За последним вздохом

Дарион напрасно надеялся, что рыцари смерти, если постараются, то однажды перестанут считаться и являться кровожадными монстрами. Их считают машинами для убийств, безжалостными и эффективными, и потому будут использовать самым очевидным способом. Скинуть на рыцаря смерти рискованную и грязную работу, за которую не хотят браться свои или страшно их отправлять - это нормально, это правильно. Но как тогда рыцари Черного Клинка докажут миру, что они не опасны для них, что могут с ними мирно сосуществовать, если их будут посылать на вот такие миссии? “А тебе не трудно…”. Ты даже не представляешь, насколько не трудно, орк!

А с другой стороны… Ну а что такого ужасного и компрометирующего? Наемники есть и среди живых, и им как раз поручают грязную работу. Не особо уважаемая профессия, наемников побаиваются и лишний раз стараются не злить, но это потому, что где они, там драки, насилие и наплевательство на законы. Но элитные гильдии наемников за своими следят, там такого нет. Рыцари Акеруса, возможно, однажды будут считаться как раз кем-то вроде них. Тогда в таких заданиях ничего вредящего репутации Черного Клинка нет, правильно?

Алый Орден - это только люди, они не принимают к себе эльфов. Кольтире и при жизни доводилось сражаться против людей. Ничего такого.

Письмо ему вернули, он мог развернуться и уйти, но кто поможет с Отрекшимися, раз они даже в Тирисфаль не пускают? Этот Деррингтон не факт, что окажется сговорчивее.

Кольтира согласился. Группа, состоящая из него, двух дворфов и двух человечек выдвинулась на север. Чтобы обойти горы, им пришлось пройти через границу, разделяющую Тирисфаль и Чумные Земли, что уже казалось небольшим достижением. Однако от рыцарей Авангарда ему было велено не отходить - “во избежание”. Только однажды им встретился патруль Отрекшихся, и Кольтира, благоразумно заткнувшись и предоставив объясняться бойцам Авангарда, действительно избежал проблем.

Спутники Кольтиры оказались простыми воинами, не умеющими обращаться к Свету, и если бы захотел, он мог бы с легкостью убить всех четверых прежде, чем те успели бы разбежаться. Они пытались не показывать страха, но заметно беспокоились. От Кольтиры и его костяного грифона они старались держаться хотя бы в нескольких шагах, что удавалось без проблем - живые лошади, хоть и привычные к присутствию Отрекшихся, от немертвых шарахались, отвозя наездников подальше.

Добирались они долго: живым требовались отдых и пища. А вот планирование операции и ее исполнение заняли всего пару часов. Дворф, назначенный командиром, быстро сдулся под напором аргументов и опыта Кольтиры, и позволил ему руководить процессом.

Практически всех Алых Кольтира убил сам. Серебряный Авангард под ногам не путался, стрелял из мушкетов и ружей из засады по заклинателям Света. В отличие от жрецов, с которыми приходилось сталкиваться в Новом Авалоне, здешние не могли даже на несколько мгновений ослепить Кольтиру, и он прекрасно обошелся бы и без помощи.

Пленных было велено не брать, и он убил всех, кто был в этот момент на заставе. Кольтира старался вызвать в себе отвращение к этому процессу и хотя бы просто настроить себя на холодную и равнодушную безэмоциональность, но убивать ему по-прежнему нравилось. Гаруш остался доволен работой. И “пока ты все равно ждешь возвращения Деррингтона”, послал его сразиться с Плетью, заново заливающей Чумой только начавшие восстанавливаться поля на севере от Андорала.

Кольтира не знал, что и думать об этом Гаруше и его заданиях. Он отправил его одного, а противников там было столько, что большинство рыцарей смерти не справились бы. Кольтира был одним из сильнейших, плюс опыт службы следопытом, когда нужно было подбираться к врагу тайно - все это позволило ему выжить и успешно выполнить задачу, но Гаруш-то об этом не мог знать. Посылал его на смерть? Или просто смутно представлял себе способности большинства рыцарей смерти?

Потом Кольтире пришлось ответить на пару сотен вопросов о силах Плети в Лордероне и уязвимых местах разных видов нежити. Он старательно изображал жаждущего шанса на искупление, потому терпеливо рассказывал и пояснял. Но ожидание злило. Наконец, Гаруш довольно неубедительно разыграл удивление тем, что “Деррингтон почему-то задерживается” и, каким-то образом убедив пограничников, добыл Кольтире разрешение на въезд в государство Отрекшихся. Ему даже дали провожатую - сгорбленную желтоглазую женщину, у которой не было нижней челюсти. Наверно, в Плети она была вурдалаком, а потом не сумела вернуть себе нормальный вид.

В столицу его не пустили, велели дожидаться ответа на свой запрос в Брилле. Кольтира уже бывал здесь с Плетью перед отбытием в Нордскол. Город с тех пор, похоже, не раз подвергался нападениям, частичным разрушениям и пожарам. Кое-где было начато и брошено строительство - наверно, Отрекшиеся бросили все силы на возведение укреплений в Нордсколе, в Ревущем Фьорде. Войска там носили название Карающей Длани, и именно к ним хотел присоединиться Кольтира.

Предположив, что даже у нежити бюрократия может погубить любое устремление, Кольтира написал письмо капитану Синдии Рассветной Птице - про нее он точно знал, что она служит Сильване, если не погибла в боях с Плетью и людьми.

Письмо от нее Кольтира получил раньше, чем ответ от какого-то лейтенантика Отрекшихся. Рассветная Птица поздравила его с освобождением, но в помощи с принятием в армию отказала. “Леди Сильвана вашу братию ненавидит, и уговаривать ее бессмысленно”. Далее мама-Птица посоветовала ему лететь к оркам до Оргриммара на дирижабле, а оттуда сесть на корабль, который перевозит войска в Нордскол. Или вернуться в Квель’Талас - не в столицу, разумеется, мирных жителей пугать, а в южные части, где все еще шли сражения с Плетью. Талассийская армия не откажется от помощи в охране границ или же отправит его все в тот же Нордскол.

Кольтира выругался и смял письмо в кулаке. А на следующий день его известили об официальном отказе и потребовали в течение двух суток покинуть территорию Отрекшихся. Итак, генерал Ветрокрылая чихать хотела на приказ вождя.

Ну и ладно! Кольтира не собирался навязываться и уговаривать! Но все равно поведение генерала, предводительницы, под командованием которой он служил всю жизнь, было… обидным. Да, обидным! Какого упыря вообще! Рыцари смерти были такой же нежитью, бывшими воинами Плети, как и она сама и ее подданные, просто освободились от власти Короля-Лича позже. Но именно этот вопрос она, похоже, сочла принципиальным.

А теперь ему придется как-то сосуществовать с живыми. Но если даже Отрекшиеся не хотят его знать, то остальные отнесутся еще хуже. Возвращаться к Черному Клинку Кольтира не собирался. Он знал, что Могрейн не будет тянуть с отправкой рыцарей в Нордскол, и если не сумеет переместить Акерус, то найдет другой способ. Во время битвы у Последней Надежды Король-Лич втянул Фростморном дух отца Дариона - Кольтира тогда этого не видел, но потом узнал из рассказов остальных. У Дариона был личный мотив расправиться с Артасом, и он не станет медлить, искать отговорки и отвлекаться на политику.

Но Кольтира не желал видеть бывших соратников. Тассариан превратился непонятно во что. Сапф больше не с ними. Зор’бе предал его, встав на сторону Верета в конфликте из-за Сапф, и хотя его действия ни к чему непоправимому не привели, отношения с троллем испортились. Датура переживала смерть дочери, о которой знала уже несколько лет, замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала. Джейд собиралась уходить из Акеруса вслед за Кольтирой. Остальные будут только напоминать ему о службе в Плети и совершенных преступлениях. Или бесить, как Верет и Маргрейв, которых теперь и прикончить-то нельзя.