Возвышение падших

— Билгелик-хатун, принеси шехзаде Орхана, — громко велела Гюльхан Султан.

Та поспешно вошла на террасу и осторожно передала мальчика в протянутые руки шехзаде Сулеймана. Поцеловав сына в лоб, он тепло улыбнулся.

— У меня для вас новости, валиде.

— Какие же?

— Повелитель прислал письмо, в котором сообщил о своём намерении отправиться в военный поход, — сообщил шехзаде Сулейман, всё ещё держа на руках сына, который прильнул к его широкому плечу. — Он, как и в прошлый раз, желает видеть меня рядом с собой.

— Вы же недавно вернулись из прошлого военного похода, — недовольно отозвалась Гюльхан Султан. — К чему такая спешка?

— Повелитель так решил, валиде. Мы должны смириться с этим.

— И когда же вы выступаете?

— Примерно через месяц, в начале июня. Хотим успеть до осенней слякоти.

Услышав это, Гюльхан Султан устало покачала рыжеволосой головой. Она всем сердцем ненавидела долголетние разлуки с сыном, и ещё военный поход ставил под удар его безопасность. Но что она могла поделать, раз повелитель не желал назначать его регентом престола?

— У меня тоже для тебя новости, — опомнилась она.

Шехзаде Сулейман изумлённо взглянул на мать.

— Хельга-хатун беременна. Поздравляю.

Гюльхан Султан улыбалась так, будто это было целиком и полностью её заслугой. Улыбнувшись ей в ответ, шехзаде Сулейман на радостях снова поцеловал сына.

Дворец санджак-бея в Манисе. Покои Айсан Султан.

Тем временем в покоях, запертых на ключ, молодая женщина в ночном одеянии вяло лежала в постели, спрятав лицо в шёлковых подушках. Её длинные и густые чёрные волосы раскинулись по спине и плечам, которые вздрагивали от тихих рыданий.

Айсан Султан всё ещё не могла поверить в то, что произошло. У неё забрали всё то, что она считала неотъемлемой частью своей жизни. И если потерю красивых одежд, драгоценностей и золота она могла пережить, то потерю сына переживала очень тяжело.

Раздался скрежет открывающегося замка. Её служанка, Дильшах-хатун, вошла в покои с подносом в руках, на котором блестели блюдца с едой и дымился кубок с горячим отваром.

— Поешьте, султанша, — воскликнула служанка, поставив поднос на кровать рядом с той.

— Ничего не хочу, — хрипло прошептала Айсан Султан, и её голос звучал глухо, так как она не оторвала лица от подушек.

— Вам нельзя голодать. Не думаете о себе, так подумайте о ребёнке, которого носите.

— Оставь меня! — раздражённо процедила султанша, приподнявшись на локте и одарив служанку тяжёлым взглядом. Её лицо осунулось, так как она ничего не ела, и покраснело от рыданий.

— Как пожелаете. Но, думаю, вы захотите это знать…

Айсан Султан, нахмурившись, вопросительно взглянула на служанку.

— О чём ты?

— Хельга-хатун по всему гарему растрезвонила о своей беременности.

— Что?..

Айсан Султан замерла на несколько секунд, а после медленно прикрыла глаза. Казалось, будто она пыталась совладать с собой, но, видимо, проиграла это сражение, так как, схватив одну из шёлковых подушек, со злостью швырнула её в стену.

Вечер.

Топ Капы. Покои Эсен Султан.

С наступлением вечера в этой небольшой опочивальне, оформленной в голубом и бежевом цветах, зажгли десятки свеч, и их огоньки слегка колыхались, рождая бесформенные тени на стенах. Низкий круглый столик был накрыт для вечерней трапезы, и возле него на тахте сидела в волнительном ожидании Эсен Султан. Шехзаде Мехмет был рядом с ней, от скуки играя с серебряной ложкой.

Когда двери в опочивальню распахнулись, и раздался голос аги, возвещающего о приходе повелителя, Эсен Султан поднялась с тахты и склонилась в поклоне. На её лице заиграла улыбка, но вместе с тем она испытывала толику напряжения. Что, если повелитель продолжит вести себя так, как вёл на террасе?

Султан Орхан, вошедший в покои, тепло и хрипло рассмеялся, когда шехзаде Мехмет вскочил с тахты и побежал к нему. Подхватив его на руки, повелитель крепко обнял сына.

— Мехмет. Как ты подрос.

— Повелитель, — произнесла Эсен Султан, будто бы напоминая о себе.

Султан Орхан перевел взгляд тёмно-карих глаз с сына на жену, и его улыбка слегка померкла, стала более сдержанной, но, к счастью, не исчезла совсем.

— Эсен.

Опустив шехзаде Мехмета на пол, повелитель взял его за руку и повёл к столу. Маленькая ладошка утонула в большой крепкой руке, и мальчик, хватаясь за неё, искренне радовался тому, что отец был рядом.

— Я хотел обсудить с тобой кое-что, — заговорил повелитель, когда они вдвоём с Эсен Султан приступили к трапезе, а шехзаде Мехмет играл в стороне.

— Я слушаю, — отозвалась Эсен Султан, посмотрев на него через стол.

— Грядёт военный поход. Если всё будет в порядке, то мы выступим примерно через месяц.

— Поход? — изумлённо-растерянно переспросила султанша.

Не обратив внимания на беспокойство и печаль, завладевшие её серо-голубыми глазами, султан Орхан кивнул.

— Во время моего отсутствия регентом престола будет Касим-паша, потому как моим шехзаде необходим опыт военного похода. Великий визирь Мустафа-паша, а также второй визирь Ахмед-паша отправятся со мной.

Не зная, что на это ответить, Эсен Султан кивнула.

— Надеюсь, я могу доверить тебе гарем, — многозначительно воскликнул султан Орхан. — Военный поход, полагаю, будет долгим, и Топ Капы останется под твоим присмотром. Все вопросы ты сможешь обсудить с Касимом-пашой, и он, как регент престола, поможет разрешить любые проблемы.

— Повелитель, а как же Михримах Султан? Насколько я понимаю, Осман Бей будет вынужден сопровождать вас в военном походе.

— Ты права, — нахмурился тот. — Если ты обязуешься позаботиться о ней, то я велю привести Михримах Султан в Топ Капы.

— Обязуюсь, — серьёзно ответила Эсен Султан. — У тебя нет поводов для беспокойства.

Султан Орхан промолчал и вернулся к трапезе, а по её окончании на прощание поцеловал шехзаде Мехмета и ушёл. Эсен Султан, провожая его печальным взглядом серо-голубых глаз, чувствовала, как в груди расползается пустота.

Она не могла отыскать причины поведения повелителя. Орхан был с ней вежлив, по-прежнему открыт и обсуждал то, что не обсуждал ни с кем из своего окружения, но был сдержан. Редко смотрел, не притрагивался и будто бы пытался держать между ними дистанцию. Эсен Султан сетовала на свою беременность, но интуитивно чувствовала, что дело не только в этом.