Тьма внутри

«Она просто похожа на твою!» – завопил голос внутри моей головы.

Голос лгал. Куртка была моя, и точно такая же была сейчас на мне.

Внутри головы словно бомба взорвалась. Я удивился, что меня не убило на месте осколками. Это был не сон! Я уже бывал здесь, попадал в этот дом, бегал по лесу, спасаясь от чего-то. Все происходило наяву, а потом я чудом очутился в машине!

Понятия не имея, как это возможно, как вообще может происходить то, что происходит, я сознавал лишь одно: этот лес – аномальное место. Нужно убираться отсюда! Быстрее! Бежать прочь, не рассуждая и не пытаясь найти логическое объяснение. Тем более его все равно невозможно отыскать.

Попятившись, бросив куртку, я выскочил из дома. Силы, которые покинули меня, снова вернулись. Или, скорее, у меня не было выбора. Я представлял, откуда пришел, помнил, что в прошлый раз, когда думал, что сплю, дорога до домика заняла не так много времени, а пришел я вон с той стороны.

Луна, к счастью, освещала путь, и я, не теряя времени, побежал. Лес переполняли крики, стоны, хохот, вой, треск, звуки погони, но я не обращал внимания. Это, вероятнее всего, иллюзия. Ничего нет, мне чудится. Главное – спастись, уйти отсюда. А если стараться не замечать ничего, то шансы возрастут.

То ли рассуждения мои оказались верны, то ли кто-то свыше сжалился надо мной, но возле дороги я оказался весьма скоро. Увидел, что деревья впереди расступаются, обнажая дорожное полотно. Надежда на спасение (самое сладкое в мире чувство) подстегивала. Меня найдут, мне помогут! Главное, жуткий лес, полный призраков и монстров, остался позади.

Меня переполняли эмоции, и я, не сдержавшись, захохотал, ужаснувшись тому, насколько безумно прозвучал мой смех. Я выскочил на дорогу и только в этот миг заметил, что на меня мчится автомобиль. Казалось, дорога была пустынной, машина взялась словно из ниоткуда, развив слишком большую скорость, чтобы успеть затормозить.

Я взмахнул руками, попытался отступить назад, увернуться от несущейся на меня смерти. Время повело себя странно. Сначала сократилось до размеров макового зернышка, не давая мне шанса отпрянуть, а потом вдруг растянулось, вместив в одну секунду целые часы.

И в эти часы я понял – понял все.

Я увидел человека за рулем, его искаженное ужасом лицо – и узнал в нем себя. Я ехал в машине – и я же стоял перед ней на дороге.

Я в тот же самый миг лежал на асфальте со сломанной шеей.

Я бегал по темному лесу, спасаясь от себя, себя же и догоняя, был и преследователем, и жертвой.

Я слышал за спиной свой собственный голос, крики и безумный хохот.

Я вскидывал ружье – и разряжал его себе в грудь.

Я в панике забегал в дом – и видел себя приближающимся к нему с другой стороны.

Лес был полон моих личных кошмаров: оборотней, шершней, болот. Я тонул и одновременно падал с дерева, смотрел в глаза зверя и чувствовал укусы насекомых.

Мне сейчас было ясно, что это значило: вопли в гостинице, где я остановился на ночь, шум в коридоре, беготня, запах. Теперь я вспомнил, что пахло гарью. Пожар. Какая ирония, если вдуматься. Всю жизнь бояться воды, а погибнуть от огня. Таблетки, которые я принял, чтобы лучше спать, сделали мой сон вечным, я не успел выбраться, сгорел в своей постели.

Наверное, в место, подобное этому, без шанса выбраться, попадает каждый, кто умирает так, как я. В народе это называется «не своей смертью», хотя звучит странно, согласитесь. Какая бы ни была, она моя, другой смерти у меня не будет. Как не будет и другой жизни.

…Машина, за рулем которой был я, врезалась в меня. Сильнейший удар отбросил мое тело на асфальт, а в следующий миг я открыл глаза, обнаружив себя за рулем своего автомобиля.

«Что случилось?» – подумал растерянно.

Видимо, заснул за рулем! Надо же!

За окнами машины чернел лес.

Светила луна, а впереди простиралась дорога.

Подношение

Как обычно и бывало, Андрей стоял возле машины и курил, пока деревенские загружали багажник. Приносили мясо, птицу, мед, яйца, масло; фрукты, овощи и ягоды, которые выращивали в саду-огороде. Багажник был уже полон.

– Давай, сбоку приткни, – бормотал Петр Максимович, глава поселения.

Дед Матвей под его чутким руководством пытался разместить на оставшемся месте громадную оранжевую тыкву.

Было холодно – поздняя осень все-таки, и Андрей притопывал, чтобы согреться.

– Все, что ли? – спросил он, глядя, как дед Матвей отошел от машины и присоединился к остальным жителям деревни. В такие дни они собирались вместе, кроме совсем хворых, которые с кровати не могли подняться.

Жили в Николинском одни старики: молодежь по городам разъехалась, а эти на дожитие остались. Деревня, когда-то большая, шумная, богатая, сжалась, скукожилась до двух десятков домов, остальные стояли заколоченные, смотрели незрячими окнами в скупое серое небо.

– Все, Андрюша, – сказал Петр Максимович. – Можно ехать.

Андрей захлопнул багажник. Поначалу, пару лет назад, он чувствовал себя немного неловко, когда приезжал забрать дань. Было в этом нечто ненормальное. Потом ничего, привык, конечно.

– Ладно, Петр Максимыч, на связи. – Андрей протянул ему руку, помахал остальным.

Старики вразнобой закивали, заулыбались, кто-то махнул в ответ. Андрей видел: сегодня они какие-то нервные. Боязливые. Озабоченные. Хотел спросить, что случилось, но Петр Максимович сам сказал:

– Погоди-ка минутку. – Он нервно оглянулся на остальных, словно ожидая поддержки. – Отойдем в сторонку. Я спросить тебя хотел…

– Давай, спрашивай.

Они отошли подальше от кучки людей.

– Все там в порядке? В лесу-то? Ты ничего не видел? На поляне, может?

Андрей удивленно вскинул брови.

– Все хорошо. Чего там сделается?

Петр Максимович вроде немного расслабился, выдохнул.

– Показалось, должно. Просто, вишь, собаки чё-то стали дохнуть. У нас, почитай, каждый пса держит, и вот пять штук… – Старик вздохнул. – Еще птиц мертвых видели. Кучкой, знаешь, около колодца. А еще Авдотья сказала, земля у ней в огороде скисла.

– Как это – «скисла»? Это же не молоко, а земля, – хмыкнул Андрей.

– Враз, знаешь, серая стала, как пепел. И все, что росло, погибло. Говорю же – скисла. Не родит больше.

– Может, Авдотья ваша с химикатами переборщила?

– С чем?

– С удобрениями, – пояснил Андрей.

– Нет, парень, ты чего! У нас из удобрений навоз один. Все натуральное. Никакой химии, – немного обиделся Петр Максимович. – Но Авдотья ладно, она с молодости дурная была баба, может, сама чего напортачила, а с деревьями как быть? С другого боку, не там, где ты приезжаешь, а на окраине деревни почти все деревья засохли, а земля вспучилась, будто крот какой прорыл, корни наружу торчат кое-где!