Возвышение падших

В то время, пока Эсен Султан несла траур по дочери, погрузившись в свою боль за закрытыми дверьми своих покоев, Карахан Султан обретала силу. Завоевала уважение наложниц, одаривая их подарками, золотом и устраивая частые увеселения, дворцовых слуг, даруя им должности у себя, но в династии османов не нашла отклика.

Даже Хюррем Султан, которой ранее служила, отвернулась от неё. Когда-то она отменила задание по уничтожению Эсен Султан, отпустила сестру Ирею и сказала, что их пути разошлись и отныне каждая сама по себе. И пока что Карахан Султан сама по себе добилась неплохих успехов, но ей было мало.

По своей природе эта женщина была карьеристкой с чертами перфекционистки. Она счастлива только тогда, когда двигается вперёд, достигает всё новых и новых вершин, развивается. Карахан Султан верила, что достойна самого лучшего.

Быть султаншей по рождению последнего в очереди на османский престол шехзаде для неё было только малой толикой того, о чём она грезила. Ей нужно было всё, что мог дать ей мир в условиях, в которых она существовала. Но на пути достижения этого было слишком много преград. К счастью, за пять лет относительно мирной жизни она создала план, и он будет запущен в этот день, которого она так ждала.

Одна из тех самых преград стояла рядом, печально хмурясь. Покосившись на Эсен Султан, Карахан Султан ухмыльнулась уголками губ.

— Внимание! — неожиданно раздался голос евнуха, и все женщины склонились в поклонах. — Султан Орхан Хан Хазретлери.

В распахнувшиеся двери с трудом вошёл султан Орхан. Его поддерживал Альказ Бей, и он же помог повелителю опуститься на трон. Шехзаде Баязид и шехзаде Сулейман вошли следом, с годами возмужавшие и отрастившие бороды, которые ещё больше их старили.

Эсен Султан непонимающе и беспокойно нахмурилась, смотря на повелителя. Все не понимали причины подобного состояния султана Орхана. Он неприязненно морщился, будто от боли, на троне сидел грузно и слегка сгорбившись.

Альказ Бей встал рядом с ним, и на мгновение коснулся взглядом Хюррем Султан. Та поймала на себе его взгляд и затрепетала.

— Оставьте меня, — велел повелитель, явно раздражаясь от непонимающих взглядов, направленных на него.

Хюмашах Султан с дочерью Хафсой ушли первыми. За ними последовали Гевхерхан Султан с Хюррем Султан. После ушли Гюльрух Султан, Карахан Султан с шехзаде Махмудом, но не повиновалась Эсен Султан и приблизилась к султану. Трое детей гуськом следовали за ней, выглядя слегка напуганными.

— Повелитель.

Султан Орхан, долго посмотрев на неё, после перевел взгляд тёмно-карих на сыновей и Альказа Бея.

— Выйдите.

Те поклонились и вышли, а Эсен Султан, обернувшись через плечо на детей, стоящих за её спиной, нахмурилась.

— Что с тобой? — осторожно спросила она, снова повернувшись к мужу. — Снова ранили?

— Приболел я… — угрюмо отозвался султан Орхан. — Ещё в первый год похода слёг в шатре, но не желал покидать военный лагерь. В тяжёлых условиях моя болезнь только усугубилась.

Тревога всё сильнее обхватывала сердце султанши. Она боялась за повелителя, но ещё больше за жизнь шехзаде Мехмета. Если султан Орхан умрет, то на престол взойдёт шехзаде Сулейман, а это означает, что её мальчика казнят.

— Аллах сохрани… Немедленно прикажу явиться лекарям. Они помогут тебе, Орхан.

Тот, промолчав, с улыбкой взглянул на напуганных детей.

— Мехмет, — тепло позвал он семилетнего мальчика с пронзительными серо-голубыми глазами. — Подойди-ка. Дай на тебя взглянуть.

Шехзаде Мехмет послушно подошёл к отцу и неуверенно улыбнулся в ответ.

— Вырос… — погладив его по голове, произнёс повелитель. — Как его успехи?

— Мехмет очень любит читать, — с толикой гордости сообщила Эсен Султан. — Учителя хвалят его так часто, что я начинаю беспокоиться из-за того, как бы это не родило в нём гордыни. Также очень интересуется астрономией. Конечно, по мере своих возможностей.

Одобрительно кивнув, султан Орхан взглянул на двух девочек. Они были настолько разными, что казались полными противоположностями.

Нилюфер Султан была смуглокожей девочкой с тёмно-карими глазами и тёмными волосами, и сильно походила на отца. Точнее, на Шах Султан. Смотря на дочь, повелитель наполнился воспоминаниями о покойной сестре.

Михримах Султан имела светлую кожу, серые глаза и золотисто-светлые волосы, и по воспоминаниям султана Орхана была копией Севен Султан в детстве.

— Нилюфер, — позвала Эсен Султан. — Подойди к отцу.

Нилюфер Султан, смущаясь, подошла к нему. Султан Орхан, наклонившись, посадил её рядом с собой на трон и приобнял одной рукой.

— Надеялся, что на тебя будет похожа, — с лёгким оттенком сожаления проговорил он.

Эсен Султан только слегка улыбнулась в ответ.

— Михримах? — посмотрев на вторую девочку, улыбнулся повелитель.

Михримах Султан, вопросительно взглянув на мать, подошла к ней и схватила её за руку.

— Не бойся, Михримах, — нежно произнесла Эсен Султан. — Подойди.

Кроткая Михримах Султан, подойдя к султану, улыбнулась.

— На Севен Султан так похожа… — с грустью вздохнул повелитель, разглядывая её. — Только глаза не голубые, а серые, как у покойной Михримах Султан, в честь которой её и назвали.

— Вы, верно, желаете отдохнуть? — спохватилась Эсен Султан, заметив, как внезапно поморщился повелитель, приложив ладонь к тому месту, где располагалось сердце. — Идёмте, дети.

Шехзаде Мехмет сам направился к дверям, а девочки схватились за обе руки Эсен Султан, которая, поклонившись, вышла из султанской опочивальни в крайне беспокойном состоянии.

Топ Капы. Гарем.

Большинство султанш уехали из Топ Капы после того, как покинули султанские покои. Оставшиеся Хюррем Султан и Гюльрух Султан расположились в веселящемся гареме на подушках за небольшим столиком.

Женщины не разговаривали, смотря в разные стороны и думая о чём-то своём. Гюльрух Султан не желала возвращаться в свой дворец, так как там её ожидал Касим-паша. Хюррем Султан, в отличие от неё, надеялась на личную встречу с Альказом Беем, но от него не было никаких весточек.

Они единовременно заметили проходящую мимо распахнутых дверей гарема Эсен Султан с её тремя детьми. Она хмуро посмотрела в сторону веселящегося гарема и без колебаний прошла мимо.

— За эти годы улыбка на её лице так и не появлялась, — протянула Гюльрух Султан. — Была очаровательной девочкой, а стала мрачной женщиной. Посмотришь на неё, и от скуки умереть хочется…