Вне смерти

От этих слов я выпал в осадок и посмотрел вниз, где, опустив голову на землю, расположилась Калия. С самого начала она вела себя невозмутимо даже легкомысленно, но такой поворот немало меня удивил.

— Ты считаешь себя виноватой в том, что произошло? — лёжа на боку, вопросил я.

— А это не так? Они пришли сюда из-за меня, — ответила она с некоторой грустью.

— Да, — не стал я её переубеждать, — и благодаря этому у нас появились новые возможности.

— Значит, завтра ты пойдешь с ними?! А мне что делать? — спросила она взволнованно.

— Ты останешься здесь. Так будет безопаснее, — ответил я спокойно. — Никуда не улетай, я вернусь через несколько дней.

— Ладно.

И это «ладно» прозвучало в голове как-то безрадостно. Не знаю, как работает телепатия, но она позволяет обмениваться не только сухой безэмоциональной информацией.

— Мне могло показаться, Калия, но кажется, тебе не очень нравится вся эта авантюра, — продолжил я после некоторой паузы.

Калия встала на лапы и повернулась ко мне боком. Я, конечно, знаю, что женщин понять трудно, но не настолько же. Как это вообще понимать? Поэтому я просто решил сменить тему.

— Калия, это сейчас, наверное, не к месту, но... как ты оказалась в недрах той горы?

— Ты спи, давай! У тебя же завтра важное событие намечается, — ответила она раздражённо.

— Не могу. Ты меня разбудила, теперь уже не уснуть, — усмехнулся я и ляг на спину. — Да и этот повар тоже хорош, уже весь лес разбудил.

— Не знаю я! — ответила та коротко. — Я мало что помню до своего пленения, только лишь обрывки из воспоминаний.

Услышав такой ответ, мне немного стало жаль Калию. Не помнить своего прошлого это, наверное, худшее, что может случиться. Ведь ты не знаешь, кого потерял и чего лишился. Я, конечно, тоже умер и попал в тело нелюдя, но, по крайней мере, себя прежнего помнил.

— Жаль это слышать, — ничуть не слукавил я. — Просто у меня появилась догадка, почему мы можем меняться телами и поэтому хотел поинтересоваться у тебя кое о чём.

— Не вздумай больше это повторять! — выпалила драконица, а потом, видимо вспомнив, что этот фокус без неё не пройдёт, спокойно спросила. — И о чём же?

— Мне одна птичка нашептала, что ты знаешь что-то об ауре, — начал я. — А ещё узнал, что у нас они похожи.

Возникла пауза. Я уже начал думать, что драконица не ответит, но она всё же решилась рассказать.

— От остроухих я слышала, что у меня аура смерти... Во время того как они ставили надо мной опыты, предварительно парализовав, — ответила она сухо.

— Прости... — произнёс я вслух, мысленно ругая себя за любопытство, и заткнулся.

— Теперь моя очередь! — драконица взяла инициативу в свои руки. — Ты сам откуда родом и как попался к остроухим?

Чертыхнувшись, я и уже начал жалеть, что повернул разговор в такое русло.

— Я прибыл издалека, — начал я осторожно рассказывать. — И по случайности оказался в гуще битвы. Там меня эльфы и схватили, приняв за противника.

Я ожидал ещё град вопросов, но вместо них ощущал в голове лишь угасающее чувство присутствия, которое вскоре совсем пропало. Ну, вот что за привычка засыпать посреди разговора? Или у неё мана закончилась? Но как бы то ни было, мне это даже оказалось на руку.

Надо подумать, что это за аура смерти. Она позволяет нам меняться телами? Или же тут дело обстоит совсем в другом? Аура тех, кто умирал...!? Про меня всё понятно, но Калия... Что же с ней там творили?

С этими мыслями, я и сам не заметил, как уснул. Всё-таки усталость и набитая морда взяли своё.

Утро. Утро начинается не с кофе, а с ловли, осточертевшей мне рыбы.

Встал рано, так как на голодный желудок спать оказалось трудно, а вчера я вообще ничего не ел. Хорошо, что взрыв не поубивал всю рыбу, тогда было бы туго.

Поймав одну средненькую рыбку, я освежевал её ножом, затем, проткнув палкой, повесил над тлеющими углями вчерашнего костра.

Небо уже светлело, хотя до рассвета ещё было время. И подняв голову, я заметил кое-что, что меня заинтересовало. Луна, а точнее её серп. Казалось бы, что тут удивительного!? Но сей спутник не являлся тем, который освещал ночью поляну. Это было понятно по её серо-чёрному оттенку, да и сам ночной сейчас находился на небосводе.

Моё созерцание местных астрономических чудес прервал тихий шелест травы за спиной. Я обернулся и увидел в пяти шагах от себя телохранителя девчонки. Тот стоял в полных латах и непоколебимым упорством наблюдал за мной. Отвернувшись к костру, я не подал виду, что не слабо так удивлён, тому, как тихо он сумел подкрасться. Я-то думал, что все спят, ведь спальники и с места не сдвинулись. Видать, этот Себастьян поставил свой только для вида, а сам караулил меня всю ночь.

— Что ты делаешь? — нарушил он тишину.

— А ты что не видишь? — ответил вопросом на вопрос, поправляя ветку с рыбой.

— Ты мне не нравишься, — безэмоциональным голосом произнёс он.

— Я не девка, чтобы тебе нравиться! — усмехнулся я. — Смотрю, ты не можешь найти подходящую тему для разговора. Тогда не против, если это сделаю я?

— Если с ней что-то случиться, твой ручной дракон тебя не спасёт, — всё таким же голосом продолжал телохранитель.

— Как называются эти луны? — проигнорировал я его угрозу и указал на небо.

Мечник ничего не ответил и всё так же продолжал стоять за спиной.

Эту нелепую ситуацию прервал проснувшийся Керн, который раздражённо проворчал:

— Вы бы ещё громче тут свои разборки устраивали... Дайте поспать!

— Кто бы говорил, — обратился я к бородачу. — Это ты тут всех перебудил ночью.

— Сенай и Акомитан! — вдруг произнёс он.

— Прости, что? — вопросительно посмотрел я на него.

— Луны Илдея, — пояснил Керн. — Тот, у которого видел только серп — Сенай, а второй соответственно Акомитан.