Вернуться в Антарктиду

– Повторяю: именно эти вещи нам и поручено выяснить. Либо подтвердить, либо опровергнуть. Поэтому, чем быстрее мы доберемся до Орвина, тем меньше вероятность столкнуться с возвращающимся научным отрядом «Прозерпины». Аналитики ведут речь об экспериментальном контролируемом обрушении накопившихся противоречий в матрице. Это означает, что ученые выждут и вернутся на полигон, чтобы оценить результаты. И самое лучшее, что мы бы могли сделать, это обследовать участок, пока они там не появились.

– До шторма не успеем.

– К сожалению, вы правы, - согласился Борецкий, - но у нас будет фора. Мы сумеем незамеченными подобраться к их логову поближе, а буря нас прикроет.

– Безумная затея!

Борецкий ухмыльнулся:

– Достаточно ли безумная, чтобы сработало?

Громов посмотрел на него, посмотрел на обступивших их молчаливых спецназовцев и спросил:

– Ну и что конкретно вы предлагаете?

Борецкий говорил долго, размеренно, терпеливо разжевывая каждую мелочь, и звучало все так, что спорить с ним постепенно пропадало всякое желание. Юра уверился, что настроены гонцы от Вещего Лиса решительно, подвиг для них – привычные будни, и ему, главе миссии «Ямана», от этого подвига тоже не отвертеться. Придется соответствовать, чтобы не прослыть трусом и предателем.

Борецкий сказал:

– Метеорологи предупредили, что грядущая неприятность отнимет дня два, максимум три, потом ураган отправится дальше на запад. Самые плохие сутки мы переждем в Гроте Павловского, вот здесь, - он ткнул пальцем в заранее разложенную на столе карту.
– У нас есть палатки, провиант, генератор, горючка, а едва погода позволит, мы снимемся и достигнем указанных вами координат за час с небольшим. Единственный недостаток у плана это то, что вам придется прыгать с парашютом.

– Быть может, прыгать и не придется, - молвил Громов, задумчиво рассматривая карту. – Где-то здесь, вроде, была приличная площадка, чтобы сесть, хотя сейчас и неподходящий сезон. Мы там совсем недавно его проезжали… Я поговорю с летчиками, надеюсь, они что-то предложат.

– Очень хорошо, друг мой Юрий! – Борецкий пододвинул Громову карту. – Вы все здесь знаете: и порядки, и местность, а мы для того и собрались, чтобы умного человека послушать. Излагайте! У вас же есть еще предложения?

Совещались долго. Обсудив нюансы операции, прошлись с ревизией по багажу тимуровцев. Громову показали снаряжение, приборы, рации и даже одежду.

В ноябре в прибрежных районах уже чувствовалось приближение антарктического лета, но в горах еще трещали морозы. Двадцать градусов ниже нуля сами по себе являлись испытанием, но с учетом сильного ветра подобная температура могла превратиться в настоящую угрозу. Ребята были прекрасно об этом осведомлены и экипировались соответственно, в чем Громов без стеснения убедился лично.

Он остался удовлетворен и качеством палаток, и набором сопутствующих вещей, и аптечкой, и содержимым продуктового набора. Борецкий подготовился на совесть, это следовало признать. И только в одном командир попал впросак: тренированные на арктических просторах люди не ожидали, что столкнутся с невозможностью ходить в горах Дригальского на лыжах.

– Как – нет снега?! – потрясенно воскликнул Борецкий, переглядываясь со своими парнями. – Вот же вчерашние снимки: там все белым-бело!

– Это лед, - Громов с виноватой улыбкой развел руками. – За последние два месяца снегопад в Земле Королевы Мод прошел лишь однажды. Это было четыре дня назад, но ветер наверняка уже и это смёл. Разве что небольшие начесы кое-где остались, но по ним не проедешь. Снег по большей части сухой, не слипается, в нем вязнешь, как в песке. Комфортней по льду ходить, чем по такой рассыпчатой массе.

– И так всегда бывает?

– По весне – да.

– А как же лыжный поход, организованный Всемирной организацией спорта?

– Так они не здесь идут, а гораздо западнее. Там условия другие. Поверхность в районе Орвина представляет собой жутковатую «чешую» из ледяных надолбов, напоминающую незабитые гвозди. Самолет на такое не посадишь, это факт, но есть надежда, что ледник на плоскогорье пока еще ровный. Если пилоты обнаружат сверху подходящую площадку без трещин, то высадят нас прямо на землю. Только это будет далеко от Грота Павловского.

– Насколько далеко?

– Никто не знает. Постараются, конечно, поближе, но все зависит от реальной обстановки. Зато прыгать не придется и искать, куда ветром отнесет выброшенные вещи. Неконтролируемый спуск в условиях сильного ветра – та еще засада. Можем и половины не собрать. Далее. С плоскогорья мы спустимся нормально, но потом до Грота по-любому предстоит колупаться по колдобинам. Будут нужны не лыжи, а ледоступы.

Борецкий хмыкнул, мотнув кудлатой головой:

– Дела… На вашем складе это добро имеется?

– Конечно.

Командир обернулся к своим:

– У кого еще есть какие непонятки и вопросы? Задавайте эксперту!

– Трещин в массиве много? – оживился Анатолий Зиновьев, молодой и улыбчивый блондин с ямочкой на широком подбородке. Тимуровцы величали его по-панибратски «Зиной», на что он ничуть не обижался. Прозвище прилипло к нему со школьных времен, и Зиновьев успел с ним свыкнуться.

– Хватает, - Громов потянулся к карте, - в нашем квадрате практически вдоль всех выходов коренных пород ледник образует достаточно глубокий и широкий рантклюфт, тянущийся без каких-либо перерывов на многие километры. Обогнуть его не выйдет, но можно через него переправиться там, где трещина сужается. С грузом правда, проблемка выйдет. От самолета повезете его либо на себе, либо на санках, и через трещину придется его как-то переносить.

– Перенесем, - заверил Маркевич. – Запас-то свой, значит, карман не тянет. Но из-за трещин, получается, мы палатки под прикрытием горного склона не поставим?

– Не поставим. Переход с ледника на «сушу» возможен далеко не в любом месте и может превратиться в сложную техническую задачку. Но Грот Павловского, куда метит ваш командир, в этом отношении уникален. Там в любое время года можно найти приличный и безопасный пятачок, укрытый с трех сторон от шквалистого ветра. Сифонит в горах по-страшному, и чтобы пережить бурю, надо искать место с умом. И вот еще что: надо проверить связь. Спутниковые телефоны у вас какой марки?

Фирма, выпустившая телефоны, Громова устроила, ее аппараты были надежными, а рации, которые привезли тимуровцы, годились даже для переговоров под землей и в толще скал. Тем не менее Юра настоял, чтобы Борецкий забрал со склада еще и портативную радиостанцию с запасным питанием и полный комплект пиротехники для подачи световых сигналов. Без гарантированной связи – причем, настоящей, а не какой-то имитации для «галочки», на шестом континенте никого из теплого жилья даже за ворота не выпускали, этот вопрос здесь всегда находился в приоритете.