В пламени дракона 2
Шрифт:
Элейн схватила Макса за рукав, и трясла его, и уже испуганно, говорила:
– Макс, прекрати это. Сделай что-нибудь!
Но Макс и сам не понимал, что происходит. Он растерянно посмотрел на Королеву:
– Да как мне их остановить? Они словно с цепи сорвались!
И Элейн уже не скрывая паники, кричала:
– Роберт, остановитесь, что на вас нашло. Довольно!
Но они не слышали её, и не желали прекращать. Роберт не мог позволить себе уступить, на глазах Элейн, как, впрочем, и Мейр.
И тогда Макс подбежал к Мейру, пытаясь остановить его, и встать между ними, но тот лишь яростно отшвырнул в сторону своего начальника и друга, и снова бросился на
Элейн уже тряслась как осиновый лист на ветру, боясь, что они убьют, или сильно ранят друг друга. И ей больше ничего не оставалось. Она понимала мотивы Мейра, и тогда, над площадкой появился Беллатрикс. Он взревел в небе над ними, но соперники не останавливались, полностью поглощённые своей яростью, в пылу боя. Они лишь ещё ожесточённой схватывались, и их мечи звенели, и отдавались эхом в ушах. И дракон приземлился, и в два шага, тут же оказался рядом, и он гневно отшвырнул Мейра головой в сторону. Тот отлетел метров на десять, и упал на землю. А дракон повернулся к Королю и свирепо проревел прямо ему в лицо, тоже свалив с ног, мощным потоком воздуха, вырвавшимся из огромной грудной клетки.
Жестокая схватка была закончена. Но дракон не улетал, он гневно поглядывал на них, и его тяжёлые губы нервно подрагивали, слегка оголяя в беззвучном оскале, его зубы. И два рассвирепевших противника понимали, что сегодня им не удастся закончить этот бой. И Король, встал и отшвырнув меч на землю, подошёл к Мейру, который тоже поднялся на ноги. Он похлопал его по плечу и сказал, слегка прищурившись:
– А ты и правда хорош! Но мы ещё продолжим, мы не закончили. Но не сейчас, мне пора к жене.
Мейр вложил свой меч в ножны и слегка наклонив голову, ответил:
– Как пожелаете, Сир.
И Элейн быстро повела Роберта в покои.
Макс подошёл к Мейру и тревожно спросил:
– Мейр, какого чёрта? Что это было? Ты спятил?
Мейр, смотря в след уходящим Королю и Королеве, сплюнул на земь, и тихо произнёс:
– А что я должен был сделать? Поддаться ему? Он хотел боя, он его получил.
Макс крутил пальцем у виска:
– Он Король! Ты что, забыл? Мейр! Ты не можешь драться с ним, как с простым воякой! Да, ты должен был уступить, если всё заходит далеко.
Мейр злобно усмехнулся:
– Уступить? Ему? Да ни за что! Я никогда ему не уступлю. И рано или поздно, он окажется на земле, прямо на глазах Королевы. Я тебе обещаю, Макс. Рано или поздно.
Макс прищурился, и вопросительно смотрел на Мейра, который явно был раздражён, что их бой прервали. И Мейр всё ещё не мог отвести взгляда от удаляющейся королевской четы. И Макс, предостерегающе произнёс:
– Мейр, осторожней. Ты играешь с огнём…
Мейр снова ухмыльнулся, и с издёвкой прошипел:
– Да мне плевать.
И он развернулся и быстро пошёл к себе.
Король же с Королевой оказались в своих покоях на едине. Король был весь взмыленный и потный, после столь ожесточённой и напряжённой схватки. И Элейн приказала нагреть воды. Но Роберт не видел её два месяца, и он не намерен был ждать не минуты дольше. Его кровь всё ещё кипела, и весь свой пыл, всю свою страсть, он излил в объятиях своей жены. Он топил её в своей любви и ласках, вытесняя образ Мейра из её сознания, хоть он и не знал этого. И она таяла в его сильных руках, и сейчас, хотела лишь его, и отдавалась ему без остатка.
Этим же вечером Макс был в своих покоях, и наслаждался своей Вэл, по которой он сильно скучал в разлуке. А потом, откинувшись на подушки, он спросил её:
– Вэл, расскажи, как
вы съездили в Уайтстоун?И она рассказывала ему без утайки, как они напились в первый день, и как она почти половину всего времени грызлась с несносной Хелен, и как они были на Скале дракона. Она весело и с задором, долго рассказывала ему всё. Но Макс хотел знать больше. Ему показалось очень странным поведение Мейра. И он снова спросил:
– А что Мейр? Там ничего странного не произошло?
Вэл пожала плечами:
– Да нет. Он каждый вечер был с нами. Ничего такого я не заметила. Он до смерти смешил нас своими байками. И всё. А что сегодня на него нашло, я не знаю.
Но с этого дня Макс начал присматриваться к своему другу. Ему было неспокойно, и в его голову забрались сомнения, и он переживал за Мейра.
Сам же Мейр, вернувшись в свои покои, нашёл там свою обрадовавшуюся жену. Лаура скучала, и сразу же бросилась ему на шею, и покрывала его щетинистые щёки поцелуями. Но он отстранил её, убрав её руки со своей шеи, и сказал:
– Лаура, я устал, дай мне отдохнуть, и прикажи, чтоб принесли пожрать.
Он плюхнулся на кровать, и устало смотрел в потолок. А потом он поел, и ушёл в казармы. И до самого вечера, он бился на мечах со своими подчинёнными, с одним за другим, и неизменно укладывал их на лопатки. И он гневался, крича им, что те, не на что не годны, и не могут достойно сражаться. И он злился на себя за то, что не успел свалить Короля на землю прежде, чем прилетел дракон, и помешал ему закончить начатое. Он не собирался ранить, и уж тем более убивать Роберта, он лишь хотел повергнуть его, на её глазах...
Король был непреодолимой помехой на его пути, но это препятствие лишь усиливало его любовь и влечение к Элейн, делая её одновременно, недосягаемой, и от того ещё более желанной. Но человек всегда на что-то надеется, даже тогда, когда, казалось бы, надеяться, собственно, уже и не на что. И Мейр не отпускал свою одержимость Королевой, и упорно продолжал мечтать и грезить…
И эти грёзы разрушали его жизнь. И он заставлял страдать свою юную, невинную жену, которая любила его всем сердцем. И когда этим вечером он вернулся из казарм, она снова нежно увивалась вокруг него, и тянула его в постель. И разозлившись, Мейр схватил её за плечи, и резко кинул на кровать. И он грубо овладел ею, и раздражённо прошептал:
– Ты этого хотела?
А потом, распалившись, он назвал её именем Элейн, в порыве желания и страсти. В этот момент он представлял Королеву. И несчастная Лаура плакала, её душили слёзы обиды и отчаяния, а он лишь встал, и даже не взглянув на неё, застегнул штаны. И он молча покинул покои, хлопнув дверью, и отправился бродить в ночи по саду. Он шёл в ту беседку, где встречал её тогда…
Лаура осталась рыдать на кровати. Она уткнулась в подушку, и была не в силах унять слёзы. Её сердечко рвалось от боли. Почему он так груб, почему он не любит её. Что же она делает не так. Но не смотря на юность и неопытность, её внутренний голос давно подсказывал ей - он любит другую. И сегодня она узнала кого, он сам сказал ей это. И больше она уже не сомневалась в своих догадках, но она не знала, что ей делать. Она так сильно его любила, что боялась что-то предпринять, чтобы не сделать их отношения ещё хуже. Она готова была вытерпеть всё, лишь бы он оставался с ней. Но боль не становилась меньше от принятия такого решения. И ей нужно было кого-то ненавидеть, и корить за её бесконечные мучения. Она не может ненавидеть его, но она может ненавидеть её. Это она крадёт её мужа, и это её вина, что он пренебрегает своей женой. И она представляла в своей очаровательной головке, бог знает что. Она рисовала в своём мозгу, самые непристойные картины, что должно быть творились в Уайтстоуне, все эти два месяца, и её разрывало на куски, от ревности и беспомощности.