Застава, к бою!

Это оказалось своевременным шагом. Один из духов, прошмыгнувших к воротам, сам закинул гранату к нам сквозь большой проем ворот. Потом еще и еще одну. Тогда я ответил. Моя граната полетела прямо во врага.

Отбросив пулемет, я схватил Нарыва за ремень. Оба мы вновь рухнули на землю. Я закрыл голову рукой. Снова приоткрыл рот.

Раздалось несколько оглушительных хлопков у входа. Все вокруг заволокло черной пеленой дыма от взрывов.

— Мля! — Закричал кто-то.

К нему присоединились другие голоса пограничников:

— Закидывают гранатами!

— Обходят!

— Отделение! — Я взял пулемет и встал, — слушай мою команду!

Дым уже немного рассеялся, и я увидел духа, корчащегося под воротиной. Видимо, именно он и попытался зашвырнуть нам гранаты, но попал под мою, и та рванула у него чуть не под ногами.

Я прекратил его страдания короткой очередью.

— Отделение! — Снова закричал я, — Выходим наружу! Спокойно, организовано! Тут оставаться уже нельзя!

Заметив новое движение у ворот, я снова осыпал врага очередью. Потом пулемет щелкнул вхолостую.

Я схватил Нарыва, заставил подняться, жестом показал, что надо выходить. Старший Сержант посмотрел на меня непонимающими, остекленевшими глазами. Тогда я отобрал у него автомат. Потянул за собой.

Вместе мы вышли из стойла. Он отходил, а я прикрывал, давая одиночные то к окошку, то по воротам.

— Что такое?! — Крикнул Матузный, оборачиваясь к нам.

— Отходим! Отходим! — Ответил я, подталкивая Нарыва. — Выходим черед вторые ворота! Духи во дворе! Закидают нас гранатами!

Пограничники, услышавшие мой приказ, принялись отходить. Они прикрывали друг друга, паля по окнам и создавая тем самым видимость сопротивления. Другие бойцы открывали огонь по воротам, не давая духам ворваться внутрь.

Те пытались закидывать гранатами, но слабосильные РГД-5, которыми, по всей видимости, вооружились почти все моджахеды, с хлопками рвались под воротами и у перегородок стойл. Потому опасность могли представлять только шальные осколки и громкие хлопки, сбивавшие с толку и бьющие по ушам.

— Куда?! — Подбежал ко мне Сагдиев и взгляд его тут же скакнул на Нарыва, — а что со Славой?

— Контузия. Выходим из конюшни! Тут закидают. Занять позиции у задних ворот!

Сагдиев кивнул и метнулся к выходу. Пограничники один за одним покидали позицию.

Духи точно посчитают, что они нас оттеснили. Однако у меня был план. И на первую мою уловку враги уже купились.

Когда мы вышли, часть погранцов все еще вело бой с духами, обмениваясь пулями сквозь конюшню — от ворот к воротам. Другие рассредоточились за фасадной стеной. Я, Нарыв, Малюга, Сагдиев и еще двое бойцов — За воротами. Стоило нам заглянуть за правый угол, как мы увидели духов, шедших сквозь брешь в ограде.

— Саша! Ты командуешь?! — Крикнул Малюга.

— Да, слушай мою команду, парни! Выдавим их обратно за ворота!

— Как?! — Удивился Сагдиев, — они жмут, закидывают гранатами! Их слишком много!

Я ухмыльнулся.

— Пускай хоть обзакидываются. Гранаты есть?

— Пустой, — покачал головой Малюга.

— У меня одна. — Сказал Сагдиев.

— Две! — Ответил погранец по имени Андрей Балабанов, один из нашего подразделения хвостов.

— Хорошо.

Я прислонился к стене, откинул автомат Нарыва, и тот повис на ремне. Я же извлек Ф-1, которую откапал у Волчьего Камня. Принялся снимать запал с оставшейся моей гранаты и вкручивать в Ф-1.

— Значит, смотрите, что мы сделаем…

Я только и успел, что раздать указания бойцам, как из-за угла выскочил душман.

Падлы обошли нас с другой стороны. Малюга тут же кинулся на него, вцепился ему в автомат, и дух дал очередь в небо. Они принялись бороться. Когда подскочил второй враг, Канджиев разделал его очередью в упор.

Малюга же вцепился душману в горло изо всех сил. Стал душить его, и вместе они сползли под стену. Балабанов кинулся Гене на помощь.

Я перескочил борющихся парней и сунул автомат за угол, дал очередь прямо вслепую. Понял, что не ошибся. Кто-то из духов сипло вскрикнул, сраженный моей пулей. Я отчаянно выглянул и стал бить прицелено.

Духи, собиравшиеся ворваться следом за своими дружками и расстрелять нас в упор, но не ожидали, что кто-то встретит их автоматным огнем. Тогда они замешкались.

Косой очередью я скосил обоих оставшихся душманов, что следовали вдоль стены.

Когда за спиной появился Сагдиев, я припал на колено, чтобы освободить ему место ведения для ведения стрельбы. Вдвоем мы открыли огонь по духам, у бреши в заборе, не давая им подступить к нашей позиции.

Когда все же отбросили их за секции, я глянул на парней, что бились с душманом врукопашную. Враг уже не шевелился, а Малюга, тяжело дышавший, сидел у стены, откинулся на нее затылком. Балабанов осел на колено, переводил дух, опустив голову.

— Бойцы! Гранаты! — Скомандовал я.

Балабанов глянул на меня. Кивнул. Малюга встал, схватив автомат. Мы быстро перестроились так, что Гена оказался первым.

— Давай, Гена! — Крикнул я.

Малюга выскочил из-за угла и дал длинную очередь. Вслед за ним в бой кинулись и мы.

— Гранатами огонь!

Две РГД-5 и моя Ф-1 почти синхронно полетели в проем, который удерживали духи, и сквозь который все еще проходили внутрь, на заставу.

Когда мы вернулись за укрытие, разом раздались несколько взрывов.

— Рассыпаться вправо! — Скомандовал я, — в атаку! Выдавить противника!

Пограничники кинулись исполнять приказ. Поочередно каждый выскакивал из укрытия, залегал и открывал огонь. Я провел маневр последним. А потом все вместе мы начали кучную стрельбу.

Ошарашенные взрывами духи не успели скоординироваться. Я не знаю, сколько их было, но мы уничтожили большинство. Оставшаяся их часть не выдержала натиска и отошла, бросив товарищей, связанных боем с остальной частью нашего подразделения, совсем одних.

— Отходят! — Крикнул Балабанов удивленно, — дрогнули! Они отходят!

— Не расслабляться! Стрелковой цепью вперед. В атаку! — Закричал я.

Мы поднялись все как один. Вчетвером пошли вперед, провожая отходящих от бреши духов одиночными. Когда добрались до дыры, я приказал:

— Балабанов — гранату!

Припавший к забору Балабанов достал свою последнюю РГД и отдал мне.

— Ты с Малюгой тут! Продержитесь! Сагдиев — за мной!

Мы решительно, невзирая на редкий огонь духов из-за пределов Шамабада, перескочили на ту сторону пролома, а потом помчались к углу конюшни, за которым вели бой оставшиеся душманы.