Восхождение мага призывателя. Том 3

— Костян, — сказал Гордей, отлипая от нас, — помнишь, как твой Кислинка мост растворил?

— Еще бы забыть, — оскалился я. — Японцы так завизжали, когда их переправа превратилась в кисель.

Мы еще потрепались, вспоминая интересные истории и я направился к базе, чтобы собираться домой. А на рассвете мы уже стояли у транспортника с Лолой, Дашей и Сашей. Они выглядели выжатыми и уставшими, как и я. Лола, обычно неугомонная, еле держалась на ногах — ее боевые волки лежали рядом, тяжело дыша. Даша же молча смотрела на японские позиции. А Саша нервно мяла кобуру.

— Ну что, дамы, — бросил я, пытаясь выдавить из себя хоть каплю бодрости, — готовы к цивилизации?

— Готова к нормальной ванне, — Лола едва не всхлипнула. — И к еде, которая не воняет порохом и кровью.

— А я готова забыть этот чертов кошмар, — Даша сглотнула, голос её дрожал от усталости. — Хотя… кое-что врежется в память навсегда. Как клеймо.

— Мы все здесь переродились. Стали железными, беспощадными, — усмехнулась Саша.

А потом к нам подошел декан Денис Владимирович, казалось он совсем не устал.

— Ну что, мои дорогие студенты, — его голос звучал хрипло, — пора домой. Самолет ждет.

И никто не заставил себя долго ждать — все быстро загрузились в самолет и завалились дрыхнуть. Так что, весь наш полет прошел в полудреме. Мы все были настолько измучены, что слова застревали в горле. Я дремал, прислонившись к иллюминатору, и мне снились не кошмары войны, а мирные картины — лекции в Академии, смех друзей, обычная студенческая жизнь. А когда мы приземлились в Екатеринбурге, декан объявил.

— У вас есть два дня передышки перед возобновлением занятий. Советую выспаться и прийти в себя. Вас поселят в отеле «Империал» — все за счет Академии.

Сам отель поразил всех роскошью. Нам выделили огромные апартаменты с несколькими спальнями, гостиной и кухней. Впервые за месяцы мы могли расслабиться по-настоящему.

— Господи, — выдохнула Лола, рухнув на мягкий диван, — я забыла, что такое комфорт.

— А я забыла, что такое горячая вода, — добавила Саша, направляясь к ванной.

Мы заказали еду и сидели в гостиной, жевали и делились воспоминаниями.

— Помнишь, Костя, — хихикнула Даша, — как твой Росток случайно закопал нашего командира?

— Это было не случайно, — возразил я. — Он орал на меня, вот Росток и решил его угомонить.

— Бедный майор, — засмеялась Лола. — Полчаса откапывали, а он все без остановки матерился под землей.

— Зато потом перестал на нас рычать, — заметила Саша.

Мы смеялись, и это было так хорошо — просто смеяться, не думая ни о чем. Я чувствовал, как напряжение окончательно стекает с моего тела. Но наше веселье слишком быстро оборвалось… Дверь апартамента вдруг просто взорвалась, разлетевшись щепками. В проеме возникло нечто настолько ужасающее, что дыхание застряло в горле.

Гибрид — мутант мощной комплектации. Его тело представляло кошмарную смесь человеческой плоти и чего-то запредельного. Кожа серо-зеленая, покрытая язвами и наростами. Руки заканчивались когтями. Но самым жутким было его лицо — или то, что от него осталось. Один глаз человеческий, полный безумия, а второй — светящаяся красная дыра. Рот растянулся в невозможно широкой улыбке, обнажая ряды острых зубов.

От существа исходила аура мертвой энергии — я чувствовал ее каждой клеткой. Магия смерти, но искаженная, неправильная. Тошнотворная!

— Какого чёрта… — слова застряли в горле, когда тварь рванула вперёд.

Саша выхватила молниеносно ствол. Выстрел, второй. Третий. Пули впивались в плоть, но мутант даже не дрогнул — только оскал стал шире, обнажив ряды кривых зубов.

— Лола! — рявкнул я.

Она призвала стаю и волчары бросились на мутанта всей сворой, но тот смахнул их одним небрежным взмахом. Даша вскочила, и тьма обвила её руки живыми щупальцами. Чёрные плети энергии опутали мутанта, но он разорвал их, словно гнилые верёвки.

Я же призвал всю свою армию разом.

— Рвите его! — заорал я.

Твердолоб пошёл в подсечку — существо подхватило его и швырнуло в стену так, что штукатурка посыпалась дождём. Ветерок атаковал невидимо, но тварь каким-то чутьём предугадала удар и схватила воздушного голема за горло. Кислинка плеснул едкой жижей — та стекла с кожи мутанта, не оставив даже ожога. Сосулька заковал его ноги в лед, но он растаял мгновенно. А Солнышко ослепило вспышкой — существо только рассмеялось, и этот смех пробрал до костей.

А потом мутант сделал нечто невообразимое. Глубоко вдохнул — и выдохнул облако розоватого тумана. Сладкий аромат ударил в ноздри — ваниль, мёд и что-то ещё… что-то, от чего кровь вскипела в жилах. Разум поплыл, А ярость и жажда боя испарились, сменившись совсем другим голодом.

Я взглянул на девчонок — они тоже изменились. Глаза помутнели, на губах заиграли странные улыбки. Лола подплыла ко мне, покачивая бёдрами.

— Костенька, — прошептала она, голос стал медовым, — зачем мы деремся? Разве не лучше… любить друг друга?

Даша же обвила меня сзади, прижалась всем телом — я почувствовал каждый изгиб.

— Да, — пролепетала она, — к черту эту войну. У нас есть любовь…

А Саша подошла спереди и положила ладони на грудь.

— Мы же любим друг друга, — голос ее стал томным, обволакивающим, — так зачем сражаться?

Я не мог сопротивляться. Феромоны жгли мозг, превращая мысли в кашу. Обнял Лолу, впился в её губы. Потом Дашу — её поцелуй был огнём. Саша — и мир окончательно поплыл. Мы сплелись в объятиях, забыв обо всём на свете.

Големы же сперва застыли истуканами — без моих команд они не могли действовать в полную силу, а я не мог выдавить из себя ни одного приказа для атаки.

Сквозь липкий туман наслаждения я различил размытый силуэт — мутант двигался к нам, словно хищник. Когтистые пальцы потянулись к Лоле. Мои големы стали метаться вокруг него, как разъяренные псы, но тварь смахивала их одним движением — легко, презрительно, будто сбивала назойливых мух.

Я пытался закричать, рвался защитить ее, но тело не слушалось. Мутант мог бы прикончить нас всех за секунды, но големы продолжали атаковать, цепляясь за его ноги, карабкаясь по спине. И раздражение мелькнуло в его единственном человеческом глазу. Времени терять он не стал — подхватил Лолу на руки, а она даже не дернулась, продолжала улыбаться той же идиотской блаженной улыбкой. И тварь направилась к проему, где когда-то была дверь.