Жестокеры

Девушка в цветастом «деревенском» сарафане, рядом с которой меня посадили, тоже украдкой меня разглядывала. Но когда я поворачивалась в ее сторону, она тут же быстро отводила глаза. Когда я задавала ей вопросы, моя соседка отвечала как-то уклончиво или просто делала вид, что не слышит.

– У нас есть кухня, где можно обедать и пить чай в свободное время, – вместо ответа на очередной вопрос зачем-то сообщила мне она.

Мне было настолько не по себе, что я решила немедленно воспользоваться ее предложением.

На «кухне», над тарелкой с обглоданными скелетиками селедки, сидела крупная рыжеволосая женщина лет сорока пяти, с пережаренным в солярии телом и длиннющими искусственными ногтями кислотных оттенков. Ее не было в зале, когда директриса представляла меня коллективу. Женщина о чем-то болтала с каким-то парнем (как потом выяснилось, из службы доставки). Они хихикали, но когда я вошла, раздосадовано переглянулись и замолчали. Женщина удивленно уставилась на меня.

– Мы с вами еще незнакомы… – я запнулась под ее убийственно ледяным взглядом. – Я – новый сотрудник. Я вам не помешаю?

– Конечно, нет. Проходи! – ответил парень и подмигнул мне.

Сотрудница – ее звали Элла – опустила взгляд и выгнула брови. Ее нарисованные брови начинались у самых внутренних уголков ее глаз, словно срастаясь с ними, и резкими дугами расходились почти вертикально вверх – точь-в-точь как у девиц с мегащитов! – что придавало ее лицу выражение ошарашенности и брезгливого удивления. Я достала из сумки упаковку печенья. Сделав кислое лицо, Элла принялись жевать свой капустный салат, подчеркнуто медленно двигая челюстями. Я подняла бровь.

«Это что у них игра такая – «задави своим высокомерием»?»

Парень, сидевший напротив, то и дело переводил взгляд с меня на Эллу. Он еле сдерживал смешок. Вид у Эллы действительно был такой, как будто ей испортили аппетит. Я догадалась, что этот спектакль для меня.

– Вот! – я положила печенье на стол. – Можно попить чай.

Элла перестала жевать и уставилась на предложенное угощение с таким брезгливым видом, словно я положила перед ней на стол использованный подгузник. Парень прыснул со смеху.

На предыдущих местах работы мы с девчонками часто пили вместе чай. Угощать друг друга было в порядке вещей. И для меня было странно, что кто-то делает при этом такое лицо. Я хотела тут же встать и уйти, но поняла, что это будет выглядеть глупо. Я раскрыла упаковку печенья и встала, чтобы налить себе чай. На кухне воцарилась мертвая тишина. Слышно было только, как Элла медленно работает челюстями. С чашкой чая я присела за стол, проклиная себя за то, что вообще сюда пришла. Элла не поднимала на меня глаза и ничего не говорила. Но ее необъяснимое, непонятное презрение я чувствовала кожей. Она источала его всем своим телом. Своими до предела вытянутыми вверх бровями – вот-вот оторвутся и вылетят с ее лба. Я тогда еще не знала, что именно такое лицо она будет делать каждый раз при виде меня. Я почувствовала себя каким-то грязным и паршивым зверьком. Не допив чай и вылив остатки в раковину, я вышла из кухни.

– Ты в следующий раз не заходи на кухню, когда там обедает Элла, – сделав страшное лицо, предостерегла меня девица в цветастом сарафане. – Она у нас любит обедать одна, чтобы ее никто не беспокоил. Чтобы ты знала, она уходит на кухню сразу, как приходит на работу. И сидит там около часа. Просто в это время не заходи туда. Кха-кха!

Я удивленно уставилась на эту девицу. Не ожидала, что у нее такой смех. Как будто лягушка квакает. Я не стала напоминать ей, что она сама отправила меня попить чайку, наверняка зная, что эта странная Элла как раз там, на кухне. Вскоре, умяв свой капустный салат, Элла царственной походкой вышла в зал. Она покосилась на меня, но тут же презрительно отвернулась и стала ловить глазами взгляды своих товарок. На их лицах появились странные улыбочки.

Рабочий день продолжался. Со своего места я поглядывала на своих новых коллег. Эти надменные девицы сидели с такими лицами, словно делали мне одолжение, мученически терпя мое присутствие. Они смотрели на меня с одинаковым выражением праведного возмущения, словно один мой вид оскорблял все то возвышенное, светлое, чистое, что в них было. Пробегавшая мимо директриса с любопытством вглядывалась в мое лицо. Я думаю, впечатления этого дня были написаны на нем.

– Милая, а что с твоим лицом? – поинтересовалась она, но при этом улыбнулась довольной улыбкой.

Я посмотрела на нее и проглотила ком в горле.

– Все хорошо.

В самом деле: не стану же я ей жаловаться, что толстая усатая женщина за соседним столом словно аппарат МРТ просканировала все мое тело, девица справа от меня, в цветастом сарафане, какая-то странная, а Элла едва не подавилась капустным салатом – так усиленно изображала презрение. И вообще я не понимаю, куда я попала и что здесь происходит!

– Ты уверена, дорогая?

Я молча кивнула.

– Ты обращайся ко мне, если что не так. Если тебя что-то расстраивает, ущемляет, огорчает. Если тебе что-то не нравится. Договорились?

Я машинально кивнула, изо всех сил стараясь не расплакаться.

Не знаю, как я продержалась этот день, но дома слезы вырвались на волю. Я сама от себя такого не ожидала – ревела, как девчонка! Осознание неправильно сделанного выбора – а это было совершенно очевидно – обрушилось на меня со всей своей ясностью. Я сама не понимала, откуда у меня взялись столь бурные эмоции. Просто какое-то дурное предчувствие, ощущение какого-то обмана как будто сбило меня с ног…

***

Правило № 2. Причиной дружной неприязни к новичку могут стать опасения, что он «перетянет одеяло на себя», добьется большего успеха, чем остальные, на фоне чего достижения «старых» сотрудников померкнут. Чтобы не дать новенькому проявить себя, используют разные методы. Например, ему не предоставляют информацию о продукте, которым занимается компания, или скрывают от него необходимые документы. Это делается для того, чтобы выставить новичка глупым и некомпетентным.

ПОДКОВЫРКА ВТОРАЯ: КОНСУЛЬТАНТ-РАЗВЕДЧИК, ИЛИ «НИЧЕГО МЫ ТЕБЕ НЕ СКАЖЕМ!»

Сосредоточившись на своих записях, я не сразу заметила, что меня, подперев рукой подбородок, разглядывает сидевшая по соседству Настенька – та самая девушка в цветастом сарафане. Сарафан уже был другой, но фасоном и стилем очень напоминал предыдущий.

– А почему у тебя такой нооос? – протянула Настенька.

– Что?

– Ну, он у тебя немного длинноват.

Я невольно хмыкнула. Почему у тебя такой длинный нос? Ну что тут можно сказать в ответ? Видимо, из своей коллекции носов я должна была выбрать и пристегнуть какой-нибудь другой. А сегодня впопыхах, собираясь на работу, нащупала именно этот. Я вернулась к записям. Но не сразу вспомнила, на чем я остановилась перед тем, как меня отвлекли. Боковым зрением я видела, что Настенька продолжает меня разглядывать.