Время гона

На следующий день собрался Совет стаи.

***

Совет собирался крайне редко, только в случае необходимости принятия неординарных решений, касающихся исключительно оборотней. Поиск исчезнувшей пары вожака, от которой зависела жизнь стаи, её спокойствие и стабильность, как раз являлся таким случаем.

Заседание Совета открылось в кабинете генерального директора “Строймонтажа”. Сидящий за столом Айк оглядел присутствующих. Десяток хмурых, кряжистых, пожилых мужчин, среди них затесался невысокий, щуплый рыжий, с хитрым подвижным лицом, — Сергей Звягинцев, заместитель, лучший друг и…красный волк из Приморья, вымирающий вид.

— Ну что ж, начнём, — вздохнул Айк. Ничего не скрывая, он рассказал о своём неудачном знакомстве с Соней, её вероятной беременности и бегстве.

— Вы сами знаете, что значит для стаи супруга вожака. Мне кажется, она смогла бы подчинить себе волчиц, хотя, конечно, вначале ей понадобилась бы моя помощь. Она горда и свободолюбива и, кстати, — он с улыбкой оглядел присутствующих, — Соня едва ли смирилась бы с тем, что в Совете стаи нет женщин.

— Хм, — высокий мощный старик с совершенно белыми волосами, Кытах Арбай — полярный волк, самый крупный из волчьего рода, тяжело поднялся, в упор посмотрел на Айка суровым взглядом: — мы поможем тебе, вожак. Говори, что ты хочешь.

— Мне нужен ваш совет. Я в растерянности, не знаю, что делать дальше. Вернее, я знаю, что нужно объехать всех бывших сокурсниц, но на это могут уйти годы. Возможно, у вас есть лучшая идея.

Мужчины негромко заговорили, пересмеиваясь, кое-кто отпускал не очень пристойные шутки. Айк терпеливо ждал. Сергей подошёл к нему, уселся рядом, ногой подтянув стул:

— слушай, а Лукьянов не поможет? Хотя бы собрал сведения о тех, кто остался в крае. Ну, там новая фамилия, если девчонка замуж вышла, новый адрес…

— Не знаю, Серёж, — Айк скривился, — просить неудобно, у него ребята и так здорово загружены. Разве что в крайнем случае. Ну, посмотрим, что скажет Совет.

— Айк, — вновь поднялся Кытах, — давай, попробуем так…

***

Через несколько дней трое мужчин из личной охраны вожака отправились в поездку по Красноярскому краю в поисках сокурсниц Сони Рубцовой. Каждый из них получил список из двенадцати, а один — из одиннадцати фамилий. Прибыв в нужный населённый пункт, им надлежало найти указанный в списке адрес, а затем несколько дней вести наблюдение за людьми, там проживающими. Если Соня не обнаруживалась, оборотню разрешалось обратиться к её сокурснице с просьбой помочь в её поисках.

Айк, Сергей и Олег вместе инструктировали своих людей, боясь что-нибудь упустить. При этом каждый упирал на что-то, что он считал важным. Айк велел соблюдать спокойствие, терпение и осторожность. Он требовал, чтобы посланцы были предельно вежливы, в особенности с людьми старшего возраста и внимательны к любой полученной ими информации.

Сергей предлагал расспрашивать, в первую очередь, соседей и ребятишек во дворе, а Олег советовал не пренебрегать личным обаянием.

Поручение осложнялось тем, что по указанным адресам могли жить только родители девушек, а сами они, выйдя замуж, уехали в другой город. В этом случае посланцу предписывалось постараться узнать новый адрес Сониной сокурсницы и её новую фамилию. В случае, если родители отказывались от предоставления такой информации, мужчине разрешалось осторожно, ненавязчиво поинтересоваться у соседей. Для этого Сергей советовал посидеть несколько вечеров на скамейке перед подъездом в компании старушек, которые выходят подышать свежим воздухом несмотря на наступившую зиму. Работа предстояла нешуточная, и Айк приказал звонить ему каждый день, докладывая о том, чего удалось достичь.

***

Поздно ночью Соня, наконец, выключила компьютер и устало зевнула. Прежде чем лечь спать, мельком глянула на себя в маленькое зеркало в ванной и скептически хмыкнула. Худая — кожа да кости, с землистым цветом лица и тёмными кругами под глазами — всё следствие хронической усталости. Монотонно-однообразные дни проходили один за другим в круговерти дел, которые нельзя было отложить, которые не позволяли отвлечься на что-то другое. Нельзя было просто лечь и провалиться в целительный сон хотя бы на лишний час, потому что детям исполнилось два месяца и они требовали к себе всё больше внимания. А ещё бухгалтерия и ежедневная стирка. Аллочка отдала Соне старые, многократно описанные колготки Аполлоши. Несколько штук, оставшихся после их выросших детей, принесли девчонки — парикмахерши. Преодолевая брезгливость, Соня стирала и кипятила вонючие штанишки, потому что на новые не было денег.

Раз в два-три дня она, оставив малышей на Дарью Никаноровну, отправлялась в магазин. Иногда забегала посмотреть детскую одежду, но лишь расстроенно вздыхала, глядя на астрономические цены. Денег от продажи квартиры осталось совсем чуть-чуть, и Соня не хотела их тратить, оставляя пусть небольшой, но резерв на случай непредвиденных обстоятельств.

***

Новый Год они встретили втроём, на квартире у Сони. Пришла Аллочка, пригласили Дарью Никаноровну. Угощения гостьи принесли с собой, Соня лишь отварила морковь и свёклу для винегрета. Долго посидеть за столом не получилось в силу преклонного возраста соседки и хронической усталости обеих подруг. Потом, когда Дарья Никаноровна ушла к себе, Аллочка завалилась на диван к сладко сопящему Аполлоше, а Соня улеглась на позаимствованный у соседки и расстеленный на полу матрац, подружки ещё немного пошептались. Аллочка утешала молодую мать, обещая, что скоро будет полегче, потому что дети подрастут. Соня не очень верила, понимая, как хочется подруге поддержать её хотя бы морально, но была благодарна ей за это. Она не сразу уснула, прислушиваясь к дыханию спящих дочерей и грустно гадая, ищет ли ещё её Айк или утешился в объятиях Лорен. Она с неприязнью вспомнила яркую красоту женщины, её ладную фигурку с упругой высокой грудью, тонкой талией, красивой линией бёдер. Да, едва ли Айк, увидев её, теперешнюю, стал бы так упорно стремиться жениться на ней. Переполненные молоком груди, чуть увеличившиеся после родов бёдра, но фигура нескладная, с похудевшими руками и ногами, выпирающими ключицами, а уж землистый цвет лица хоть кого повергнет в ужас. Соня с сарказмом подумала, что сомнительно, чтобы импозантный, аккуратно и дорого одетый, уверенный в собственной неотразимости мужчина ныне захотел бы иметь рядом с собой такую серую мышку. Ожесточение сковало холодом её сердце. Ей было жалко свою разрушенную жизнь, жалко своих девчонок, которые никогда не узнают своего отца и будут обречены на такое же убогое существование как у неё самой. Слёзы сами собой хлынули из глаз. Соня старалась плакать тихо, чтобы не разбудить Аллочку, но та всё равно услышала, сползла с дивана на матрац, села рядом, громко зашептала:

— ну? Чего ты, мать? Себя жалеешь? Да ни один из этих козлов наших слёз не стОит! Зато у тебя девчонки есть, а у него никого. Пустой дом! Представь: тебя дома всегда будет кто-то ждать, а у него что? Одиночество!

— Да ну тебя, — Соня села и завернулась в одеяло, концом его укрыв подругу. — У него баб, я думаю, как грязи. Любая не прочь с ним переспать. Одна Лорен десяток таких, как я, заменит. Она рада не знаю как, что я от него сбежала!

— Ну и х… с ними обоими, Сонька! Перестань реветь, а то я тоже сейчас нюни распущу! У тебя хоть родители есть, вон Анна Витальевна — сдохнет, а тебя не бросит. А у меня что? Моя алкашка и думать забыла, что у неё дочь где-то живёт.

Соня шмыгнула носом и уголком простыни вытерла слёзы: — а про Апллошу ты ей писала?

— Писала! Да ты думаешь, она что-то соображает? Может, и письмо-то не прочитала, бросила где-нибудь и забыла про него. — Аллочка помолчала, задумавшись, — ничего, подруга, прорвёмся! Эх, выпить бы! У тебя водки нет?

Соня замотала головой: — не-е-ет, ты что! Вы же выпили с Дарьей Никаноровной.

— Ну уж скажешь — выпили! Газировка какая-то! Градусов-то там сколько?

— Я не знаю, — Соня растерянно пожала плечами, — вино же какое-то, виноградное, что ли?

— Вот, даже напиться с тобой толком нельзя! Давай тогда спать, подруга. Слушай, а ты твёрдо решила с этим своим… — Соня поморщилась от матерного слова, — никаких дел не иметь? Деньги-то с него можно бы, наверно, содрать?

— Не знаю я, Алла. Ничего не знаю. — девушка тяжело вздохнула. — Только… боюсь я его. Он ведь всё, что угодно, сделать может. Отберёт у меня детей, увезёт их в свой паршивый городишко, и я их больше не увижу. Честно говорю, боюсь!

— Так, может, и тебя увезёт? Он же предлагал тебе замуж за него выйти.

— Предлагал, — Соня грустно усмехнулась, — а теперь может и передумал давно.

— так ты же, вроде, как его пара? Я так понимаю, он на всю жизнь к твоей… — она захохотала, ввернув непристойность, а Соня покраснела, — привязан? Или нет?

— не знаю, да и сложно у них всё. Как я поняла, пара — это не только э-э-э… постель, но и вообще совместная жизнь. Он ведь вожак. Всё мне твердил, что я волчицами буду командовать. Представляешь: стою я на лужайке, вокруг куча здоровенных хищников, зубастые, наглые, я им командую: ”Лежать!”, и они все враз упали! — подруги тихо засмеялись, представив эту картину.