Три подруги и все-все-все

Я заметила что-то чёрное, насаженное на нижние конусообразные зубы, и подманила акулу жестом, чтобы она подплыла поближе. Моя любимая рыбка подчинилась и охотно подставила голову, чтобы я достала то, что причиняло ей неудобства.

Пришлось приложить усилия, но мне всё же удалось выковырять из смертельно опасной пасти кусок резины, получив лишь пару неглубоких царапин. Повертев странный предмет, поняла, что это часть гидрокостюма.

— Фу, — я швырнула находку себе за спину, услышав, как влажно шлёпнулась на песок. — А тебе говорила: не подбирай всякую гадость. Да, дайверы вкусные. Но фаст-фуд вреден для здоровья. Потом ещё неделю будешь резиной отрыгивать. Что такое? Живот болит? А вот не надо лопать что попало!

Акула вильнула хвостом и скрылась. Почти сразу, как в глубине спокойных вод исчез гибкий, напоминающий торпеду, силуэт, на поверхности начало происходить что-то, чего я до сего дня не видела.

Вода начала замерзать.

Но не вся вода, а её часть, в одном конкретном месте превращаясь в небольшую белую льдинку, будто бы собранную из сотен кристалликов размером меньше сантиметра.

Я с удивлением наблюдала за этим преобразованием, но ровно до тех пор, пока этот процесс не остановился и на льдину не запрыгнул… Зонтиков, породив взволнованные круги на воде.

Он был обнажён по пояс и не так чтобы особо красив, потому что тюлений хвост в принципе мало кому способен добавить красоты, кроме самих тюленей.

— А ты редкая штучка, да? — хмыкнула я, наблюдая, как он устраивается поудобнее.

— Как и ты, — отреагировал мужчина, убирая со лба редкие влажные пряди.

— Мутация, — пожала я плечами. — По большей части, просто случайность.

— Не повезло, — без особой заинтересованности отреагировал седна.

— Зато ноги на месте, — не осталась я в долгу. — И в воде, и на суше. Это из-за тебя уплыл мой питомец?

— Как видишь, — он указал на свой хвост, — мы из одной пищевой цепочки, поэтому приходится прибегать к магии. Но я следил за ней. Знал, что она приведёт меня к тебе. Нужно было встретиться.

— Если хотел поговорить, то зачем в речку смылся? И зачем мою подругу магией зашиб?

— Она пыталась меня остановить. И остановила бы. Открой банши свой рот — у меня не осталось бы и шанса на спасение. Считай, что это был превентивный удар, — развёл руками Зонтиков.

— Смотри, как бы я тебе ничего превентивно не сделала, — с угрозой улыбнулась я.

— Не сделаешь, — парень выдал ответную улыбку и дёрнул хвостом, ударяя по воде.

Небольшая волна поднялась и окатила мои колени.

— Потому что тебе интересно, зачем я здесь.

Я молчала, ожидая продолжения.

Зонтиков демонстрировать зубы прекратил и заявил, глядя мне в глаза:

— Я должен был тебя убить. Такой был приказ.

— От кого?

— Не могу сказать. Мы не можем произнести его имя, даже если захотим.

— Предлагаешь мне начать угадывать? — я поморщилась. Любые тайны рано или поздно становятся утомительными.

— Я не смог… тебя убить.

— Почему?

— Потому что увидел в тебе… кое-что, — он хотел сказать, но не мог. Словно что-то застряло в горле, мешая желаемым словам прорваться наружу и быть услышанными. Но он прикоснулся к своей груди, и это было больше, чем просто жест. — Когда придёт время, ты тоже это увидишь.

— А когда оно придёт?

— Когда он захочет.

— Кто? Тот, кого ты не можешь назвать?

— Нет. Другой. Ягуар.

— Ягуар? Ты имеешь в виду, ацтекского бога?

— Иди за знаками, принцесса, и судьба приведёт тебя в нужное место.

— Судьба? Или тот, кто стоит за ней?

Седна просто смотрел на меня, покачиваясь на возросших волнах. Море забеспокоилось. Небо стало тяжелее, сердитее, наливаясь серостью, и вода откликалась на его настроение.

— Ты должна ещё кое-что знать. Королева беременна. Будет мальчик.

И сказав так, он спрыгнул со льдины и исчез, затерявшись среди морского простора. Вместе с ним в мгновение ока растаял и белый замороженный островок подобно сахарной вате.

Я осталась сидеть, водя ногами в воде. Она стала холоднее, но так было даже приятнее.

Осторожно подплыла Мирелла и поддела кончиком морды мои голые стопы. Я протянула руку и погладила её шершавую жёсткую спину, которую она мне подставила, вальяжно проплыв мимо.

— Ну, вот, — прошептала я, обращаясь к ней, но говоря больше сама с собой. — Ещё одну проблему решили, верно? Даже если меня не станет, у отца будет его наследник.

И будто бы соглашаясь, акула легонько толкнула мою руку сильным, скользким от воды плавником.

Глава 26

— Аконит? — поедая приготовленный мною салат, удивлённо переспросила Ниса. — Это же вроде отрава, нет?

— Да, его другое название — борец. Крайне токсичен. Людям к нему опасно даже прикасаться.

— А нам?

— Нам неопасно, за некоторым исключением. Аконит известен ещё с древних времён. Это скальное растение, которое, по легенде, выросло из ядовитой слюны Цербера, стража преисподней. Название борец происходит от тюркского слова, переводимого как «волк». В народе же данную траву часто называют волчий корень, волкобой, чёрное зелье. А от бабушки я знаю, что аконит используется ведьмами как оружие против оборотней. Когда в организм мохнатого попадает яд, его личность начинает разрушаться, он быстро сходит с ума и одновременно теряет память. Однажды аконитом отравили целую стаю вервольфов. Перед смертью они несколько суток были одержимы, бегали по лесу, выдирали с корнями деревья, нападали на своих же и разносили в щепки всё, что попадались на пути. И так до тех пор, пока их не начало рвать желчью вперемежку с собственной кровью.

— То есть, кровь, которую ты видела в квартире своих соседей сверху, теоретически могла быть из желудка отравленного оборотня?

— Да. Если волосы и кровь принадлежат одному и тому же оборотню. Происхождение волос достоверно установить не удалось и просить об уточнении я тоже не могу, потому что вряд ли у Ромкиного эксперта есть отдельный «анализ на ликантропию». Но я уверена, что этот оборотень — Гриша.

— Почему именно он?

— Потому что, — и я начала загибать пальцы. — Во-первых, он бросил стаю и не пришёл на их защиту, когда должен был это сделать. Во-вторых, после того, как он покинул мою квартиру, парня больше никто не видел. То есть, вообще никто. До твоего прихода я звонила Лозовскому и просила проверить записи с городских камер, к которым у него есть доступ. Гриша не попал ни на одну из них.

— Если его никто не видел, — прервала меня Ниса, — значит, его отравили сразу после того, как он ушёл от тебя. Какая скорость действия у яда?

— Я спросила у бабушки. Аконит начинает всасываться практически сразу, как попадает в желудок. Потом разносится кровью по всему организму, но действовать начинает после поражения мозга. Первые симптомы проявляются в течение получаса.

— В течение получаса? — повторила подруга, складывая губы задумчивой уточкой. — Гриша всегда сам ездит на машине. Значит, уйдя от тебя, он должен был сесть за руль. И куда-то поехать: либо домой, либо по делам. Но в любом случае здесь ему оставаться негде, идти некуда и не к кому. Если вместо того, чтобы убраться восвояси, он оказался в квартире сверху, то… когда же его успели отравить? И где?