В объятиях огня

— Ай, к слову, мне больно…

— Также больно, как получить этот шрам? — Фэн указала на затянувшийся ожог на его плече.

Константин тяжело вздохнул, глядя на своё плечо.

— Один из моих учеников… — тихо произнёс он. — Пришлось убить их всех, кто встал у меня на пути. Они не ведали, что творят.

Фэн на мгновение остановилась, посмотрев на него с тревогой.

— Я не успела спросить. Ты встретил Ивана? Он жив?

— Я не видел, — Константин покачал головой. — Встретил только этого чёртового мага. Он трижды пытался убить нас.

— Кто он? — Фэн отложила мочалку и вытерла руки полотенцем.

— Пока толком не знаю. Кощей, думаю, знает больше, но мы ещё не обсудили всё. — Константин взглянул на неё, его голос стал напряжённым. — Яйцо в безопасности?

Фэн кивнула.

— Оно здесь, под надёжной защитой. Никто не сможет до него добраться.

Чародей облегчённо выдохнул, снова опускаясь в воду.

— Тогда всё не зря, — тихо сказал он, прикрыв глаза.

Фэн осталась сидеть рядом, глядя на Константина. Некоторое время они молчали, и только шум воды наполнял комнату.

— Я передала яйцо Семёну Семёновичу, — наконец произнесла она. — Оно у него в кабинете. Он сказал, что ты сам решишь, что с ним делать. За это яйцо пришлось отдать жизнь. — Её настроение резко изменилось, голос потемнел, словно от тяжёлого груза воспоминаний. — Надеюсь, оно нам поможет.

— Не понимаю, — нахмурился Константин, поворачивая кран, чтобы смыть с себя мыльную пену. — Чью жизнь? Ростислав разве не здесь? Я видел его сову.

Фэн опустила взгляд.

— На яйцо наложили заклинание или проклятие. Ростислав знал, на что шёл. Он прикоснулся к яйцу и... Жизнь за артефакт.

Константин замер, не веря своим ушам.

— Я не знал… ничего о такой защите… — пробормотал он, чувствуя, как его горло перехватывает. — Почему Ростислав не сказал мне? — Грусть и горечь накатили волной. Чародей глубоко вздохнул, стараясь совладать с эмоциями. — Я обещал поговорить с ним, когда вернусь. Но так и не успел. — Его голос дрогнул. — В первую нашу встречу я не был готов доверять ему, — продолжил он, смотря в воду, стекающую по его плечам. — Но Златокрыл позволил ему взять своё перо… Это было доказательством его благих намерений.

Фэн встала, её лицо оставалось спокойным, но голос выдал эмоции.

— Его не вернуть, — мягко произнесла она. — Завтра утром я отправлю отцу Йоль письмо с вестью. Когда всё закончится, память о Ростиславе будет увековечена в царстве.

Она направилась к выходу из ванной, оставляя Константина одного.

— Я буду ждать тебя в столовой, — бросила чародейка через плечо, прежде чем закрыть за собой дверь.

Константин медленно вылез из ванны, обмотавшись мягким махровым полотенцем. Он молча вытерся, стараясь не думать, но воспоминания всё равно накатывали. Весть о смерти Ростислава отозвалась болезненной скорбью. Чародей почувствовал, как это горе обжигает его сердце.

— «Сколько ещё хороших людей погибнет в этой войне?» — подумал он, натягивая принесённые Фэн рубашку и брюки.

Однажды он уже потерял слишком многих, слишком близких друзей. И теперь та же тень снова нависла над ним.

— Сегодня слишком долгий день, — пробормотал Константин, глядя в зеркало на своё усталое, измождённое лицо. — Когда же он закончится?

Он поправил одежду и направился в столовую.

Когда он вошёл, его встретил тёплый свет свечей и аромат только что поданной еды. На столе стояли блюда с запечёнными дикими утками, овощами, соленьями и другими разносолами. В центре стола стоял графин с водкой. Семён Семёнович, Фэн и Кощей уже сидели за столом, тихо разговаривая. Их лица были серьёзными, но спокойными, и, казалось, они ждали Константина, чтобы начать ужин.

— Смотрю, тебя приодели, — заметил Константин, разглядывая Кощея. Тот сидел за столом в строгом коричневом костюме. Его длинные волосы были аккуратно завязаны в хвост, что придавало ему вид бледного аристократа с западных земель.

— Не понимаю, как вы их носите, — буркнул Кощей, разведя руки, чтобы показать, как пиджак сковывает движения. — В кольчуге и то удобнее.

— Вот что бывает, когда проводишь век в заточении, — усмехнулся Семён Семёнович, разливая по рюмкам водку. Огненную воду отказалась пить только Фэн, которая держала перед собой бокал с красным вином. — К слову, Владимир, будучи ни живым, ни мёртвым, вы чувствуете вкус еды, раз решили присоединиться к нашему ужину?

— Всё чувствую, — ответил Кощей, покрутив в руках рюмку. — Но не могу насытиться. Я всегда голоден, всегда хочу пить. Всегда хочу спать, но не могу уснуть.

— Тогда за сегодняшний день, — прервал их Константин. Он поднял свою рюмку, так и не присев за стол. — Мы потеряли хорошего человека. Не чокаясь, за Ростислава.

— За Ростислава, — отозвался Семён Семёнович, глухо повторяя его слова. Выпив, он налил себе ещё одну рюмку, не отрываясь от размышлений. — Сколько же ещё нам придётся ждать потерь…

— Надеюсь, не так много, — мягко проговорила Фэн, отпив глоток вина. Её голос звучал устало, но уверенно. — Что будем делать дальше?

— Нам нужно найти могилу Святогора, — Константин был категоричен. — Его оружие не должно попасть в руки Антонина. Это наш единственный шанс.

— Антонин? — нахмурился Семён Семёнович. — Кто это? И какое оружие? Прошу, мой друг, расскажи подробнее.

Константин опрокинул вторую рюмку, не притронувшись к закуске, и начал рассказывать о своей встрече с магом. Его речь была медленной, словно слова приходилось вытягивать из глубин усталого сознания. Рассказ дополнял Кощей, чьё знание об Антонине придавало истории пугающую убедительность.

— Божки, которые посещали Навь, не раз упоминали его имя, — начал Кощей, ловко орудуя вилкой. Похоже, вкусная еда приносила ему больше радости, чем он готов был показать. — Говорили, что Антонин — выходец из барской семьи. Его отец был одним из последних ведьмаков, именно он научил его владеть тёмными заклинаниями. Он также провёл немало времени на Востоке. Учился обуздывать тьму в монастырях, затерянных в горах. Поговаривают, он способен превращаться в оборотня. А ещё у него старые счёты с императорской семьёй. Его отец погиб при облавах на магов, когда царская охота разгорелась особенно жестоко лет тридцать назад.

Константин кивнул, облокотившись на спинку стула. Водка расслабляла его, одновременно затуманивая разум. Усталость последних дней накатывала с новой силой.

— Ты, оказывается, многое о нём знаешь, — заметил чародей, не скрывая удивления. — Насколько он, по-твоему, опасен?

Кощей задумался, машинально положив локти на стол. Взглянув на остальных, быстро убрал их, подражая окружающим.

— Всю его силу не знают даже божества, — ответил он, глядя в одну точку перед собой. — Антонин опасный противник. Его нельзя недооценивать.