, окончательно теряя равновесие. У них не было великолепной инновации «артефакт на веревочке». Центр тяжести постоянно смещался, и центробежная сила работала против нас.

Но… зато у них имелось то, в необходимости чего я уверяла Чака: страховка с корабля. С помощью которой нас подтягивали в сторону его корпуса. Солидный фигурой Гупо и кто-то еще так и стреляли по сиренам, сменив гарпун на арбалеты: те шипели, ныряли и крутились вокруг мигмаров.

Стоит им сориентироваться, что это не ларипетра — и проникнуть внутрь окажется лишь вопросом времени. И утянуть ребят обратно на дно. Не затем я брела сквозь тоннель в печальном одиночестве… Я решительно уперлась свободной ногой в бедро Фарра, перехватила водорослевую сетку рукой и дернула на себя.

— Они не поместятся! — воскликнула Ро, снова падая Фарру под ноги.

Но мы только чпокнули Фридиного отца вместе с львиной долей сокровищ, конкретно выросли в размерах и снова брякнулись о прозрачные стенки в беспорядке.

— Морские медведи!

Фарр выговорил это прежде, чем огромный мигмарный аквариум Хью попытался выбить его за предел.

— Просто развяжите артефакт… Отделите кристалл, — пояснила я, продолжая тянуть следующих узников.

Какая-то сирена впилась зубами в веревку, и дело застряло.

Фаррел, взявшийся было мне помочь, снова выругался медведями и ринулся в схватку. Выпустил локоть Ро — понятное дело — и его выпихнуло в воду.

— Фарр! — завопила Аврора и бросилась вслед за мужем.

Вместе с нашим в очередной раз повернувшимся пузырем. Я удержала подругу за руку. Ту самую, на которой была светилка.

— Ты… не сможешь выйти, пока ЭТО на тебе.

Артефакт не обесточить так просто, как наш самопальный. Его можно снять, но… да и что она сделает?..

Тем не менее, Аврора нервно задергала замочек непослушными пальцами, не выпуская мужа из виду.

— Постой, Ро… Помоги!

Вайд не доплыл до той самой сирены, а на него уже набросились две других. Дознаватель крутился с ножом в одной руке и рапирой в другой, но никакого вреда нанести коварным морским девам не мог. Мы с Ро выпустили Хью и сокровища, и Фридин отец, уже привычно не говоря ни слова, схватил инкрустированный кинжал и бросился на помощь дознавателю как раз в тот момент, когда одна из противниц впилась в его ногу зубами.