Узы крови

– Прекратите вопить, - посоветовал уставший Кай, думавший совсем о другом. Дикий вепрь портил общее впечатление от оглушительной победы. – Это не поможет.

– Кто этот напыщенный петух со смазливым личиком? – поинтересовался Амбер, при этом рассматривая еще одного роялиста. Внезапно он увидел окровавленный плащ. Зрачки расширились, дыхание участилось, а лицо мгновенное смягчилось, несмотря на оскал самого Илая. Он все понял. По глазам понял. – Кто?

– Дядя, - спокойным тоном ответил Малакай. Внутри происходила буря страстей, но снаружи он оставался каменным изваянием. – Прямо передо мной. Я ничего не успел сделать, чтобы помешать этому. Лжепророк оказался быстрее.

– Вот оно что, - приглушенным голосом заявил успокоившийся северянин. Дикарство и варварство испарились, на их место пришло изнеможение. – Он убил моего отца и старшего брата. Зарезал, как свиней. А меня самого, как ценного заложника, держали в подземельях Логова на протяжении полугода. Болтоны насмехались надо мной. Их главарь рассказывал, как захватил мой замок и изнасиловал мою жену. Я верил в это до самого конца. Неизвестность и бессилие убивали меня. Что стало с Болтонами?

– Одному перерезали горло, второго рассекли напополам, а третьему отсекли голову, - перечислил Хранитель Востока, не отводя взгляда от собеседника. Их связь гораздо крепче, чем они думают.

– Собаке – собачья смерть, - пожав плечами, лорд Цепей замолчал, словно обдумывая следующие действия. Безопасности окружающих его гнев больше не угрожал. – Ладно, приведите ко мне кого-нибудь, с кем можно сесть за стол переговоров. Клауса или Стефана – без разницы. Лишь бы узнать, что я пропустил за половину года.

Кивнув так называемой родственной душе, сын Джаггернаута добровольно пошел за конвоем. Генерал, впечатленный таким исходом, подбодрил друга легким наклоном головы, после чего скрылся из виду за стеной сарая. Томорос, также ошеломленный рассудительностью беспечного юнца, пообещал себе разобраться с его делом прямо сейчас. К вящему удовольствию южанина, принцесса в полном одиночестве отдыхала на западной стене. Наблюдая за горизонтом, она размышляла о количестве жертв, продолжительности войны и страданиях старшего брата.

– Ваша милость, - промямлил Редвин, не зная, с чего начать. Вымученная улыбка на устах девушки говорила о многом. – Извиняюсь за беспокойство. Я пришел к вам от лорда Соколиного Гнезда, Защитника Птичьего Пути и Хранителя Востока, Малакая из дома Арренов, сына Робина.

– Не утруждайте себя, сир, - усмехнувшись краешком губ, Львица выпрямила спину и жестом позволила смущенному ветерану сесть подле нее, чем он и воспользовался. – Из вас плохие лазутчики, если честно. Мне рассказала Лилит, которой, в свой черед, поведал Вильгельм.

– Ох, что правда - то правда, я никогда не любил это ремесло, - признался Томорос, не переставая глупо улыбаться.
– Однажды нас с Карлайлом послали в дозор, и мы едва не попали в петлю из-за меня. Причем виною тому были даже не враги, а партизаны. Подумали, что мы служим Таргариенам, - забавная история порадовала утомленную Ребекку. – Так что вы решили, миледи?

– Я не знаю, - опершись затылком на руку солдата, единственная дочь Майкла ушла в несуществующую реальность. В столице все было просто. – Он хороший человек. Нас многое связывает и я действительно люблю его. Но правильный ли это выбор? Ради чего такая спешка?

– Вы сомневаетесь – это нормально для вашего возраста, - ласково произнес вдовец, погружаясь в воспоминания. – Я всегда уважал Майкла как полководца. Он отомстил за всех нас. Но назвать его примерным отцом весьма трудно. Жаль, что вам довелось такое пережить. У меня тоже были сыновья. Патрик и Марли. Во время трехлетней войны мы с Клэр, Келвином и Ириной оказались запертыми в Садах, в окружении несметного полчища Драконьих приспешников. Они поймали моего ребенка. Одного из. И угрожали повесить, если я не открою ворота замка и не пропущу их внутрь. Это значило бы полную гибель для всего восстания. Поэтому я отказался. И был наказан. Я смотрел за тем, как его шея ломается, и лицо чернеет. А второго зарубили на месте. С тех пор Келвин меня ненавидит. Считает слабаком. А Линетт не простила мне это до самой смерти, - с трудом выговаривая последнюю фразу, Том едва сдерживал слезы. – Ирония в том, что он поступил бы также. В этом нет сомнения. Но это теперь особо не имеет значения. Кай не будет таким жестокосердным, как Майкл, и такой тварью, как я. Подумайте об этом.

Разговор неожиданно прервался. Крики лучников, возвестивших о приближении небольшого отряда, привлекли всеобщее внимание. Развевающийся на ветру флаг с золотистым львом на красном поле был виден издалека. Но удивлению собравшихся не было предела, когда первая леди, вдова некогда великого правителя, спешилась, чтобы обнять своих сыновей и дочку. Старые друзья приветствовали Эстер воплями и крепко прижимали к себе. Мало кто верил в удачной исход затеянного государем предприятия, но результат был налицо. Элайджа подошел к брату и положил руку ему на плечо, что заставило Клауса вздрогнуть и отшатнуться.

– Прости, я устал, - оправдался венценосец, а затем обошел толпу сторону. – Мне надо поспать.

Вкус чужой крови вызывал неопределенное жжение в горле.

Симметрия утеряна. Без солнца луны недостаточно.

========== Я выйду за тебя посреди золотистого лета ==========

Three Days Grace - Last to Know

Avicii - Hey Brother

Темный Попутчик удовлетворен. Второе имя в уничтоженном списке наконец-то можно вычеркнуть. Так много страданий из-за одного ублюдка, который превратил его в настоящего монстра, заточенного на бесчеловечные убийства и жестокие муки жалких смертных. Виновники гибели целого рода Старков подвергались безбожным пыткам. Они молили о пощаде, корили себя за содеянное, клялись покинуть страну и более никогда не вспоминать о случившемся, но получали в ответ лишь ненависть и презрение. Острие ножа проскальзывало внутрь, причиняя воистину адскую боль.

Их крики – музыка для ушей. Но теперь это не имеет смысла. Билл мертв. Создатель чудовища мертв. Убит своим же питомцем, сорвавшимся с цепи. Вырвав отвратному ублюдку сердце, Гэбриэль еще долго наслаждался видом искалеченного трупа. Клаус получил желаемое – мать и понимание целостной картины. Неужели сочувствие там, в юношеских глазах? Сама мысль об этом – ересь. Никакого сострадания. К черту все сентиментальные бравады. Выйдя из церкви на солнечный свет, Волк почувствовал, как по телу пробегают мурашки.

Новый мир, созданный из иллюзий, нравился ему куда больше, чем мир, основанный на терзаниях. В конце концов, он так долго жил во тьме, что тьма стала его домом. И вот он здесь, блуждает в потемках людских душ. Своих жертв. Но просветы есть. Они всегда будут, иначе вся эта чушь про искупление и всепрощение Господа и останется чушью. Хотя какая разница? Взобравшись на вороного мустанга, ожидавшего своего хозяина, Лжепророк, не отвечая на вопросительные взгляды подчиненных, тронулся в путь. Молчание не предвещало ничего хорошего, но оно успокаивало.

Облокотившись на конскую шею, он слушал мерное дыхание верного друга. Тот, кто никогда не предаст. Тупые животные отличаются удивительной преданностью. Ему стоило завести собаку, а не утруждать себя нелепыми играми в любовь. Впрочем, он был первым, кто сказал, что у них не все в порядке. Был первым, кто солгал, когда все стало рушиться. Но никто не сказал, куда ему идти теперь. Ведь она была первой любовью. Она же и ушла первой. Досадно. И когда она бросила меня ради тебя. Я был последним, кто узнал об этом. Забавно.