Том 4. Письма 1820-1849

Обнимаю детей и Анну, которой напишу тотчас же, не откладывая.

Вот постскриптум для князя Вяземского, я посылаю ему стихи молодого Аксакова, который теперь находится при г-же Смирновой^*. Стихи эти были написаны, по-видимому, после бурного спора, в коем несколько пристрастная снисходительность дамы к человеческим слабостям натолкнулась на добродетельную нетерпимость молодого человека. Эти стихи, конечно, можно было бы счесть дерзостью по отношению к особе, которой они адресованы, если бы не условлено и не принято было считать, что в стихах, как под маской, можно сказать почти все безнаказанно. В самом деле, стихи всегда доказывали только одно: больший или меньший талант их сочинителя… И это начинает становиться верным и для прозы. За исключением все же той, что я адресую тебе. Прощай, моя кисанька.

Ф. Т.

Тютчевой А. Ф., 14 сентября 1846 *

128. А. Ф. ТЮТЧЕВОЙ 14 сентября 1846 г. Москва

Moscou. Ce 14 septembre 1846

Oui, tu as raison, ma fille, tu as un vilain p`ere, bien peu digne sinon de la tendresse, au moins de tes 'ecritures. Et cependant je les ai toutes lues avec un tr`es grand plaisir et il y a bien peu de moments dans la journ'ee o`u tu ne sois pr'esente `a ma pens'ee. Bien d'ecid'ement tu n’es pas le cadet de mes soins…

Tu as bien fait de penser `a moi dans la journ'ee du 9 septembre <sup>*</sup> . Ce jour j’arrivais dans notre terre d’Ovstoug, o`u s’est pass'e tout mon enfance, que je me rappelle vaguement et que je regrette encore moins. Car la vie a commenc'e plus tard pour moi. Il y avait vingt-six ans que je n’y avais plus 'et'e. Quand je quittais le pays, j’avais `a peine pris ton ^age (s’il est vrai que tu as l’^age que tu t’attribues). J’avais tout entier destin [30] devant moi, et maintenant le voil`a devenu du pass'e, c’est-`a-d<ire> quelque chose qui serait du n'eant, s’il n’y avait dans ce n'eant tant de fatigue et tant de tristesse — trois ou quatre anniversaires tous bien chers, quelques-uns p'enibles et dont il y en aura un, celui de ta lettre qui me sera `a tout jamais douloureux…

30

Слово читается предположительно, т. к. на нем чернильная клякса.

J’ajourne jusque mon retour le r'ecit de mon voyage qui a 'et'e apr`es tout moins fatigant et moins ennuyeux que je l’avais appr'ehend'e. Ce qui m’en reste encore `a faire n’est que de l’agr'ement tout pur, puisque c’en est la fin et que cela me ram`ene parmi vous… C’est dans la journ'ee du 24 que je compte vous r'ejouir de ma pr'esence. Vous voil`a pr'evenues…

Ici, ma bonne Anna, tout le monde, c’est-`a-d<ire> toute la parent'e est remplie d’affection pour toi. Ta vieille grand-maman a une extr^eme envie de te voir, et maintenant qu’elle a son logement `a elle, elle se trouverait trop heureuse de pouvoir t’h'eberger chez elle pour quelques semaines. La tante Doroth'ee s’emploierait aussi bien volontiers `a te faire les honneurs de Moscou. Puis il y a une cousine Zavalichine, une fille excellente par le coeur et par l’esprit et qui ne demanderait pas mieux que de t’aimer beaucoup et de s’occuper de toi. En un mot, je suis persuad'e que tu aurais pu passer quelques semaines fort agr'eablement dans le milieu de Moscou, et je regrette vraiment que la tante Mouravieff<sup>*</sup> ne se soit pas d'ecid'ee `a t’emmener avec elle… Ici tu trouverais avec abondance ce qui te manque un peu trop parmi nous, c’est-`a-d<ire> l’occasion de parler, de te communiquer, etc. etc. et tu n’aurais pas `a craindre l’in'evitable livre d’estampes…^*

A propos de soci'et'e, comment se fait-il que vous n’ayez pas encore de nouvelles, si nous aurons pour cet hiver celle de Mad. Dugaillon? Il serait tr`es f^acheux qu’elle soit `a nous manquer, car comment esp'erer que nous r'eussirions sans elle `a ma^itriser cher Dmitri? J’ai su par la cousine M<ouravieff> sa tension de d'esertion, et je ne doute nullement qu’il n’essaie plus d’une fois encore `a la renouveler…

Adieu, ma bonne fille. J’abr`ege dans l’espoir d’un prochain et plus ample et plus commode entretien. Mes compliments les plus affectueux `a Mlle Denissieff. Tout `a toi.

Перевод

Москва. 14 сентября 1846

Да, дочь моя, ты права, у тебя скверный отец, весьма мало заслуживающий если не любви твоей, то во всяком случае твоих писем. И все же я читал их все с великим удовольствием и лишь в редкие минуты дня не слежу за тобою мысленно. Положительно, ты составляешь не меньшую из моих забот.

Ты хорошо сделала, что думала обо мне в день 9 сентября^*. В этот день я прибыл в наше имение Овстуг, где протекло все мое детство, которое я лишь смутно помню и о котором еще менее сожалею, ибо жизнь началась для меня позже. Двадцать шесть лет прошло с тех пор, как я был там. Когда я покинул родину, я был приблизительно твоих лет (если правда, что тебе столько лет, сколько ты себе приписываешь). Целая будущность была передо мною… а теперь она стала прошедшим, то есть чем-то, что равнялось бы небытию, если бы в небытии могло заключаться столько усталости и печали — три или четыре годовщины, все очень для меня дорогие, а некоторые и тяжелые, и в их числе одна — та годовщина, о которой ты говоришь в своем письме и которая останется для меня горестной навсегда…

Откладываю до возвращения рассказ о своем путешествии, которое в конце концов оказалось менее утомительным и менее скучным, чем я опасался. Часть его, которую мне еще остается проделать, будет только удовольствием, ибо будет концом пути и приведет меня к вам… Надеюсь, что 24 числа днем обрадую вас своим появлением. Вот вы и предупреждены…

Здесь, милая Анна, все, то есть вся родня, преисполнены любви к тебе. Твоя старая бабушка чрезвычайно желает видеть тебя, а так как у нее теперь отдельная квартира, то она была бы в высшей степени счастлива приютить тебя у себя на несколько недель. Тетушка Дарья тоже охотно взялась бы показать тебе Москву. Потом здесь есть еще моя кузина Завалишина, которая отличается необычайной добротой и умом, она только и желает приласкать тебя и заняться тобою. Словом, я убежден, что ты могла бы очень приятно провести несколько недель в московской среде, и я, право, жалею, что тетушка Муравьева^* не решилась взять тебя сюда с собою… Здесь ты бы нашла, даже с избытком, то, чего лишена у нас, то есть возможности говорить, общаться и т. д. и т. д., и тебе не угрожала бы неизбежная книга с гравюрами…^*

Кстати об обществе: как это вышло, что вы до сих пор не знаете, будем ли мы пользоваться этой зимой обществом г-жи Дюгайон? Будет очень досадно, если мы лишимся ее, так как без нее можно ли надеяться справиться с любезным Дмитрием? Я узнал от кузины Муравьевой о его склонности к бегству и ничуть не сомневаюсь, что он попытается еще не раз осуществить ее…

Прости, милая дочь. Сокращаю письмо в надежде на то, что в ближайшем будущем смогу поговорить с тобой более подробно и в более подходящих условиях. Мой самый сердечный привет г-же Денисьевой.

Весь твой.

Тютчевой Е. Л., 4 ноября 1846 *

129. Е. Л. ТЮТЧЕВОЙ 4 ноября 1846 г. Петербург

St-P<'etersbourg>. 4 novembre 1846

Ch`ere maman, voici Anna. Je n’ai pas besoin, je le sais, de la recommander `a votre tendresse qui lui est toute acquise. Puisse sa pr'esence vous ^etre de quelque consolation. J’aimerais bien y joindre la mienne, vous n’en doutez pas… Anna est une bonne enfant qui vous plaira. Elle m’est tr`es attach'ee, et il m’en co^uterait de me s'eparer d’elle, m^eme pour peu de temps, si ce n’e^ut pas 'et'e pour lui procurer le bonheur de vous voir et de se sentir aim'ee de vous… Que le bon Dieu la prot`ege et la conduise vers vous `a bon port.

Je la recommande `a l’affection de Doroth'ee et `a l’amiti'e des tantes et de la cousine Zavalichine `a qui je voulais 'ecrire par Anna, mais ce sera pour une autre fois. Pour le moment c’est Anna que je charge du soin de lui parler de l’amiti'e que je lui porte. C’est elle aussi qui vous donnera tout le menu d'etail des nouvelles qui nous concernent.

Adieu, ch`ere maman. Conservez-vous et ne vous laissez pas, pour l’amour du Ciel, trop aller `a votre chagrin. Laissez-moi compter sur le bonheur de vous revoir au printemps. Adieu, je baise vos ch`eres mains. T. T.

Любезнейшему Ник<олаю> В<асильевичу> искренне родственный поклон. Все наши общие знакомые, кн<язь> Вяземский, Соллогуб и пр. и пр. поручили мне ему кланяться. Что его московская драма?^*

Перевод

С.-Петербург. 4 ноября 1846

Любезнейшая маминька, вот вам Анна. Я знаю, что мне нечего поручать ее вашей нежности, которою она уже вполне обладает. Пусть ее присутствие послужит вам хоть некоторым утешением. Вы не сомневаетесь в том, что мне очень хотелось бы присоединиться к ней… Анна — доброе дитя, она вам понравится. Она очень ко мне привязана, и мне трудно было бы расстаться с ней даже на короткое время, если бы этим я не имел в виду доставить ей счастье видеть вас и чувствовать себя любимой вами… Да хранит ее милосердный Бог и да пошлет ей благополучную дорогу к вам.