Восход теней
Шрифт:
– Хватит, хватит, не то мне ничего не останется. – Она отстранилась и щелкнула крышкой медальона.
– Это невероятно. – Микаэлис с трудом разлепил пересохшие губы, и собственный голос показался ему пугающе чужим. – Это сокровище!
– Ой, тоже мне, сокровище, – фыркнула Элирен. – Тут этой породы как грязи. Но тебе, наверное, Марис сказал, что она – редкость?
– Да, так и сказал, – с готовностью закивал Микаэлис, чтобы поддержать в девушке уверенность в своей осведомленности.
– Пфф, они всем так говорят. Но он показывал мне штольню, этого добра там навалом. Они просто рассказывают
– Почти-бессмертием?
– Мы ж не стареем больше, – хихикнула Элирен. – Я вот такой останусь еще лет сто теперь. И все, кто испил небесной воды, точно так же. Надо только еще породу всегда при себе носить. Ну, Сергос ее и так в медальоны впихнул.
– Невероятно. – Микаэлис приподнялся на локте. – И так весь народ Мистериса?
– Ага. – Элирен подтянула вверх съехавший с полной груди корсаж. – Во всем Мистерисе в этот момент ты один стареешь.
Мысли роились в голове, грозясь разорвать ее изнутри. Если большая часть силы Мистериса заключена в этой диковинной породе, то как же они уязвимы! Отбери породу – останутся обычные маги. Завладей породой…
«Ох, – оборвал себя Микаэлис, – слишком заманчивая картинка. Увидеть бы сначала эту штольню…»
– Представляю, как охраняют такое сокровище, – протянул Микаэлис.
– Да никак особо, – пожала плечами Элирен. – Только дорогу знать надо.
– Просто так не прогуляешься, – как можно более разочарованно вздохнул Микаэлис.
Элирен сощурилась, склонила голову набок и хитро заулыбалась:
– Прогуляться можно. Не зря же я невеста Мариса – знаю все его уловки.
Камни, камни, камни.
Мешанина из обломков окружала Тэя, и он никак не мог поверить, что каким-то чудом выжил. Глаза щипало от взбитой пыли, попытка вдохнуть оборачивалась кашлем и болью где-то в районе переломанных ребер, а в ушах звенели стоны и крики десятков голосов.
Его завалило неплотно – сотворенный в последний момент щит удержал основную массу. Тэй смог освободиться самостоятельно и вылезти из-под обломков наверх.
На месте ущелья теперь раскинулся во все стороны один огромный завал. Тэй попытался вспомнить, где стояла Лидисс, но не смог – ориентиров больше не было, только пугающе одинаковые горы камней вокруг. От воя, летевшего над бывшими Клыками, стыла кровь. Он шел и снизу, и с разных сторон. Но звуки из-под камней быстро затихали.
У Тэя перед глазами как наяву возникла вереница людей, что двигалась через ущелье, когда пришли маги. Сотен пять, может, больше. Сколько из них успели убежать, отскочить от обвала? Сотня? Полсотни? Десяток?
Множество лиц сменилось одним – родным, перекошенным, искаженным ужасом. Вина перехватила горло удавкой. Если бы он только раньше догадался, куда делась Лидисс, если бы пришел за ней один, всего этого бы не случилось. Но он слишком боялся гнева Мариса, чтобы думать свободно. И Лидисс боялась. И вот куда привел этот страх.
Тэй звал ее и пытался различить ответ, дробил камни вокруг себя магией и разгребал руками, пока вконец не ослабел
и не осознал бессмысленность этих действий. Не с мастерством Лидисс удержать и заклятие, раскрошившее вековые горы, и щит. А без щита шансов выжить в этой мешанине камней и земли не было.Он опустился на булыжник, зажмурился, обхватил голову руками и зажал уши, чтобы не слышать криков. Жаль, что это могло отгородить только от ужаса вокруг и было совершенно бесполезно против того, что внутри.
Тэй не знал, сколько так просидел, но когда чей-то голос – не крик – выдернул его из оцепенения, уже наступила ночь. В свете магических огоньков он различил лицо Мариса – полузвериное, застывшее чудовищной маской, показавшееся сначала ненастоящим.
Этого лица так боялась Лидисс. Это лицо убило ее.
– Сюда! Я нашел его! – бросил Марис куда-то в темноту. – Живой? – обратился он уже к Тэю.
Тэй не нашел сил ответить. А может, просто и сам не знал.
– Осмотри его, и уходим, – скомандовал Марис кому-то подошедшему на зов. – Живых здесь больше нет.
– Попробуй дозваться до него еще. – Альба уже исходила террасу вдоль и поперек и теперь заходила на новый круг. – Утро уже. Он же обещал держать связь.
– Ну не постоянно же, Альба. – В надежде приостановить мельтешение Сергос подошел к ней со спины, приобнял. – Он дал знать, что на месте, что еще? И так понятно, что ничего хорошего он там не увидел.
– Я не понимаю, как Лидисс могла…
– Я тоже. Но давай просто дождемся возвращения Мариса.
– Его уже долго нет.
– Тропу, может, путаную открыл. К тому же народу с ним сколько – такую толпу туманными коридорами быстро не проведешь, сама же знаешь.
– Попробуй еще, – снова попросила Альба.
Как обычно, уговоры на нее подействовали мало.
– Я чувствую дурное. Везде, со всех сторон, – почти простонала она, обхватив себя за локти.
– Да тут уже и я чувствую, – оглядевшись, вздохнул Сергос.
Даже солнце сегодня светило тревожно: не по-весеннему тускло, прохладно, словно лучи пробивались через какое-то марево, хотя на небе не было ни облака.
– Будто месяц Бледных Небес на дворе, – пробормотал он себе под нос. – Не помню, чтобы так…
– Идет! – прервала его размышления Альба.
Сергос увидел внизу знакомую сутулую фигуру. Марис шагал через площадь с фонтанами, сгорбившись сильнее обычного, и так медленно, как если бы каждый шаг давался ему с трудом.
«Ты в порядке? – потянулся он к Марису магией медальона. – Тебе помочь?»
«Нет, – отозвался Марис, и Сергос понял, что это ответ на оба вопроса сразу. Даже в голове голос Мариса звучал как-то глухо. – Я иду в зал Совета».
– Что с ним? – еще больше заволновалась Альба.
– Сейчас поднимется и расскажет. Давай вернемся в зал.
Марис вошел – усталый, разбитый, явно ходивший к последнему пределу, – со всей дури захлопнул за собой жалобно скрипнувшие дубовые двери и направился к столу. Залпом выпил половину графина воды, остальное выплеснул себе в лицо, опустился в кресло и только тогда заговорил: