За последним вздохом

– Соглашайся, будет весело. Да он даже смазливее наших баб, - подбивал его Орбаз, сдергивая с Кольтиры шлем и намереваясь намотать прядь его волос на кулак. Кольтира схватился за оружие, но Орбаз этого и ожидал, блокировал удар и теперь они кружили друг против друга, ожидая атаки, но не торопясь нападать.

Тассариан какое-то время молча наблюдал за их возней. То ли засомневался, то ли просто неохота было разговаривать.

– Орбаз, уймись, - ответил он, наконец.

Словом, Кольтире оставалось держаться неподалеку от Тассариана, и худшая часть “прелестей” сосуществования с рыцарями смерти, дуреющими от скуки, безделья, недостатка контроля и невозможности убивать живых толпами, его не касалась. Но через несколько месяцев Тассариан, обучив Кольтиру еще паре приемов темной магии, заявил, что больше не будет защищать его и возиться с ним.

– Я тебя научил всему, чему должен был. Ты не стремишься стать сильнее и опаснее, нечего на тебя время терять. Слабакам нет места в Плети.

Кольтира пожал плечами и ничего не ответил.

– Ты меня слышал?
– Тассариан заглянул ему в лицо и повысил голос.
– Не буду тебя защищать от других, они правильно делают, что цепляют тебя.

– Да, я слышал.

– И не таскайся за мной больше. Это приказ.

Кольтира снова не ответил, но ходить за Тассарианом перестал. Первым эту перемену заметил Орбаз, не преминул прокомментировать и настроить версий о причине “отставки”, но потом отвязался и вообще забыл о существовании Кольтиры. Остальные обратили внимание только через пару недель:

– Что, ссора любовников, или ты уже совсем ему надоел?

Вопросы и насмешки Кольтира игнорировал, поэтому кто-то из рыцарей смерти догадался прямо спросить Тассариана, что происходит. Тот не стал объявлять, что они могут делать с его бывшим учеником все, что им заблагорассудится, но из обтекаемого “он сам за себя отвечает” сделать вывод было не трудно.

Незадолго до этого выжившие лордеронцы предприняли попытку разрушить недостроенную крепость, так что рыцари смерти вдоволь намахались мечами и поиздевались над противником и пленными. В противном случае, наверно, Кольтиру бы вскоре ждала судьба Квадрата и Мангледа или окончательная смерть. Вместо этого просто постепенно увеличивалось число оскорблений и тычков в его адрес. Пока однажды в одном из залов зиккурата на юго-востоке от Стратхольма Наксрамаса, где теперь располагалась немалая часть рыцарей смерти, к нему не полез Маргрейв.

Он подошел со спины, Кольтира в шумном зале не услышал его шагов и не успел вовремя его заметить. И оказался на полу, сбитый с ног мощным ударом по шее. Маргрейв шагнул к нему, встав на пути между Кольтирой и его оружием.

– Как дела, эльф?
– прорычал он.
– Скучаешь в одиночестве? Тогда давай устроим веселье!

Кольтира молча попытался подняться. Он знал, что вставать перед противником бесполезно, тот одним пинком свалит его обратно, поэтому старался уклониться в сторону, но Маргрейв достал его каким-то заклинанием. Без оружия Кольтира мог рассчитывать только на магию, так что атаковал Льдом - управление этой стихией всегда давалось ему лучше, и отец с дедом учили его по большей части именно таким заклинаниям. Лед сковал правую руку и ногу Маргрейва. Кольтира бросился к своему мечу, и едва успел схватить его, как его противник освободился.

– Смотрите, парни, - гаркнул Маргрейв на весь зал.
– Эльф думает, что меч в руке ему поможет. Так им же еще сражаться надо уметь.

Магрейв добавил какое-то слово, которое Кольтира не раз слышал от него и остальных в свой адрес, но значения не знал, а затем бросился в атаку. Кольтира защищался, сколько мог. Отбивал и блокировал удары, уворачивался, использовал магию, но Маргрейв контролировал схватку просто за счет веса и разницы в физической силе. Кольтире удалось достать его и пробить доспех, вогнав острие клинка ему под наплечником, но немертвому такая рана была не страшна. А сам он получил уже два ранения, и Маргрейв вскоре сумел обезоружить его и снова сбить с ног. Он пнул Кольтиру в живот, но броня выдержала этот удар. Затем схватил его за прикрытое доспехом горло, поднял над полом и, не смотря на сопротивление, швырнул о стену. Шлем слетел с головы, от наплечника откололся край.

Вокруг подтягивались рыцари смерти, желающие поглазеть на избиение эльфа. Подбадривали и подначивали их обоих. Не вмешивались, но подойдешь близко к одному из них - вряд ли откажется толкнуть или ударить, им это кажется забавным. Кольцо зрителей предоставило ему и Маргрейву пространство около полутора десятков шагов в диаметре. Издали за схваткой наблюдали остальные, Кольтира поймал взгляд Тассариана, заметил капитана Фалрика, который считался у рыцарей смерти главным. Драка один на один, у начальства нет причин вмешиваться.

Кольтира не чувствовал боли, страха или гнева, просто не желал участвовать в этом. Но раз драка - то надо драться. Он поднялся и сплел самое мощное боевое заклинание, на которое был способен - Стрелу Ледяного Огня. Маргрейв отразил его лезвием клинка. Руны ярко вспыхнули, и перенаправленная вниз энергия ледяных чар растеклась по полу.

Снова добраться до меча Кольтира не успел. Маргрейв толкнул его на пол, нанес несколько ударов ногами. Отчетливо хрустнула кость, и рука, которой Кольтира закрылся от пинка в лицо, стала слушаться плохо. Возможно, самым разумным решением было прекратить сопротивляться, чтобы противнику поскорее надоело. Но Кольтира продолжал отбиваться потому, что Магрейв не походил на того, кто легко отвяжется.

УПИВАЙТЕСЬ СТРАДАНИЯМИ! УНИЧТОЖАЙТЕ ВРАГОВ!
– голос Короля Мертвых придавал сил бороться.

Кольтира пнул противника обеими ногами в голень, в надежде, что тот потеряет равновесие. Потерял, да не надолго, и как только Кольтира вскочил на ноги, Маргрейв навалился на него всем весом, прижимая обратно к каменному полу. Врезал локтем - Кольтира дернул головой в сторону, уходя от удара, но шип налокотника разорвал ему кожу на лбу и макушке. Хорошо, что у мертвых кровь практически не идет, глаза не заливает.

Они обменялись несколькими ударами. Сплошной доспех Маргрейва оставлял Кольтире только одну возможность достать его кулаком - бить в лицо. Это еще сильнее злило бывшего человека. Кольтира сумел стряхнуть его с себя при помощи заклинания. Из-за столпившихся вокруг рыцарей смерти он не мог увидеть свой меч, выпавший из рук в начале схватки, а потому не мог призвать его к себе заклинанием. А вот Маргрейв до своего клинка, брошенного им самим на пол, чтобы удобнее было бить кулаками, дотянулся, и Кольтира не успел ему помешать.

Происходи эта драка в лесу, Кольтира бы сумел скрыться среди деревьев, и закованный в тяжелую броню человек не догнал бы его. А собравшиеся вокруг них рыцари смерти тоже не помешали бы ему сбежать, Кольтира бы просто перескочил через их головы, помогая прыжку заклинанием. Но здесь это бесполезно, на открытой местности остальные рыцари смерти не дадут ему добраться до выхода и лишить их развлечения. Выход в коридор перекрывала огромная туша поганища - вряд ли оно встало там случайно.

Без оружия и на таком небольшом участке пространства у Кольтиры не было шансов противостоять Маргрейву. Очень скоро он снова оказался на полу, а в его ногу между краем наколенника и набедренной пластины вонзилось острие клинка человека. Кольтира, уже привыкший, что его тело больше не посылает ему никаких значительных сигналов, вдруг почувствовал слабость и усталость. Перед глазами все поплыло, от груди до раны на ноге, из которой Маргрейв так и не убрал меч, появилось какое-то неприятное, тянущее ощущение. Кольтира обхватил клинок руками, чтобы вытащить из своего тела, но ему не хватило силы даже чуть-чуть сдвинуть его. Ублюдок Маргрейв тянул из него энергию, как из какого-нибудь вурдалака, и не было возможности помешать ему. Скоро вытянет до конца, и Кольтира будет мертв в полном смысле этого слова. Может, тогда от него все отстанут?

Маргрейв торжествовал.

– Не хочешь позвать на помощь, эльф? Или попросишь меня о пощаде? Возможно, со мной можно договориться.

Он отбросил в сторону меч, схватил Кольтиру за волосы и потянул вверх, заставляя встать перед ним на колени. Помогать проигравшим в Плети не принято. Раздались комментарии собравшихся, смысла половины из них Кольтира не понимал, но и оставшейся части хватало: намерения Маргрейва всецело одобрялись. Кто-то строил версии, сколько раз эльфу за его более долгую, чем у людей жизнь, доводилось этим заниматься.