Трон
Шрифт:
Бальтазар распоряжался:
— Первая и вторая сотня направляются в восточное крыло и к караульному помещению. Третья — к покоям царицы. Часть людей пойдет со мной! Постовых не щадить.
***
Ашшур-дур-пания, не в пример Басре, спал этой ночью словно младенец, впрочем, как и всегда. Его сон был цветным и благоухающим, совершенно осязаемым… хотя и не очень добрым.
Сначала в спальне возник страшного вида стражник, рослый, могучий, с кривым глазом. Следом вошел другой, такого же роста и стати, только без головы, она почему-то болталась у него
— Здравствуй, Ашшур! — произнес гость.
— Здравствуй! Кто ты? — настороженно спросил Ашшур-дур-пания.
— Ты разве не узнал меня?
— Нет. Мы знакомы?
— Даже не знаю, что тебе ответить. Ты служил мне долгие годы кравчим. Я доверял тебе. А ты меня предал. Как считаешь, мы знакомы?
— Син-аххе-риб?! — с ужасом спросил Ашшур. — Но ведь ты мертв?
Гость в ответ громко засмеялся, развернулся на каблуках, махнул рукой, мол, следуй за мной, и удалился.
Выбираться из постели не хотелось. Но стражники стали подгонять его копьями, тыкать острыми наконечниками в живот — пришлось подчиниться.
Оделся он второпях. Когда же перешагнул порог спальни, внезапно оказался на просторном лугу, среди тысячи маков под голубым небом. Опьяненный их ароматом, впечатленный открывшейся ему красотой, Ашшур закрыл глаза, запрокинул голову, раскинул руки, словно хотел шагнуть навстречу вечности.
— Не отставай! — услышал он все тот же голос.
Ашшур тут же обмяк и обернулся. Человек в закрытом шлеме стоял за его спиной, но на этот раз уже один, без стражников.
— Я никуда не пойду, — заупрямился вдруг кравчий. — Чего ты хочешь, и куда меня тянешь? И откуда мне знать, что ты Син-аххе-риб, а не самозванец?
— Ступай за мной, или умрешь, — холодно сказал неизвестный.
И стал быстро удаляться от Ашшура, абсолютно уверенный, что тот последует за ним.
А иначе и быть не могло. Земля вдруг задрожала под ногами и стала оседать, проваливаться. Оставалось только бежать. И Ашшур побежал. Только так и смог нагнать неизвестного. Тут-то он и снял свой шлем… Изумлению не было предела — Таба-Ашшур?!
— Ты обманул меня? Когда это я служил у тебя кравчим? — выдавил из себя Ашшур-дур-пания.
А тот вдруг схватил его за одежду на груди, стал трясти и приговаривать:
— Ашшур! Ашшур! Да проснись же ты!
Царский кравчий вздрогнул и открыл глаза. Таба-Ашшур, и правда, был совсем рядом — сидел в ногах на постели и пытался до него докричаться.
— Нас предали.
— Что?..
— Думаю, наш план стал известен Арад-бел-иту.
— Да? Не может быть…
Ашшур-дур-пания вытаращился на царского телохранителя; и спросил, все еще не понимая, что происходит:
— Что ты тут делаешь?
Таба-Ашшур даже сумел усмехнуться.
— Будь ты проклят, Ашшур! Да проснись ты наконец!
Кравчий присел на ложе, — сползшее одеяло оголило рябое рыхлое тело, отвисший живот, — пробормотал:
— Как тебя пропустили слуги?
— Им пришлось, когда я взялся за меч…
— С чего ты взял, что нас раскрыли?
— Я послал слугу в город, а он не смог выйти из дворца. Тогда я сам пошел ругаться с караулом.
Выяснилось, что это приказ Мардук-нацира и исключений в нем нет даже для меня.— Когда это было?
— Полчаса назад…
— Ты нашел Мардук-нацира?
— Никто не знает, где он.
— И как долго мы находимся в заточении?
— Слуги говорят, что стража наглухо закрыла ворота, как только стемнело.
— А царь… он в своих покоях?
— Да, с двумя наложницами. При нем только Чору.
— Царь с наложницами? В последнее время за ним подобного не наблюдалось.
— Ну… всякое бывает…
— Что еще? Ты же, конечно, пробовал выбраться из дворца окольными путями?
— Разумеется. Отправил пару человек: одного к Ишди-Харрану, другого к Набу-аххе-рибу. Оба пропали с концами.
— Думаешь, схватили?
— Тут и думать нечего: лазутчики надежные, проворные, и уж если они не вернулись, значит, все очень серьезно. Я же говорю: это предательство. Арад-бел-ит знает о нашем плане. Одно мне непонятно: почему тогда он не предупредил отца.
У Ашшур-дур-пании был свой взгляд на этот счет:
— Арад-бел-иту в хитрости не откажешь. Если он хочет нашими руками избавиться от Син-аххе-риба — это наилучший способ… Чем сегодня царь занимался? С кем встречался?
— С утра у него был Мардук-нацир, потом — первый министр Набу-Рама, казначей Парвиз… Последним — Набу-шур-уцур.
— Зачем они приходили? Что-то важное?
Таба-Ашшур развел руками:
— Царь дал мне поручение, а когда я вернулся, он уже уединился с наложницами.
— То есть он весь день встречался с нашими первыми врагами, а ты даже не знаешь, о чем шла речь? — вот теперь Ашшур-дур-пания действительно встревожился. — Поднимай всех своих людей. Веди их к царским покоям. Вызови к себе Бальтазара. Внутренняя стража нам тоже понадобится. Предупреди царицу и возьми ее под свою охрану. А я тем временем отправлюсь в город. У меня это получится лучше, чем у твоих лазутчиков.
***
Восточное крыло дворца… Тронный зал — пятьдесят шагов по галерее со сводчатыми перекрытиями — тридцать две каменных ступеньки по витой лестнице — снова галерея, сто двадцать шагов — витая лестница, тридцать пять ступенек — просторная открытая терраса с массивной деревянной дверью, закованной в золото, как в доспехи…
Шимон, уроженец города Арбелы, тридцати восьми лет, участник эламских походов Син-аххе-риба18, мог пройти этим маршрутом с закрытыми глазами; знал здесь каждый выступ, каждый поворот, каждый камень…
В личной охране царя Шимон служил двенадцатый год. Смерть Шумуна он перенес как личное горе. Эти двое успели стать почти друзьями. Может быть, поэтому отношения с новым командиром в первое время и не заладились. Но однажды Таба-Ашшур заступился за Шимона перед царем, которому показалось, что стражник едва не выронил из слабеющих рук копье, потом командир сам отвел подчиненного к лекарю, дал отпуск, а после возвращения в строй даже повысил в должности, поставив сотником и назначив начальником караула. Таба-Ашшур знал, как завоевать расположение солдат: ему достаточно было приручить самого уважаемого своего ветерана…