Все оттенки боли

– Просто ответь.

– Аксель, я позвонила тебе, чтобы пригласить на концерт, а ты решил снова меня запугать? Ты так пытаешься сказать, что рядом с тобой опасно? Или я тебя до такой степени раздражаю, что ты уже не знаешь, как сказать «нет»? Не хочешь приходить – скажи прямо, только не надо этих тупых стен. Я почти не вижу тебя за ними.

– Прекрати, – отрезал он. – Не по телефону.

– Не по телефону?! Я просила позвонить, когда ты будешь готов – ты не позвонил.

– Тео, ради бога. У меня действительно есть основания полагать, что…

– Я в опасности? – перебила она. Это прозвучало горько. – Я всегда в опасности. С рождения. Мать умерла, подарив мне жизнь. Отец ненавидел, сохраняя мне жизнь. Брат сбежал на другой континент – чтобы не портить мне жизнь. А ты лишаешь меня… Прости. Это лишнее.

– Я приду на концерт. И я искренне рад, что ты сделала выбор. – Какие тупые холодные фразы, но у него не получалось говорить иначе. Мозг работал на запредельных оборотах. Нахманы тоже были в Спутнике-7, но Арнольд жив. А что касается других членов семьи? Надо узнать. Рихтеры? Надо узнать! Кто там еще? Двести имен, каждое из которых нужно проверить. И еще несколько сотен неизвестных.

– Я пришлю приглашение. Скинешь адрес?

– Да.

– Прости за вспышку. Я не имею права так с тобой говорить. – Аксель вздохнул. – Все действительно сложно, Теодора, – произнес он после паузы. Хотелось сказать что-то еще, но слова закончились. Он не мог одновременно решать головоломки разного характера.

– Я рада, что ты снова зовешь меня по имени. Хорошего дня.

Она отключилась прежде, чем он успел ответить. Грин включил кофемашину, просмотрел сообщения и список пропущенных вызовов. Ничего важного. Коллеги еще знакомились с материалами, руководство его не контролировало. Арабелла снова умчалась проверять принадлежность нового трупа к общему делу. Все шло своим чередом.

Рихтер.

В отличие от фамилии Гринштейн Рихтер была крайне распространенной. Отец Теодоры, кажется, никого отношения к научному миру не имел. Но сколько ему лет? Чем он занимался? Кто его родители?

Аксель открыл окно сообщений, нашел контакт Дилана Оуэна и сбросил ему просьбу выяснить о сотрудниках Спутника-7 все, что получится. Если гипотеза верна: убивают сотрудников лабораторий и Рихтеры имели к этому отношение, то впервые за все время расследования у группы появилась призрачная возможность предугадать действия Кукловода. Хотя бы попытаться.

От мысли, что при этом могла пострадать Теодора, становилось больно дышать. Аксель не понимал, что делать. И от этого лишь больше злился.

V

– И охота им было столько лет хранить служебные записки отдела кадров, – фыркнул Карлин, поднимая на Ника взгляд.

Криминалист оторвался от документов, которые изучал, посмотрел на коллегу и улыбнулся. Они опять, скрываясь от знакомых и незнакомых, сидели в особняке, который Туттонам предоставило Агентство. С каждым днем понимание, что ситуация серьезнее, чем казалась на первый взгляд, только укреплялось. И Ник боялся.

Испытывать страх не стыдно. Стыдно скрываться от него. Он беспокоился о семье. У него трое детей, в конце концов! Жена, которая и без того настрадалась. И он хотел жить. До мурашек, до дрожи пальцев, до слез – хотел жить. Было странно осознавать, что от огромной семьи остался только он. И его дети.

Было странно сидеть тут, когда нужно ехать в Спутник-7, принимать дела. В особняке остался управляющий, который верно служил Эрику больше тридцати лет. Сможет ли он с той же преданностью перестроиться под нового хозяина? Захочет ли?

Но как вернуться в город, где смерть настигла неуловимого отца? Эрик всю жизнь шел по лезвию, а сломался на выборе любовницы. Какая нелепость, на самом деле.

– Надо добраться до архивов отца, – проговорил Ник. – Может, там что-то есть. Он, конечно, моложе, но мог сохранить материалы, оставшиеся от деда.

При мысли о том, что придется копаться в документах Эрика Туттона, его бросило в жар, а потом в холод. Николас сделал несколько глотков крепкого чая, откинулся на спинку кресла и взял списки, составленные Грином. Ник уже прошелся по ним, отмечая знакомые фамилии. Их было не так много, всего двадцать или тридцать из двухсот, но лучше, чем ничего. Теперь было необходимо убедиться, что речь не об однофамильцах. Некоторых людей он знал по домашним обедам, которые периодически устраивал Эрик. Некоторых – по газетам и радио. Все работали с отцом. Дилан уже взял новые имена в работу. Оставалось ждать конкретики и искать новые зацепки, которые смогут вывести их на Кукловода.

Все были уверены, что нащупали правильную нить. Но случаи, когда подобная уверенность губила следствие, история насчитывала тысячами, поэтому команда пыталась найти доказательства. Прямые связи. Тогда, скорее всего, получится задействовать административный ресурс и получить доступ к остаткам архивов. Никто из команды не верил в то, что Спутник-7 уничтожил все документы военного и поствоенного времени. Так просто не бывает, каким бы засекреченным ни являлся объект.

– Тебе нельзя возвращаться в Спутник-7 сейчас, – мягко возразил Марк. – Поручи привезти все документы.

Ник удивленно улыбнулся.

– Не подумал об этом. Я могу дать адрес управления полиции, чтобы бумаги отдали тебе, а дальше переправим сюда.

Марк кивнул:

– Рабочая схема.

Когда уставший профайлер уехал, Ник решил, что нужно отвлечься от бумаг хотя бы ненадолго. Скрылся в душе, чтобы смыть с тела нервозность и страх. Он чувствовал себя пойманным в сети, стараясь не думать о том, что даже здесь его семья не была в безопасности. Даже здесь их могли выследить и убить.

Или это уже паранойя?

Но он читал протоколы допросов убийцы Эрика и материалы следствия. Девчонке помогли справиться с Туттоном-старшим. Надежда, что Кукловод лично засветился, была признаком инфантильности и конечно же себя не оправдала. Помощником оказался старший брат девчонки, которая напела ему что-то про попранную честь, безответную любовь и вконец обнаглевших богатеев, которые способны думать только об удовлетворении собственных потребностей, конечно же низменных. Брат ее работал в единственной на весь Спутник-7 фирме, которая занималась видеокамерами и системами безопасности. Поэтому перемещался по слепым зонам, которых в поместье Туттонов на удивление оказалось предостаточно. Видимо, к старости Эрик считал, что никто не рискнет ему угрожать.

Досье девчонки не принесло ничего нового. Обычная бедная семья, попытка выбраться в люди, мединститут, работа младшим лаборантом в одной из фирм Туттонов, знакомство с Эриком на корпоративе, повышение до лаборанта, отпуск, во время которого девчонка пропадала на Алтае, возвращение, бурный роман и смерть Туттона. Ник не следил за личной жизнью отца, но свидетели подтвердили, что его любовница изменилась после возвращения из отпуска, а он сам стал как будто мягче. Может, влюбился. Может, устал.