Тильда. Маяк на краю света

— Так по-твоему, надо вступать в войну при каждом столкновении?

— Нет. Наблюдать — достаточно. Желательно — издалека. Я теперь без зелья засыпать буду бояться. Сколько я… проспала?

— Всего лишь ночь, как и полагается всем нормальным людям, — пожала Ро плечами, криво улыбаясь.

Я подобрала под себя ноги — тело обретало оптимистичную способность осознанно двигаться.

Вообще-то, это тоже побочка ветреного зелья: порой может блокировать не те нервные импульсы, что нужно.

Развернулась к подруге:

— Я хочу знать все!

Аврора засмеялась:

— Да вообще-то, это я хочу знать все, Тиль! Чак с Фарром меня отправили спать — представляешь?! Споили чем-то! Это все тот же грог, я помню такой в Буканбурге… Каковы свиньи? После всего! Сказали, что «хватит мне волноваться». А сами закрылись в рубке, потом утопали на мостик к звездам… Вот эти двое — как раз ненормальные и вряд ли спали! Утром тоже говорить не захотели — велели вот к тебе идти и носа на палубу не показывать. Будто это очень важно. Им предстоит решать «мужские дела». Мужские дела — каково?! У этой-то парочки! Веришь?!. Тут еще пропавший король объявился, островитяне… отец Фриды, сокровища — экипаж в восторге и спился бы, если бы не мой муж капитан. Теперь трюм забит сундуками, камнями и еще… Видящий знает, чем. Кроме рабов. Гупо и Китэ отправили заниматься описью. Чак сказал, вы украли их у сирен. Это правда? Ну, Кастеллет, конечно, в своем репертуаре…

Я покачала головой, весело фыркая. Ро не меняется. И как хорошо, что в этом безумном мире есть хоть что-то постоянное. Потянулась за чайником:

— Есть вторая чашка?

— Сейчас! — с готовностью соскочила с кровати Ро и полезла в ту же тумбочку, только в другой ящик.

В поисках подставки я вспомнила про мамину шкатулку. Провела пальцами по вырезанному узору. Потом. Сейчас нет сил. Поставила чайничную подставку со свечой на нее прямо на кровати. Ро вернулась с такой же чашкой, сбросила ботинки, залезла на кровать и уселась, скрестив ноги, напротив. Подставила свой малюсенький сосуд под струю горячего пульфита.

— Кто придумал зажечь свечку? — кивнула я на подставку и налила себе.

— Я. По-моему, живой огонь куда душевнее кристалла.

Я кивнула.

— Это правда.

Тем более, что я теперь на кристаллы смотреть вовсе не хочу. Прав был папа, сторонясь их… Опасные и полные загадок одновременно предметы.

Случайный взгляд показал, что браслета на запястье Ро больше не было. Остался в сокровищах, наверное… А раньше она за него держалась, как за воздух.

Но без светилок и кристаллов… А, подумаю завтра. У меня же этот, как его, «больничный лист». Освобождение от всего, что серьезно. Пока можно к делам не прикасаться.

Я отпила чаю. Горько, свежо, хорошо…

— Так вы правда с Чаком вместе? — поинтересовалась подруга, осушая свою чашечку и доливая чая. — Он кажется счастливым. Сам на себя не похож.

Я покраснела. Почему-то. Почувствовала. Но Ро не могла этого видеть — маска скрывала не только шрамы, но и сдающие с потрохами мимические движения: очень удобно.

Даже если слизь сведет следы ран, стоит подумать о том, чтоб маску оставить в основе гардероба. Надеюсь, не единственной.

Это ведь не он… Снял… Да ну, зачем бы…

«Не чванься, Тиль! Мы женаты».

У-ух. Я его прибью, если…

Я его в принципе прибью.

— А куда… делась моя одежда?.. — спросила я как бы между прочим.

Аврора неопределенно махнула рукой:

— Пришлось ее снять — мы же все были насквозь мокрые, а тебя морозило. Шкура оказалась самым лучшим решением.

Только где эта одежда — я не в курсе.

— А Чак?..

— А что Чак?

— Ну… а он где спал?

Аврора закатила глаза, выражая абсолютное неодобрение поведением наших мужей:

— Говорю же тебе — они с Фарром вовсе не спали. Сразу пошли курс строить. И меня брать с собой не захотели.

Осушила еще чашечку. Посмотрела в окно и пояснила уже спокойнее:

— Я понимаю — уйти из окрестностей острова было срочно, но меня зачем со счетов сбрасывать? Да и ведь если ребята не отдохнут, то в следующий форс-мажор кто нас вытянет?.. А Фарр ранен…

Кажется, именно это ее беспокоило больше прочего. Что удивительного?..

К тому же, Ро и сама не железная, а еще и из другого мира, где в принципе не убивают. Тем более — гарпунами.

Правы ребята, что не дали ей вмешаться в дела и отправили пить чай. Я уж позабочусь, чтоб наша заря тоже больничным листом обзавелась.

Я подлила ей чаю из тяжелого и горячего чайника.

— Как он?

Аврора вздохнула.

— Прежде, чем уйти к тебе, я заставила его принять осмотр доктора Риньи. А то ведь перевязал обрывком рукава и типа норм… Просто вдруг у этих сирен все не так просто, понимаешь?.. Если их слизь делает невидимым, если они нападают на корабли и утягивают людей на дно, то кто знает, чем чреваты их укусы?..

— И что сказал доктор?

— Да он к Джарлету ушел… Тот все еще в коме, представь… Честно, Тиль, я бы тоже не против ударной порции ветреного.

Она опрокинула чай в горло одним разом, прополоскала рот, отвернулась.

— Просто это не в моей натуре… Не могу отказаться чувствовать. Это как предать себя саму. Риньи говорит, рана не опасная, никаких изменений незаметно, но…

Меня охватила тревога.

— Но что?

— Но Фарр поседел.

— Поседел?!

— Ну… не постарел, и то хорошо, — невесело усмехнулась Ро, играя прозрачной чашкой на свету.

Ага. А вдруг. Ну, доктор Риньи от такого случая не отмахнется, конечно, станет наблюдать… Но было бы неплохо узнать, что оно там с укусами сирен. Может, спасенные островитяне знают. Фрида с отцом, например — все же, у них была в семье знахарка. Кстати, об отце Фриды.

— А… Хью?

— Хью?

— Отец Фриды. Он ведь тоже был ранен.

— Я думала, он и был седым?

Я покачала головой. Выпила еще чаю. Вот оно как, значится. Есть ли время гонять чаи и валяться?..

Я хотела сбросить шкуру, но вовремя вспомнила про отсутствие чего бы то ни было под ней:

— Мне бы… одеться.

— Одеться?.. Тиль, у тебя пока строгий постельный режим: говорят, ветреное зелье влияет на двигательные рефлексы…

— Влияет. Но… — я спустила ноги на пол и, собираясь подняться, в недоумении свалилась обратно.

Аврора рассмеялась и подняла чайник, чтобы уберечь мое непослушное тело от ошпаривания.

— Как же мне сесть за письменный стол? — подала я жалобный голос с подушки.

— А зачем тебе за письменный стол?..

— Так… надо все описать, упорядочить, найти причины… Шкатулку открыть, книгу исследовать…