Том 2. Стихотворения 1917-1922

1917

Союзу молодежи!

Русские мальчики, львами Три года охранявшие народный улей, Знайте, я любовался вами, Когда вы затыкали дыры труда Или бросались туда, Где голая львиная грудь Заслон от свистящей пули. Всюду веселы и молоды, Белокурые, засыпая на пушках, Вы искали холода и голода, Забыв про постели и о подушках. Юные, вы походили на моряка Среди ядер свирепо-свинцовых: Он дыру на котле, Вместо чугунных втул, Локтем своего тела смело заткнул. – Русские мальчики, львами Три года охранявшие русский народный улей, Знайте: я любовался вами.

<1917>, 1922

Из «Великого четверга»

Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, На пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал Очарованный гад И послушно скакал В кольцах ревности, И гада покорного свисты и корчи, И свисты, и скок, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Терновники солнц понимать точно пение, Кто череп, рожденный отцом, Буравчиком спокойно пробуравил И в скважину, как колос, вставил Душистую ветку Млечного Пути – Колосом черных лугов, В чьем черепе – точно в стакане – была Росистая ветка полночного Бога, – Вселенной солому от зноя богов Кто косо на брови поставил, Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты!.. Так я кричу, Крик за криком, И на моем застывающем крике Ворон совьет гнездо, А на руке, протянутой к звездам, Проползет улитка столетий.

7 декабря 1917, 1918

«Ты же, чей разум стекал…»

Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, на пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал Очарованный гад И послушно скакал В кольцах ревности, И змея плененного Пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Шиповники солнц понимать точно пение, Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты.

7 декабря 1917, <1919>

Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, На пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал очарованный гад И послушно скакал в кольцах ревности, И змея плененного пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Шиповники солнц понимать точно пение, В том черепе, точно в стакане, Жила росистая ветка Млечного Пути, А звезды несут вдохновенные дани, Крылатый, лети! Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты! Так я кричу, каменея. И на руке, протянутой к звездам, Проползет улитка столетий.

7 декабря 1917, 1919

Улитка столетий

Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, На пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал Очарованный гад И послушно скакал в кольцах ревности, И змея плененного пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Шиповники солнц понимать точно пение, В чьем черепе, точно стакане, Жила Росистая ветка Млечного Пути, Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю – Ты! Так я кричу, и на моем каменеющем крике Ворон священный и дикий Совьет гнездо, и вырастут ворона дети, А на руке, протянутой к звездам, – Проползет улитка столетий.

7 декабря 1917, 1920

Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, На пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал Очарованный гад И послушно скакал В кольцах ревности, И змея плененного пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение Кого заставляли всё зорче и зорче Шиповники солнц понимать точно пение, Кто череп, рожденный отцом, Буравчиком спокойно пробуравил И в скважину надменно вставил Душистую ветку Млечного Пути, Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты. Так я кричу, и на моем каменеющем крике Ворон священный и дикий Совьет гнездо, и вырастут ворона дети, А на руке, протянутой к звездам, Проползет улитка столетий.

7 декабря 1917, 30 ноября 1920

Баку

Ты же, чей разум Стекал, как седой водопад, На пастушеский быт Первой древности, Кого числам покорно Внимал и скакал Очарованный гад В кольцах ревности, И змея плененного Пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение Кого заставляли Всё зорче и зорче Шиповники солнц Понимать точно пение, Кто череп, рожденный отцом, Буравчиком спокойно пробуравил И в скважину надменно вставил Душистым концом Росистую ветку Млечного Пути, Как колос созвездий в стакан, В чьем черепе, точно в стакане, Жила душистая ветка Млечного Пути, А звезды несут вдохновенные дани, – Крылатый, лети! О, колос жемчужной росы! Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты! Так я кричу, И на моем каменеющем крике Ворон священный и дикий Совьет гнездо И вырастут ворона дети, А на руке, протянутой к звездам, Проползет улитка столетий.

7 декабря 1917, 1921

Ты же, чей разум стекал, Как седой водопад, На пастушеский быт первой древности, Кого числам внимал И послушно скакал Очарованный гад В кольцах ревности, И змея плененного пляска и корчи, И кольца, и свист, и шипение, Кого заставляли всё зорче и зорче Шиповники солнц понимать точно пение, Кто череп, рожденный отцом, Буравчиком спокойно продырявил И в скважину холодно вставил Росистый колос Млечного Пути, Могущий, лети! Я, носящий весь земной шар На мизинце правой руки, Тебе говорю: Ты! Так я кричу, и на моем Каменеющем крике Ворон священный и дикий Совьет гнездо, И вырастут ворона дети, А на руке, протянутой к звездам, Проползет улитка столетий.

7 декабря 1917, 1921-1922

Воля всем!

Вихрем бессмертным, вихрем единым Все за свободой – туда! Люди с крылом лебединым Знамя проносят труда. Всех силачей того мира Смело зовем мы на бой, Знаем, слабеет секира У торговавших божбой. Жгучи свободы глаза, Пламя в сравнении – холод! Пусть на земле образа! Новых построит их голод… Мира ушедшего стоны и корчи Нам, вдохновенным, страшны ли? Вещие души к грядущему зорче Самой божественной были. Мчимтесь дружиною к солнцу и песням, Мчимтесь и мчимтесь – вперед! Если погибнем – воскреснем, Каждый потом оживет! Двинемтесь в путь очарованный, Мерным внимая шагам! Если же боги закованы, Волю дадим и богам!

1918, 1921

«Я видел…»

Я видел Выдел Вёсен В осень, Зная Зной Синей Сони. А ты пяты На мячике созвездия Полет бросаешь, В изгиб Из губ Свернув Свой локоть Белого излома. Весной улики бога. Путь Петь. Сосни, Летая, Сосне Латая Очи голубые Узлами Северных бровей И голубей. В стае Сто их.

<1918>

«Бросают в воздух стоны…»

Бросают в воздух стоны Разумные уста. Луга цветов, затоны, Белеет край холста. Дивчины три пытали: Чи парень я, чи нет? А голуби летали, Ведь им не много лет. Близкой осени бирючи На плетне сидят грачи.

1919

Горные чары

Я верю их вою и хвоям, Где стелется тихо столетье сосны И каждый умножен и нежен, Как баловень бога живого. Я вижу широкую вежу И бусами звуки я нежу. Падун улетает по дань. И вы, точно ветка весны. Летя по утиной реке паутиной, Ночная усадьба судьбы. Вилось одеянье волос, Одетое детскою тенью. И каждый – путь солнца, Летевший в меня, Чтоб солнце на солнце менять. И вы – одеяние ивы. Но ведом ночным небосводом И за руку зорями зорко ведом, Вхожу в одинокую хижу. Уколы соседнего колоса, Глаголы соседнего голоса. Вы север, вы вестник себя! Свирели даны, и звенели Из юного камня изъяны.