Восход жёлтого полумесяца

Инспектор обращается не в пустоту, не к воображаемому слушателю, как это принято в подобных ситуациях, а спрашивает непосредственно у напарника, и тот в ответ кивает в знак, что лично он вопросов к Кунызу не имеет.

— Клоун, конечно, — продолжает развивать мысль инспектор, вероятно, имея в виду Куныза. — И болтает слишком много. Но нельзя им пренебрегать: его полумесяц оставим в запасных вариантах… — на некоторое время инспектор задумался, а потом прибавил: — Хотя я так и не понял, что он подразумевал под нечестной игрой?.. — сказал он отрешённо, как мысли вслух.

Инспектор вовсе не рассчитывал на отгадку, вопрос из ряда не требующих ответа. Поэтому и был удивлён, когда Ямтлэи вдруг смиренно и виновато произнёс:

— Всё он правильно сказал.

— Что-что? — переспросил инспектор и посмотрел на напарника.

— Ты спрашивал про красный аурум… — недовольно и глядя в сторону говорит Ямтлэи. — Про то, как я умудрился заметить его в притоне у Куныза…

— Ну да, — отвечает инспектор и недоумённо пожимает губами. — Спрашивал… Молодец, что заметил. А при чём здесь красный аурум?

— Я не заметил, — избегая встречаться взглядом с напарником, глядя за борт повозки, говорит Ямтлэи. — Я помог ему там появиться…

Как-то так получилось, что непоколебимый инспектор, которого так сложно удивить, удивляется всё чаще и сильнее. Обстоятельства в последние дни складываются сложные, а ситуации неожиданные, нестандартные и запутанные — отсюда и недоумение, подействовавшее на инспектора тяжёлым поражающим фактором.

Он замолчал, странно и по-новому глядя на напарника, который, казалось бы, давно ему знаком, но сейчас блеснул совершенно неожиданной гранью своего характера. И от этого стал каким-то далёким, чуждым и даже пугающим.

Каков Ямтлэи, — думает инспектор. Ну и дела! Чего ещё от него можно ждать? Что такого он ещё может выкинуть? — размышляет инспектор, относя тревожащую его тему непосредственно к себе и своим взаимоотношениям с напарником. Сегодня Куныз, а завтра кто?..

— Ну, ты даёшь… — произносит инспектор, решив, что со страшными предположениями и нелепыми подозрениями он перебрал. — Ты подбросил им гремучий аурум, — то ли вопрошает, то ли утверждает инспектор.

— Да эти прыгуны совсем обнаглели, — объясняет Ямтлэи, но без выражения, чем обесценивает своё возмущение.

— Обнаглели?.. — хмыкнул инспектор. — Да, обнаглели, — сам же отвечает он на вопрос. — Но ты думаешь, что это тебя оправдывает?

— Нет, конечно… — хмуро согласился напарник.

А инспектор успокаивает себя тем, что Ямтлэи, вероятно, использует столь нестандартные методы лишь по отношению к отпетым негодяям и явным мошенникам.

— Ты понимаешь, что этот самый Шелпош попал в оборот благодаря твоим действиям? — инспектор, очевидно, взывает к неким внутренним струнам Ямтлэи, вот только, к каким — он и сам не знает. — Причём, в оборот он попал, возможно, незаслуженно.

— Рано или поздно, он и так попал бы в оборот: слишком опасный путь себе выбрал, — невозмутимо ответил Ямтлэи. — Какая разница? У тебя же нет сомнений относительно преступной сущности Шелпоша?

— Действительно… — протянул инспектор, и обстановка как-то сразу разрядилась.

Нервозность в её внешних проявлениях — в виде полунамёков и округлых формулировок — как будто прошла, однако внутреннее напряжение, по крайней мере — у инспектора, осталось.

Сейчас он даже не может точно сказать, кто ему больше неприятен — Куныз или напарник. Смешанные ощущения: разумеется, в борьбе с преступностью все средства хороши, но как известно, принципы инспектору дороже.

— Плевать, — решительно произносит Ямтлэи, ставя в теме жирную точку.

— Вот именно, — с безразличием в голосе ответил инспектор. — Забудь. Сказать честно — удивился, что тебя это тревожит.

— Нет, не тревожит… — произнёс Ямтлэи, и по его тону инспектор определил, что да, в самом деле, не тревожит.

Ямтлэи окончательно охладел к обсуждаемому — если вообще переживал по этому поводу — и вернулся в привычное лениво-равнодушно-деловое состояние.

Процесс не имеет значения, если важен результат, — подумал инспектор. А нам с Ямтлэи предстоит ещё многое.

31. Фигурант издалёка

Гаррагиамэл Шоиноце в самом деле солиден. Этакий маститый коллекционер, почтенный возраст которого лишь подчёркивает весомость и авторитет — столь важные и характеризующие качества в его деле.

Шоиноце степенен, дотошен и слегка брюзглив. Он разглядывает напарников с открытым высокомерием и пренебрежением, как юнцов, посмевших явиться к уважаемому и не в пример им отягощённому жизненным опытом и мудростью старцу.

И комнаты подобрал себе под стать — тёмные, с высокими потолками, в тяжёлых шторах и драпировках с широкими складками, словно скрывающими смысл долгой и исполненной умудрённости жизни. В таких комнатах легко потеряться, почувствовать себя жалким и недостойным и трепетать в осознании своего ничтожества. Мрачные апартаменты, наводят тоскливую жуть.

Но напарники начисто лишены этих чувств. А если нечто подобное и знакомо им, то они умело с ним справляются — по крайней мере, с его внешним проявлением. Они расположились в любезно предложенных им тяжёлых и высоких креслах и ощущают себя вполне комфортно: Ямтлэи взялся за поднесённые ему горячие травы, а инспектор изучает мрачную обстановку, а также — украдкой — хозяина представшего перед ними чертога.

— Собственно, что вы от меня хотите? — спросил Шоиноце низким, чуть сипловатым голосом и посмотрел на инспектора из-под грозно сведённых бровей.

Инспектор не спешит с ответом. Он и сам не прочь бы узнать, зачем они пришли к Шоиноце, но в открытую этого, конечно, не скажешь. Поэтому вынужден лавировать, юлить и прикрываться благовидными предлогами.

— Собственно, мы хотели бы выслушать вашу оценку, — сказал инспектор, выдержав необходимую паузу. — Полумесяц, который мы нашли — подделка или нет? А также… — инспектор загадочно замолкает, потому что добавить ему нечего.

Точнее — если добавит, то Шоиноце это может не понравиться. Сложно предсказать реакцию солидного коллекционера Тауганского уровня — опыта общения для этого пока недостаточно, поэтому инспектор не завершает своей фразы.

— По рисунку ничего не скажешь, — Шоиноце выпустил лист фольги, почти откинул его, и тот тяжестью спланировал на стол перед ним. — Возможно, подлинник, а возможно и нет. Не могу сказать.

Кажется, коллекционер несколько раздражён, и инспектор его вполне понимает: ввалились тут двое, а сами не знают, чего хотят. Лишь время зря отнимают — причём, как у себя, так и у путешественника из далёких мест.

— Ежели вы намекаете на мой Полумесяц, то у меня ничего не пропадало! — сурово кидает Шоиноце. — В этом я абсолютно уверен.