Топ-модель

– Платова-Платова! Опаздываем!
– кричит неутомимая, как динамо-машина, Нинель Ивановна.
– С такой дисциплиной мы никуда... Никаких Парижев, никаких Нью-Йорков, никаких Токиев... И раз! И два! И три!..

Энергичная музыка и энергия нашего топ-модельного коллектива заводит и меня: весело прыгаю и задираю ноги до самого до потолка.

Все проблемы уходят в сторону, как никчемные людишки. Все прекрасно, Маша, убеждаю себя, будь сама собой, а, может, даже чуть проще, как того требует оперативная, шучу, обстановка и мои боевые товарищи. Я должна сыграть роль приманки? Пожалуйста, будет вам всем красивая приманка.

Бухнувшись на собственную красивую "пятую точку" и делая круговые движения ногами, вдруг чувствую чей-то взгляд. Он исходит откуда-то сверху. Что за чертовщина, недоумеваю, глядя на потолок, и замечаю червоточину ока видеокамеры, прикрепленной в верхнем углу зала.

Та-а-ак, говорю себе, значит, мы тут потеем с неким стриптизом под музыку, а некто за нами наблюдает и... выбирает. Самых красивых и спортивных. Теперь понятно, почему я здесь чувствовала себя, как в бане.

Что же делать? Думаю, пока ничего не надо предпринимать. Неумно сражаться с невидимым врагом. Но факт вопиющий: нас, обаятельных дурех, просвечивают, как лучами рентгена. А, просветив, производят тот или иной выбор. Как на элитной конюшне.

И то, что мне предлагается работа в "Русском видео-М", конечно же, не случайно. Наверное, я фотогенична и кинематографична? Это радует, однако возникают вопросы, не имеющие внятного ответа. Пока.

И главный вопрос: цена моего согласия? Какова она? Думаю, скоро мы все узнаем. "Мы" - это группа товарищей, которые хотят понять, какие дела творятся под красивыми вывесками, улыбками, обещаниями и проч.

Итак, я была готова на подвиги - морально. Сделай лицо провинциалочки - и вперед, Маша! Никаких, черт подери, сомнений. Надеюсь, потоки грязи не погребут тебя на дне посудины под названием Жизнь?

После окончания занятий по шейпингу обнаруживаю в раздевалке, что мой мобильный телефончик украден. Вот он был в рюкзачке - вот его нет. Интересно, кто это сделал? Случайный любитель связи или некий профессионал, осведомленный о секретах тайных взаимоотношений между абонементом и службой безопасности. На кого грешить? Вот этого никто из нас не учел. Проклятие! Как можно жить и работать в таких криминальных условиях?

– Маша, этого не может быть, вах-вах, - расстроился Хосе, узнав о моей новой проблеме.
– У нас работают хорошие люди. Может, ты забыла телефон дома, вах?

– Я ничего не забываю, - и напомнила, что день назад была утянута моя одежда.

– А, может, это твой воздыхатель - тайный, вах?
– с надеждой поинтересовался арт-директор.
– Встречаются всякие, полоумные такие, повертел пальцем у виска.

После его слов я насторожилась. Совсем позабыла о "поклоннике". А если он имеет такую возможность, как свободно ходить по Центру моды, играя в свои дурацкие "любовные" игрища?

Наш разговор происходил на ходу - мы с Хосе перемещались по коридору, направляясь в кабинет господина Соловейчика, который с нетерпением ждал меня, как утверждал мой нервничающий и озабоченный спутник.

– Всех хороших моделей переманивает, Веня, - сокрушался Хосе. Нехороший человек, вах.

– А ведь говорили, что здесь работают только хорошие люди, вах?

– Маша, у нас живой коллектив. Мода - это человек, вах. Со своими достоинствами и недостатками, - идет и ведет такие разумные речи арт-директор.
– Мой бесплатный совет: держи с Соловейчиком ушки на макушке, вах.

– Тогда зачем меня к нему ведешь, добрый человек, вах?
– смеюсь я.

– Вах! Я добрый, но маленький по рангу, - признается Хосе и просит, чтобы я не травила ему душу.

– Я хочу в Париж, Маша, вах. И я уеду в Париж, чтобы там умереть, вах!

– Все хотят в Париж, - уточняю я, - чтобы там жить.

Эх, Париж-Париж! Оказаться бы под холщовым разноцветным зонтом китайского ресторанчика, что рядом с бульваром Клэбер, где цветут каштаны. Посидеть в тенечке, отхлебнуть обжигающего кофе, да глазеть по сторонам на праздный и праздничный мир.

Не знаю, почему мне пригрезился этот парижский уголок, где я никогда не бывала, но увидела его воочию. И даже почувствовала запах кофе!..

Впрочем, запах кофе распространялся из просторного кабинета господина Соловейчика, окна которого выходили на шумный проспект. Кофе кушали двое сам хозяин кабинета и его гость, похожий на режиссера кино. Им он, кстати, и оказался: толстоватый пузан в кожаном пиджаке и потертых джинсах. Лицо мастера белого экрана было жирновато и с маленькой челюстью, какие встречаются у людей с большими комплексами, не верящим в себя и свое дело.

Мое явление нарушило конфиденциальность встречи. Хозяином кабинета режиссер был представлен: Попов Владислав Владиславович.

– Можно Владик, - разрешил с великодушием непризнанного гения. Наслышан о вас Мария, наслышан. Мы, "Русское видео-М", готовы с вами сотрудничать...

– А я ещё не готова, - остановила красноречивого господина.
– Я звонила маме, - врала на честном глазу, - мама беспокоится.

– О, Господи!
– всплеснул руками "Владик".
– Вы можете мне верить, как своей маме. Я сам, как мама, - зарапортовался, - для многих актрис.

– Владислав Владиславович, - решил наконец вмешаться Вепрь, - ты не увлекайся. Ты натура известная, художественная. А Маша девушка конкретная, современная... Кстати, Машенька, пожалуйста, кофе, булочки...

– Да, спасибо, - потянулась к чашке. И булочке.

Режиссер же выразительно вздохнул, мол, с кем ему приходится делать кино, и заявил, что у него есть проект картины под названием "Русские топ-модели". Главная задача - показать, что наши российские модели во многом превосходят зарубежные, и красотой души, и красотой телом. Этот фильм своего рода реклама красоты великой России. Мир должен увидеть настоящую красу нашей страны.

И чем больше режиссер Попов заливался соловьем, модельер Соловейчик больше скучнел. Видимо, ему не нравилось красноречие товарища и друга. Почему? Не потому, что Владислав Владиславович говорит неправду? И эта ложь нашему дорогому Вениамину Леонидовичу известна?

– А нельзя ли посмотреть ваш фильм?
– вопросила я.
– Хотя бы один, чтобы...

– Маша! Мои работы всем известны, - воскликнул господин Попов. "Стерва", "Папарацци", "Красная орхидея", понимаешь. Веня не даст соврать...

– Да уж, - только и вымолвил тот.
– Умерь пыл, Владислав, посоветовал.
– Ты пугаешь нашу Машу.

И вдруг мой взгляд, хаотично гуляющий по кабинету, замечает на оконном стекле необычную радужную точку лиловатого цвета. Заметить её было трудно, но я заметила. Было впечатление, что это переломленный луч солнца играет на стекле. У меня возникла уверенность, что это пятнышко имеет искусственное происхождение. Что это такое? Однажды видела боевик по телевизору и там именно такое веселенькое пятнышко плясало на стекле. Ба! Не записывается ли наша беседа на пленку. Помнится, менхантер намекал, что все находится под контролем. Не осуществляется ли этот контроль сейчас?