Вечно 17

– Эрик говорил, что ты любишь пончики, это так?

Уверена мои щёки обрели красный оттенок. Ого, он столько обо мне говорил. Этот факт очень согревает мою душу и льстит мне. Я довольно улыбнулась, не скрывая эмоций.

– Эм… д-да.

– Превосходно! Значит, не зря я попросил Дарью заказать шоколадный десерт к чаю.

Я пристально посмотрела на мужчину. Его лисья улыбка закрепилась на бледных губах. Что-то тут не чисто…

– Вы… вы знали о моем приходе?

– Да, – Уильям откашлялся, – Мы с сыном договорились ещё в пятницу о нашей с тобой встрече. В этой семье не любят откладывать важные дела на потом.

«Важные дела» – проносится у меня в голове. Я для них важна? Боже, я просто восхищаюсь этой семьей. И дело не только в моей важности, эти люди просто-напросто слишком добры и милы до безумства. Повезло же Эрику. Моя мама прекрасный человек, как и отец. Но они не смогли сохранить семью. Вот что печалит.

Я хотела что-то сказать, но мне не дали такой возможности. Дверь в комнату отпирается, и мы видим перед собой улыбающегося Эрика.

– Чай готов, прошу к столу, – сказал брюнет, смотря при этом на отца, – а тебя, пап, ждёт капельница. Доктор уже вернулся.

– Черт подери, когда у меня будет выходной от этих лекарств! – жалуется мистер Нансен, закатывая покрасневшие глаза.

– Молись, чтобы мама не услышала, твоё высказывание.

Думаю, Эрик имел в виду «черт подери». Я в последний раз посмотрела на отца брюнета и легонько улыбнулась левым уголком губ.

– Спасибо за все, мистер Нансен. – говорю я искренне.

Мужчина поманил меня указательным пальцем, чтобы я наклонилась к нему. Так я и поступаю.

– Эрику нравится, когда ты умничаешь. Побольше говори о книгах, – подсказал мне Уильям.

Я не знаю что из себя выдавить. Мои губы автоматически заулыбались, а затем мы с Эриком покинули тёмную комнату, где блуждала смерть. Мои глаза, привыкшие к темноте, начали чесаться. Поток света врезался мне прямо в лицо, тем самым ослепляя меня. Я несколько раз моргаю, чтобы вновь вернуть себе зрение. Эрик молча идёт впереди меня, а потом резко останавливается, и я чуть ли не врезаюсь в его спину. Мимо нас прошёл пожилой мужчина в белом халате и в головном уборе. Он держит в одной руке большой чемоданчик, а в другой новую пачку резиновых перчаток. Прибыл врач мистера Нансена, и начались его мучения.

***

Мы сидим за большим деревянным столом. Возле меня стоит белая тарелка и серебряные приборы. Эрик уселся слева от меня, и мы находимся на расстоянии пятидесяти сантиметров от друг друга. Около нас куча еды – фирменный салат Дарьи, ореховый хлеб, мёд, масло, запеканка и ещё море других вкусностей. Хоть вокруг столько соблазнов, мы с брюнетом лишь пьём чай с шоколадными пончиками. Я тщательно делаю вид, что не замечаю пристального взгляда парня на себе. Поверьте – мне было очень трудно справиться с собою. Он откусывает угощение, не отводя от меня взгляда. Я слишком смущена, чтобы спорить с брюнетом. Мне до потери пульса хочется сбежать из этого дома поскорее, ибо все здесь меня стеснит. Даже эта тишина. Почему он молчит? В чем его план? Если уже пригласил человека в гости, будь добр и побеседуй с ним. Во мне смешались такие чувства, как – смятение и чувство долга. Мне подарили книгу и угостили вкусным чаем с пончиками. Я обязана быть здесь до конца, чтобы хоть как-то показать свою благодарность. А лучше будет, если и я что-нибудь подарю мистеру Нансену. Вот только что? Ответа нет.

– И как тебе мой отец? – наконец, прервал молчание Эрик.

Я сделала глоток зеленого чая, размышляя над ответом.

– Ну-у, он добрый, мудрый, хороший и очень приветливый человек.

Брюнет перестал есть и просто смотрит на меня, недовольно фыркая. Я в недоумении.

– Интересно, что тебе наговорил мой отец, что ты такого хорошего мнения о нем?

Я смеюсь.

– Ничего он мне не наговорил.

– Даже обо мне?

Он лукаво улыбнулся. Неужели Эрик слышал наш разговор? Нет, не думаю.

– О тебе говорил. Говорил, что ты лентяй и несносный мальчишка!

Надо было видеть это надутое лицо. Губы парня грустно улыбнулись, а каштановые брови недовольно нахмурились. Он напоминает мне пятиклассника, у которого отняли карманные деньги. И все же, Эрик очень мил даже с таким выражением лица. Я не могу сдержать смешка, потому сдаюсь и даю волю эмоциям.

– Я пошутила, расслабься.

– Ха-ха-ха, это так по-детски, Рэйчел!

– Говорит тот, кто солгал мне! Говоришь, твоей маме нравится, когда ей кланяться? – я подняла брови и сложила руки на груди. Парень улыбнулся шире.

– Как ты догадалась?

– По выражению лица твоей мамы. Она смотрела на меня, как на ненормальную. Ну ты конечно и лгун! И как мне теперь тебе доверять?

– Не знаю. По сути, ты не должна никому доверять. Доверие – это тоже своего рода обман.

– Объясни.

Эрик выдохнул и схватился за две вилки. Он поднёс столовые приборы к моему лицу и начал крутить их в своих белоснежных руках.

– Смотри, это две абсолютно одинаковые вилки, купленные в одном комплекте. На упаковке было сказано, что вилки серебряные; об этом говорила и цена. Как думаешь, какие они на самом деле?

– Ну-у-у, если и на упаковке…

Эрик хмыкнул и убрал столовые приборы.

– Черта с два! Эти вилки не серебряные! Они металлические, хоть продавцы, цена и даже коробка утверждали обратное. Вот тебе и доверие.

– Как ты понял, что это обман?

– Именно, я не знал. Это мама сказала позже.

Я смеюсь.

– Тоже мне, Шерлок Холмс. Без мамы никуда, – издеваюсь я. Эрика это бесит, а меня только начинает ещё больше забавлять.

– Эй! – воскликнул тот.

– Что? – я продолжаю смеяться.

Прошло несколько секунд после моего вопроса.

– Теперь я не сомневаюсь, – продолжает Эрик, улыбаясь глазами.

– Не сомневаешься в чем?

Минутная тишина, в котором было слышно только наше дыхание. Эрик облокотился на спинку стула, продолжая смотреть на меня. Его глаза блестят непонятным загадочным блеском. Он словно сканирует каждый сантиметр моего лица, каждую морщинку, каждую родинку. Эти большие зеленые глаза дурманят меня. Когда я смотрю в них, все остальное перестаёт быть важным. Все исчезает, и лишь эти два зелёных факела горят рядом, но в то же время далеко. Почему же ты так смотришь на меня, Эрик?

Я слышу, как отрывисто его дыхание. Мне становится не по себе. Время остановилось. Все остановилось.

– Я не сомневаюсь в том, что ты мне нравишься, – сказал Эрик.

Я панически молчу. Как можно находиться в панике молча? Как это? В миг земля ушла из-под ног. Все существенное перестало быть важным. Законы физики больше не имеют значения – гравитация, сила тяжести, закон преломления – все обратилось в пух и прах. Я не слышу ничего, кроме признания Эрика. Все замерло, и лишь его слова витают по воздуху. Возможно ли, что одно предложение могло разрушить мой привычный мир?