Восход теней
Шрифт:
Тэй замер и нахмурился:
– Чего? Что здесь, йодас побери, случилось?!
– Тэй, не выдавай меня! Не говори, что нашел!
– Не понимаю… – Он завертел головой по сторонам, будто обломки камней и переломанные балки могли ему что-то прояснить.
– Я… расскажу, потом расскажу. Просто сделай, как я прошу!
– Тэй? Где ты? – раздался голос Фоли.
Она была совсем рядом, за полуразрушенной стеной. Когда-то – теперь казалось, что невообразимо давно – они с Лидисс звались подругами. Как Фоли назовет ее теперь, когда Лидисс предала каждого, кто нашел в Мистерисе дом?
– Прошу тебя, Тэй! – шепотом взмолилась Лидисс.
С
– Не ходи сюда! Я иду!
Тэй быстро снял плащ и сунул его Лидисс.
– Возьми. Я вернусь, – вполголоса пообещал он.
Фоли показалась в проеме, но Тэй быстро заслонил его и вытолкал девушку.
– Рушится там все, – донеслось до Лидисс. – Не лезь!
– Тогда больше негде искать. Я все осмотрела, Лидисс здесь нет.
– Я тоже.
– А ты разве не в плаще был?
– В грязь какую-то вляпался, легче померзнуть, чем в таком дерьме ходить.
– А, ну да. О! Марис зовет. Может, нашел? Пойдем.
Лидисс выдохнула, поднялась – благо Тэй успел убрать бревно – завернулась в плащ и отползла в дальний угол. Нога, кажется, все-таки была сломана – каждое движение причиняло боль, но терпеть ее было гораздо легче, чем душевную.
Марис не мог поверить глазам.
Среди обломков, перемазанная кровью и грязью, лежала Альба. Моложе, чем она есть, с короткими, почерневшими в смоль волосами и бесцветной родинкой над губой, которой Марис никогда прежде не замечал. Но – Альба! Зажмурься он, отвернись, отбрось зримые образы и слушай только странную щекотку под ребрами, и Марис бы мог поклясться, что эта лежащая без чувств девушка – Альба. Несколько мгновений он даже не решался подойти, а только настойчиво пытался проснуться, совершенно не понимая, когда уснул.
Потом он разглядел лужицу крови, растекшуюся под головой девушки, осознал, что драгоценное время уходит и безумный морок схлынул – теперь Марис ясно видел, что чуть живая девица никакая не Альба, даже сходства в чертах лица ведь нет!
Марис приблизился, опустился подле нее. Дыхания он не различил, но, тронув венку на шее, почувствовал под пальцами едва различимый пульс и биение Силы. Не-Альба была одной из них. И да, она умирала.
Марис никогда не блистал в целительстве, но его невеликих умений в этом деле вполне хватало, чтобы понять, что даже самый искусный лекарь здесь уже не поможет. Зато есть где развернуться сновидцу. Только вот зачем ему такие приключения? Он носил ведьмину воду с собой, но давненько ее не пил. К тому же ни Сергоса, ни Альбы рядом нет, что ж он совсем сдуреет и доверит себя держать Тэю или Фоли?
– Фоли! Тэй! – против всех доводов разума вырвалось у него. – Сюда, живо!
Они прибежали.
– Марис, звал? – выдохнула Фоли. – О, кто это тут у нас?
Марис достал пузырек с черным зельем.
– Вы ж не видели ворожбу сновидца вживую?
– Н-нет.
– Ну, сейчас увидите. Правда, если все пройдет хорошо, зрелища не будет. Но такой расклад, конечно, предпочтительнее. – Марис хмыкнул. – Будете меня держать, пока я прогуляюсь. Лучше ты, – он указал на Фоли. – А Тэй подстрахует.
– Я не знаю как!
– Да это просто. Давай руку. Начну остывать – тащи обратно. Ну, буди, в смысле, – пояснил он, увидев, как округлились у Фоли глаза. – Но главное, руку не отпускай – я и сам дорогу найду.
Марис опрокинул содержимое пузырька себе в рот, наклонился к не-Альбе, прижался лбом ко лбу. Сонная волна мягко поглотила его.
Вокруг разлилось
знакомое жемчужное сияние. Марис шагнул сквозь завесу и оказался в долине, заросшей бурьяном. Колючая трава доставала ему едва ли не до груди. Он потоптался на месте, прислушался и двинулся сквозь заросли.Девушку он нашел удивительно быстро. Через сотню-другую шагов вышел на песчаную полянку – а там она. Стоит, озирается и странно хватает ртом воздух, будто беззвучно кричит. И какая-то она ну совсем маленькая. Спустя мгновение он понял причину – ноги не-Альбы почти по колено ушли в землю и, кажется, ее продолжало засасывать.
Марис невольно сделал шаг назад. Последний предел в этот раз лежал очень уж близко и вид принял причудливый. Зыбучих песков Марис и не видел-то никогда, только слышал, что в Имперских землях есть бескрайняя пустыня, Песчаное море, в котором легко и просто утонуть. А тут на тебе – вот оно, прямо у тебя под ногами.
Но девицу он бросать не собирался. Марис однажды уже подходил вплотную к последнему пределу, когда нырял за настоящей Альбой в черное озеро. Что должно остановить его сейчас?
«Кроме того, что тогда тебя держал целый Круг, а теперь полтора оболтуса – ничего!», – с этой мыслью Марис ступил на песок. Ноги мгновенно увязли, по телу побежал холодок. Он опустил взгляд, увидел, как песчинки роем мошкары облепляют его, да успел подивиться тому, какая странная у не-Альбы тень – пляшущая, словно не привязанная к ней – а в следующее мгновение его будто молнией ударило. Песок, песок, куда ни глянь – песок!
Мир вокруг изменился. Марис вдруг оказался в тронном зале Мистериса. Он видел Альбу, Сергоса, весь свой народ – и все они поочередно иссыхали, превращаясь в песок и пепел. Рассыпался Алебастровый замок, рассыпался сам Марис, беспомощный и бессильный, а вокруг плясали черные тени, освободившиеся от своих истлевших хозяев.
Он услышал, как кто-то звал его. Кто, если пепел не говорит, а кроме него ничего больше не осталось? Да и Мариса ведь не осталось, кто тогда слышит зов?
Жуткое видение развеялось так же внезапно, как возникло. Марис очнулся по колено в песке, не-Альбу затянуло уже по пояс. Кричала Фоли – он слышал ее внутри головы.
«Молодец, удержала», – мысленно похвалил Марис и начал выбираться. Кому-кому, а ему точно еще рано за последний предел.
Вытащил одну ногу, потом другую. Песчаное болото больше не затягивало. Благо, что здесь достаточно просто собрать волю и сильно захотеть, чтобы что-то сделать. Он понятия не имел, как бы освобождался из настоящих песков.
Не-Альбу он ухватил за подмышки, прижал к себе и потащил подальше от злополучной поляны. Девушка больше не подавала никаких признаков жизни, но здесь это не было чем-то из ряда вон – в том и дар сновидца, что он спокойно расхаживает там, где остальные только и могут, что безвольно следовать к последнему пределу. Если Марис удержит ее подле себя, когда начнет просыпаться, то она тоже проснется живой.
Образы из видения терзали. Они были ярче, чем в его обычных снах, и, что самое страшное, реальнее. Но Марис сделал над собой еще одно усилие и отогнал их. Думать об этом сейчас – терять концентрацию, а здесь это равно смерти.
Отойдя на безопасное расстояние от песков, он опустил девушку на землю, наклонился к ней, прижался ко лбу и закрыл глаза.
Марис просыпался.
Что Калиба действительно ненавидела, так это беспомощность. А в последнее время она испытывала это чувство слишком уж часто.