Я выбираю свободу!

– То есть, лёгких поисков не будет, - вздохнул Мельхиор.
– А я так обрадовался, был уверен, что этой ерундой только родовитые зануды вроде тебя развлекаются, и достаточно проверить десяток особенно увлечённых. Но раз эту игрушку не так сложно достать, придётся воспринимать её просто как оружие. Или попытку подставить как раз таки десяток родовитых зануд. Ладно, разберёмся, - поморщился он.

– Миль, а открой страшную тайну, как тебя занесло на эту помойку? Да ещё на место следователя. Ты же состоишь именно им, или просто проходил мимо?

– Просто проходил мимо ты, а я не только следователь, я -- ведущий специалист, - наставительно сообщил он.
– И вообще, оставь ты этот свой снобизм, а то имеешь все шансы лечь рядом со своим Владыкой. Нормальные ребята, от вас ничем не отличаются, только попроще. Без леса вокруг, конечно, непривычно и не очень приятно, зато интересно. А попал я сюда просто: Валлендор же у нас стажировался во время учёбы, мы с ним давние друзья. Он со мной связался, говорит -- приезжай, специалистов нет, надо что-то делать. Денег, мол, не обещаю, но работа интересная. Что характерно, не соврал ни словом, - усмехнулся он.

– Фель, вот объясни мне, из-за чего вы воевали?

– А друг Валлендор на что?
– поморщился я.

– Его позицию я знаю, интересна альтернативная точка зрения.

– Есть несколько причин. Первая и, конечно, основная, территориальная: они возжелали независимости. Если бы ваши долины не были столь крошечными и не находились в такой дыре, с вами бы тоже, наверное, повоевали. Не маленький вроде бы уже, должен понимать, что только за идеалы никто и никогда не воюет, - со смешком заметил я. Миль только пренебрежительно фыркнул в ответ на этот каламбур. Дело в том, что тёмные -- в среднем мелкорослые, и Мельхиор едва доставал мне до плеча. В юности среди светлых он весьма переживал по этому поводу, так что не подначивал его только ленивый. Сейчас-то, как видно, уже успокоился.
– А остальные причины многочисленны и разнообразны. Их наплевательское отношение к лесу, их лояльность и даже противоестественная любовь к смертным видам, выливающаяся в грязь и вонь...

– Не каждый может позволить себе магией постоянно поддерживать чистоту одежды, - возразил он.

– Но каждый способен убрать за собой мусор, а не гадить там, где стоит, - парировал я.
– Давно ли ты последний раз был в человеческом городе? То-то и оно. Крысы чистоплотней. Мне отвратительна сама мысль, что Перворождённые дойдут до такого, а подобное соседство к этому располагает. У людей короткая память и короткая жизнь, и им плевать, что будет после, а мы можем жить вечно. Ты хочешь жить вечно среди следов жизнедеятельности этих... разумных?
– я насмешливо вскинул бровь.

– Ну, не все люди такие, равно как не все эльфы -- образчики чести и благородства, - проворчал он.

– Не все, - легко согласился я, - но большинство нужно жёстко дрессировать, чтобы добиться от них аккуратности. Ты действительно думаешь, что здесь кто-то будет этим заниматься?

– Кхм. Как же ты тут жить будешь?
– иронично хмыкнул Мельхиор.

– Не думаю, что я останусь именно в городе. На севере в предгорьях есть леса, они пустуют. Найти самый глухой угол -- и никаких людей вокруг. А уж для обеспечения спокойной жизни моих умений и навыков хватит, будет только дополнительный повод найти контакт со стихией земли.

– Не поздновато в твоём возрасте?
– ехидно отозвался он.

– Никогда не поздно развиваться и обучаться, - я пожал плечами.
– В любом случае, я всё равно пока не знаю, какие планы на нашу пятёрку у твоего друга, поэтому пока глупо что-то планировать. Но я удивлён, почему так мало желающих поглядеть на труп Владыки. Ни одного официального лица, как будто прирезали случайного нищего.

– Официальные лица официально оправдываются перед светлыми, - хмыкнул он.
– Так что можешь злорадствовать, у тебя сплошные радости в жизни: мало того, что Владыка умер, он доставил и ещё доставит массу неприятностей твоим злейшим врагам начиная с Валлендора. Они ведь обещали обеспечить охрану Владыке и из соображений безопасности потребовали не брать излишнего сопровождения. Хотя, конечно, ещё предстоит выяснить, как он вообще оказался на площади, где шлялся в это время весь десяток телохранителей и куда в самом деле смотрели местные стражи? Не могли же они все вечером дружно перепиться!

Я не стал возражать, что, скорее всего, именно это они и сделали, только спокойно пообещал позлорадствовать чуть позже, наедине с собой, чтобы не отвлекать своей довольной физиономией почтенного следователя от дела.

Тилль

– Вот ты где!
– прервал моё исполненное самоедства одиночество радостный возглас.
– Я уже полгорода обежал, пока вспомнил, что ты любила иногда тут посидеть, - пожаловался Кир, подходя ближе.

– А зачем искал-то?
– лениво поинтересовалась я, не глядя на него: мужчина подходил со стороны солнца, и то как раз должно было висеть за его плечами. Наши глаза совершенней, чем у других видов, мы способны смотреть на солнце прямо без "солнечных зайчиков", но всё равно -- приятного мало.

– Нормально? У нас катастрофа, а она сидит в углу и дуется, - возмущённо фыркнул мужчина.
– А мы вчера так обрадовались, что наконец-то увидели тебя прежней... Это была разовая акция?
– с грустной иронией уточнил он, присаживаясь рядом.

Я в ответ неопределённо пожала плечами, потому что не знала ответа на этот вопрос. Вернее, знала, но мне было стыдно произносить его вслух.

Я впервые за последнее время чувствовала, что хочу жить, получала удовольствие от вида моря, от запахов морской соли, нагретой на солнце хвои низкорослых разлапистых сосен и сладких жёлтых цветов местной колючки, заполонившей все окрестные скалы. И от того мне было тоскливо и стыдно. Не за сам факт пробуждения от долгого сна, а за то, кто этому поспособствовал. Я чувствовала себя предательницей и ничего не могла с этим поделать.

– Что-то случилось?
– осторожно поинтересовался Кальвитор, не желая отступать.

– А до тебя ещё слухи не дошли?
– горько хмыкнула я.

– А-а-а, - с явным облегчением протянул он.
– Про тебя со светлым-то? Да уж сообщили. Ты из-за этого тут сидишь что ли, страдаешь?
– насмешливо фыркнул он.
– Что, неужели всё было так плохо?

– Тебя Мельхиор укусил?
– подозрительно уточнила я, косясь на друга с недоумением.
– Уж очень знакомые интонации.

– Давай сразу начистоту. Во-первых, после ваших вчерашних зажигательных танцев такому исходу никто не удивился. Я, честно говоря, больше удивлён, что этот светлый двигался так, как будто всю жизнь учился, а танец вы репетировали заранее. Даже завидую такому таланту: у меня совершенно точно не получается так здорово, а я между прочим регулярно практикуюсь. Ну и, во-вторых, ты только меня не бей... Мы с Валлендором, да и остальные тоже, готовы выписать этому светлому благодарность от имени всего коллектива за то, что он тебя встряхнул.

– Он тут причём?
– раздосадовано поморщилась я.
– Это я просто вчера выспалась.

– Как сказать, - передёрнул плечами Кир.
– Вчера перед ритуалом ты улыбалась через силу, хотя уже это было замечательно, а вот танцевала с ним вполне искренне. Вы оба по-настоящему горели, и это было красиво. Неожиданно, но -- красиво. Да что там вчера, ты вот сейчас, сидя тут в тоске и печали, выглядишь гораздо более живой, чем вчера утром! Не надо, пожалуйста, себя больше так истязать, ладно? Очень больно видеть друга в таком состоянии. И... прости, но ты не хуже меня знаешь, что Ир не одобрил бы такого поведения. Уйти за любимым, когда позовёт Грань -- это нормально. Но день за днём сознательно пытаться себя убить?

– Что-то вы раньше не очень усердствовали с душеспасительными беседами, - вздохнула я, склоняя голову ему на плечо. Кир со смешком потрепал меня по макушке.

– Потому что раньше ты бы всё равно не услышала. Да и... не так-то просто объяснять, что жизнь прекрасна, пустым стеклянным глазам. Я вот на такой моральный подвиг оказался не способен, и Вал тоже, и остальные. Не куксись, ну, подумаешь, переспала ты с этим светлым, велика трагедия! Ну правда, неужели всё было так плохо? На вид он вроде ничего так, перспективный. А он только плясать и горазд? Впрочем, говорят, танцоры -- они такие...