Все оттенки боли

Когда Кукловод узнал, что Стич слетела с крючка? Откуда узнал, что Нахман обратится к Уильямсу?

Или это не Кукловод?

Фамилии Уильямса в списках из Спутника-7 не было. Как и фамилии Нахмана. Это что-то да должно значить. Хоть что-то.

Ворота открылись. Уильямс жил в небольшом аккуратном особняке в немецком стиле, ничем не выделяющемся на фоне других коттеджей этого района. Никакой старины и роскоши. Выдержанность, даже скромность. И не скажешь, что министр здравоохранения. И не скажешь, что одна из самых крупных фигур мировой фармацевтики. Уильямс казался добрым волшебником, а кем был на самом деле, предстояло выяснить.

В небольшом и аккуратном фойе агента встретила Элла. Миссис Уильямс смерила Грина не самым доброжелательным взглядом, но все-таки выдавила из себя улыбку. Акселю не нужны были слова, чтобы понять: она боится, что вскроется ее связь с Дональдом Рихтером.

– Доброе утро, – с наигранной легкостью поздоровался агент. – Я хотел бы поговорить с вашим мужем.

– По поводу?

– Элла, кто там? – послышался голос.

Она скривилась.

– У него важная встреча через час, агент. Зачем вы пришли?

Шагнув к ней, Грин смерил Эллу холодным взглядом, и женщина невольно отступила, стушевалась.

– Значит, есть повод, – чуть слышно сообщил он. – Мистер Уильямс, – поздоровался агент, заметив мужчину, застывшего у входа в светлую гостиную.

Джонатан Уильямс, сухопарый, с уже начавшими седеть каштановыми волосами, казался хрупким и опасным одновременно. Но больше всего внимание привлекали его глаза, цвет которых нельзя было разглядеть за тонированными стеклами очков, и оттого взгляд казался застывшим, холодным, почти неживым.

– Агент? – удивился министр. – Что привело вас в мой дом в такое время?

Он не озвучил этого, но Аксель буквально услышал «почему вы пришли без предварительной записи?» Все, что выбивалось из привычного графика, чиновника такого уровня крайне нервировало, это было заметно. Уильямс – маньяк планирования и контроля? Вполне себе вписывается в портрет Кукловода.

– Я хотел бы поговорить с вами наедине, – насколько мог вежливо произнес Аксель.

– Исключено. Элла моя жена. Пойдемте в кабинет.

Что же в этой женщине такого, что уже второй мужчина не имеет от нее секретов? Это доверие? Или зависимость? Оснований, чтобы выгнать ее, у Грина не нашлось, и он сдержанно кивнул.

Уильямс развернулся на пятках и направился куда-то в глубь дома, а Элла вдруг коснулась локтя Акселя, заставляя его отстать. Агент опустил на нее глаза. Женщина выглядела взволнованной, хотя не потеряла налета безупречности.

– В чем дело, агент? – глухо спросила она. – Что случилось?

– Многое. Скоро вы все узнаете.

– Дональд, он…

– С ним это не связано. Вам нужно переживать о другом.

Кровь бросилась ей в лицо, а Грин последовал за министром, пытаясь понять, что чувствует. Элла вызывала противоречивые эмоции: с одной стороны, она казалась милой, с другой, в ней ощущалось что-то звериное. Грин насмотрелся на сильных женщин и на спутниц мужчин из власти. Она стала бы идеальной первой леди. И, возможно, станет. Все зависит от того, куда заведет их разговор.

Аксель вдруг пожалел, что приехал сюда один, но потом прогнал неприятные мысли. Это просто разговор. Даже не допрос. Что бы ни выяснилось, в будущем он сможет это использовать.

В кабинете Уильямса было прохладно и светло. Хозяин дома опустился в кресло и пригласил гостя сделать то же самое. Элла села на пуфик около двери, как будто хотела оставить себе возможность выскочить из комнаты, если беседа пойдет не по плану.

– Прошу прощения за ранний визит, господин министр, – заговорил Грин. – К сожалению, у меня не было другого выхода. Возникло несколько вопросов к вам. Буду благодарен за честные ответы. Получу их и сразу уйду.

– Мне нужен адвокат?

Вопрос удивил Акселя, но он не подал виду, что слова Уильямса прозвучали странно, слишком резко. Он мог бы пошутить, сказать это с улыбкой, но министр был серьезен. Слишком серьезен. Он смотрел на Грина сквозь стекла очков с затемнением, пряча взгляд, и агент начинал нервничать. Он не любил разговаривать с зеркалом.

– Зависит от ваших ответов, – прямо ответил Грин.

– Я предпочел бы ничего не говорить в условиях неизвестности. Выборы – это серьезно, агент. Вы не вправе без должного основания вваливаться ко мне домой и требовать ответов.

На секунду в кабинете повисла звенящая тишина. Краем глаза Грин заметил, как Элла подалась вперед, но возможности переключить на нее внимание не было.

– Я могу выслать повестку, вам придется приехать на допрос в управление. И тогда об этом точно узнает пресса.

– Но вы больше не работаете в полиции, – спокойно возразил Уильямс. – Значит, на допрос вы меня не вызовете.

– Агентство функционирует по своим правилам, – слегка растягивая слова, произнес Грин. Ему мастерски удавалось сохранить видимость спокойствия, как бы ни хотелось сдернуть маску вежливости и поговорить с этим человеком по-другому. – Я не хотел без необходимости обращаться к их ресурсам, но если вы отказываетесь говорить, вам поступит приглашение от Найджела Старсгарда. И от этого невежливого, но конкретного приглашения, никоим образом не принимающего во внимание ваш напряженный график, отказаться вы уже не сможете. А я стану приглашенным консультантом со спецполномочиями на допросе. Вы готовы на это, даже не зная предмета разговора?

Уильямс фыркнул. Грину не нравилось происходящее. Только виновные отчаянно защищаются, бросая все силы на то, чтобы отсрочить разговор. Аксель не успел задать вопросы, а Уильямс уже ощетинился. Показательно. Воспользовавшись паузой, агент бросил короткий взгляд на Эллу. Она не сводила глаз с мужа, сидела неестественно прямо, сцепив пальцы на коленях, но выглядела вполне спокойной. Обманчивое ощущение. Конечно же, обманчивое.

– И что у нас за предмет разговора? – смягчился Уильямс.

– Вы знакомы с Арнольдом Нахманом?

Министр с явным облегчением рассмеялся. Элла тихо фыркнула, как будто Грин спросил глупость.

– Разумеется. Находиться на моей должности и не быть знакомым с ним все равно что плохо выполнять свои обязанности. Что за вопросы?

– Видимо, те, на которые ты хотел отвечать с адвокатом, Джонатан, – усмехнулась Элла, пытаясь разрядить обстановку.

– Я уже жалею, что пригласил тебя на этот диалог, – парировал Уильямс. При этом смотрел на жену с обожанием.