В объятиях огня

— Всё идёт по его плану, — сказал Константин, глядя в окно дома Семёна Семёновича. С улиц города тянулись вереницы людей, направлявшихся в сторону северных земель Империи. — Войска начнут кошмарить население, а несогласные начнут давать отпор. Если ваши данные верны, граф, то несколько высокопоставленных генералов уже не собираются подчиняться безумному правительству.

— Всё похоже на правду, — кивнул Семён Семёнович. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и размышлял. — Большая часть офицеров в северных регионах — чародеи. К тому же именно там живёт больше чуди, чем в центральной или южной частях страны. Они не станут бездействовать. После того, что произошло в столице, властям доверять больше нельзя.

— И народу уже неважно, кто заправляет этим всем — Иван или кто-то другой, — вмешалась Фэн. — Антонин вводит страну в смуту. Его цель — запугать людей, особенно чародеев и чудь. Но на этот раз, в отличие от событий двухсотлетней давности, никто не побежит в Тартарию. Все останутся защищать свои дома.

— Именно, — согласился Константин, отворачиваясь от окна и закрывая его занавеской. — Смерть Ивана не подтверждена. Подделывать приказы от его имени можно сколько угодно. Мы не сможем убедить большинство людей, что государь не стоит за происходящим без самого императора. Антонин же рано или поздно выйдет из тени и объявит себя…

— Спасителем чародеев! — мрачно перебил Кощей. — И его поддержат. Выйдут из укрытия все, кто долгие годы боялся показать себя. Все, кто связан с магией, увидят в нём защитника. Тогда раскол между людским и магическим миром станет неизбежен.

— Мы так долго шли к миру, где магия — не синоним смерти и разрушения, где чародеи — граждане, а не оружие, — грустно сказал Семён Семёнович, вставая с кресла. — Но этот хрупкий баланс вновь нарушен. Антонин сделает всё, чтобы нас боялись. И это лишь малая часть того, что он намерен совершить.

Горькая правда была настолько пугающей, что её обсуждали только шёпотом.

Тем временем в дом графа Семёна Семёновича прибывали всё новые и новые чародеи, а также представители гильдий чуди. Граф использовал весь свой авторитет, чтобы заручиться поддержкой как можно большего числа магов и представителей чуди. Он надеялся, что если придётся выбирать между миром и войной, они выберут первое.

Люди в Калине уже высказали свою позицию: они поддержали чародеев, отказались подчиняться обезумевшим солдатам, которые находились под влиянием тёмных магов. Толпа не кричала, что магов и чудь нужно поднять на вилы. И всё же угроза новой войны нависла над страной, костлявой рукой мертвеца.

Конечно, Константин не оставался в стороне. Он смог поговорить со своими бывшими сослуживцами и всеми теми, кто учился с ним в академии. Многие из его знакомых чародеев занимали видные посты по всей Империи. Их слова для народа могут многое значить.

В это время Фэн отправила сову Ростислава в Тартарию. Она хотела также обратиться к отцу с просьбой о помощи. Однако Константин её отговорил:

— Если войска Тартарии пересекут границу, они напугают население Империи. Люди просто не поймут, что восточные чародеи делают на их землях. Многие заподозрят, что именно они внушили Ивану помутнение разума, толкнувшее его на введение безумных законов, о которых его предки даже не думали.

Фэн молчала, но её взгляд говорил, что она понимает опасения Константина.

Как бы ни ненавидела власть чародеев и чудь веками, полное уничтожение магов и нелюдей не могло стать решением. Чародеи составляли основную боевую мощь армии, а чудь была незаменимой в ремёслах, кузнечном деле и охоте. Держать их в узде — вот что веками позволяло властям спать спокойно. Даже во времена правления отца Ивана чародеи занимали высшие посты в армии и при дворе. Ненависть к магам не давала права их уничтожать. Тайно ненавидеть их можно, но уважать — необходимо.

Однако возможный раскол между людьми и чудью был лишь меньшим из зол, которое грозило стране. Никто из собравшихся не забывал о главной цели Антонина: заполучить меч богатыря Святогора.

Место, где находился клинок, было окутано тайной. Существовало множество версий, противоречивших друг другу. Одни утверждали, что меч был похоронен вместе с воином в Золотом городе, другие — что он покоится на Святой горе. Проблема была в том, что никто толком не знал, где находится эта гора.

Кощей пытался выведать информацию у немногих оставшихся божеств, которые отказались участвовать в планах Антонина и предпочли оставаться в стороне. Однако даже они ничего не знали.

— Его сила внушает ужас, — сказал один из тех, кто согласился поговорить. — Антонин безумен, и это делает его ещё опаснее.

Даже Перун, по слухам, не стал вмешиваться, предпочтя наблюдать издалека.

***

— Зря тратим время, — Константин сидел вместе с Фэн и Кощеем в опустевших архивах Калины. Его голос звучал устало, почти обречённо. — Всё давно вывезли, ещё двести-триста лет назад. Библиотека Ужасного царя растаскана по всей Империи. Никто не знает, где хранятся даже обрывки тех древних книг, которые собирала прежняя династия. Если сюда и доставили какую-то часть, её уже давно нет. — Он опёрся локтями на стол, спрятал лицо в ладонях, а затем выдохнул: — Возможно, что-то о Святогоре можно найти в Золотом или Новом городе. Точно не здесь.

Константин перевёл взгляд на затухающую свечу. Щелчок пальцев — и пламя вспыхнуло ярче, озаряя комнату.

— Зря Семён Семёнович отправил нас сюда, — продолжил он. — Надо уходить из Калины, пока сюда не вошли войска.

— Почему они ещё не здесь? — спросила Фэн. Она сидела рядом с Константином, больше для поддержки, чем для дела: старосеверный язык был ей совершенно непонятен. — Сопротивление повстанцев уже подавлено…

— Ждут подкрепления, — раздался голос Кощея. Он вышел из тени, держа в руках свиток. — Антонин хочет, чтобы к столице прибыло как можно больше лояльных войск. Я говорил с Велесом. Он рассказал, что Антонин с помощью своих магов пытается переманить на свою сторону не только чародеев, но и обычные войска. Магия не выиграет войну в одиночку. Нужны ружья, клинки и те, кто готов их держать.

— Велес? — Константин удивился, услышав знакомое имя. Он не слышал о нём со времён битвы с волколаками. — Когда ты с ним говорил?

— Сегодня утром. Как и со многими другими божествами, — ответил Кощей, кладя свиток на стол. — Они не могли мне отказать. Как-никак, миром мёртвых пока заправляю я.

— Что сказал Велес? — Константин нахмурился. — Он многое знает, но недоговаривает. Не из страха, а из-за своей натуры.

— На этот раз он был на удивление немногословным, — признался Кощей. — Обычно он приходит в Навь, чтобы поспорить. Но сегодня…

— Это в его духе, — сказал Константин, кивая. Его взгляд остановился на свитке в руках Кощея. — Что-то нашёл?

Кощей молча развернул берестяную грамоту и положил её перед чародеем. Надписи на древнем северном языке были почти неразборчивы.

— Я сам прочитаю, — сказал Кощей, замечая замешательство Константина, и начал переводить древний текст.

В лето 6690 от Сотворения мира, в Новом граде, яко на землях Северных, положили святую мощь богатыря Святогора, славного защитника земли нашей.