Контркультура

Обидно мне теперь почти до слез. Не потому, конечно, обидно, что к Курскому вокзалу я так вчера и не вышел. (Это чепуха: не вышел вчера – выйду сегодня.) И уж, конечно, не потому, что проснулся утром в чьем-то неведомом подъезде (оказывается, сел я вчера на ступеньку в подъезде, по счету снизу сороковую, прижал к сердцу чемоданчик – и так и уснул). Нет, не поэтому мне обидно. Обидно вот почему: я только что подсчитал, что с улицы Чехова и до этого подъезда я выпил еще на шесть рублей – а что и где…

Кто он, безвестный? На меже заглохшего поля Собирает фиалки. Как сильно, должно быть, печаль Сердце его омрачила. Сайге, «Фиалки» * * * Издательство выражает благодарность Роману Волкову за работу над изданием книги Издательство выражает благодарность Ирине Горюновой за помощь в приобретении прав на книгу Издательство благодарит фотографа Андрея Федечко за предоставленные фотографии Глава первая В ночном Машкинском лесу горели костры и светили фонари. Гортанно…

– Это я знаю от Андрея Аркадьевича Курехина. [1] Имя и отчество настоящие, фамилия закодирована. – А там вы спали? – Если б спал! – неожиданно взъярился я. – Хрен бы я оттуда вышел! Я хочу спать! Спать, спать, спать… Я хочу спать, ты хочешь спать, он она хочет спать, но заснуть не могут… И ночи мои пусты и одиноки. И печаль моя не светла. Ой, как не светла. – А скажите мне, Михаил Федорович, какие снотворные вы принимали на протяжении вашей жизни? …

На экране компьютера горничная ставит вазу со свежесрезанными пионами на подоконник в гостиной нашего дома в Дубае, а мама шпионит за ней через спутник по беспроводной связи, нажимает на клавиши, выставляет на кондиционере предельно низкую температуру, вымораживает весь дом, создает в комнате холод, как в морозилке, как на горнолыжном курорте, тратит целое состояние на электричество и фреон, чтобы этот несчастный, уже обреченный букетик за десять долларов простоял в вазе хотя бы на день дольше. …

В первую очередь, поставить правильный «фильтр». То есть, ориентироваться не на то, что привлекает и восхищает, а на то, что по-настоящему питает. Соответственно, и направлять свою либидинальную энергию следует на тех, кто делает для вас что-то хорошее, кто искренне вам предан, а не на тех, кто вас привлекает своими качествами. То есть, первично должно быть отношение к самому себе, а не к другому. Необходимо постоянно спрашивать себя: хорошо ли мне, комфортно ли, уютно ли мне в этом месте, с этим…

– Кем вы тогда работали? – Старшим редактором портала «ВЛоб». Даже не портал – так, портальчик. Философско-аналитический. У нас, кстати, и с посещениями было не ахти. Тыщонка в день, не более. И рекламы собирали с гулькин хлястик. Но кто должен был, нас заметил. – Это уж после убийства Немцова? Свекольников посмотрел на Машу как на дуру. Шумно втянул носом воздух. – Я вам рассказываю про время Черной Дыры. С убийства Немцова тогда уже года три минуло. Или даже больше. Он вновь сплюнул…

С этими словами он берёт наркомана под руку и они вдвоём удаляются. Врачи ими игнорируются, но, так как все мы уставшие, никого уговаривать желания нет. Просто ждём. СЦЕНА ТРЕТЬЯ. Только я расслабилась, возвращается наркоман с вопросом: "Я обратился за помощью, мне тут что-то делать будут"? Замечаю, что надо не бродить где попало, а находиться при враче. Отплавляю его на снимки. СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ. Приходят виновники ДТП, в котором сбили наркомана. Требуют, чтобы у него взяли кровь для анализа…

– А отец где? – спросила Вера скорее от неловкости, чем из интереса. – Он вообще ночевал? Мать отмахнулась. Не поднимая взгляда, встала с колен и понесла грязные салфетки на кухню. – Иди в школу, – крикнула она. * * * На пороге класса Вера столкнулась с физичкой, Тамарой Михайловной. Старушка заискивающе улыбнулась, от уголков глаз побежали кривые ручейки морщинок. Она вежливо поинтересовалась о здоровье. Вера, как всегда, заявила, что полный порядок. – Верочка, у тебя совсем нет оценок, –…

– Вы спектакль хотите посмотреть? – спросил парень. – Пожалуй… – неуверенно произнёс я. – Чердынцев Артур Борисович, – представился парень. – Можно просто Артур. Начало спектакля в девять вечера. Адрес: улица Наримановская, 11. – Это где? – спросил я. – Я не местный. – Вверх по дороге минут десять пешком. Или на любом автобусе три остановки отсюда. Вас как звать-величать? – Меньшиков, – сказал я. – Алексей. – Родственник? – поинтересовался Артур. – Вы про кого? – уточнил я. – Если…

Внезапно старушка пнула что-то ногой, и оно зазвенело. «Мои ключи!» – взвизгнула Тлена, и по её мышиному личику пронеслась гримаса надежды и суетливой радости. Да, это были ключи. Правда, без брелока в виде розового сердечка. Брелок оторвали и, видимо, свистнули, а ключи бросили под ноги. «Да-да, на этом месте за мной гнались мальчишки. Они хотели бросить в меня тряпку из школьного туалета… Потом меня здесь чуть не сбила машина, я еле-еле отпрыгнула в сторону, сумка расстегнулась… – бормотала Тлена,…

В оформлении обложки использована иллюстрация спо лицензии CC0. – Спаааать! Глууубже в соооон… Спать!!! Он так орёт, что уснуть вообще вряд ли возможно… Мой нынешний лучший друг (пока не знаю его имени… может быть – так и не узнаю никогда…) привязан к шарику-качалке с видом на обугленный космос. Я скорбно гляжу на лечащего пациента, а он снова орёт: – В соооон!!! Глубже! В СООООн!!! Спааааать!! Подспудно представляя, как очень одетая вдова монгольского дона плавает в яблочном вкусе посреди…

Киев-Москва «А что, фильм смотрела с Ричардом Гиром – «Красотка»? Вот и у меня так было. Чего мне, у меня фирма своя. Возим помаленьку. В парке у меня 15 машин. Сам ездил, потому что нравилось. И знаешь, в офисе сидеть – тухло. А тут у меня жизнь – как хочу. Сегодня здесь – завтра там. Просто нравилось кататься, да и подчиненные уважали. Я дело свое люблю. Деньгами обеспечен. Встретил ее на трассе под Новосибом. 17 лет ей было. Таня. Просто пожалел, подобрал. Оказалось, что отец у нее алкаш, спился,…

Двое идут прямо ко входу злачного местечка. Около него на тротуаре, ближе к обочине, валяется тело одного из постояльцев. Тело периодически хрипит и издаёт непонятные звуки. Лужа блевотины даёт знать, что тело здесь пробыло достаточно долго, и количество выпитого уже просто не влезает в  желудок. Наутро телу будет плохо. Тело пожалеет о содеянном, но не перестанет употреблять, пока печень не разбухнет до размеров футбольного мяча и не превратится в сито, нейронные связи распадутся на водородные соединения,…

Ну, что, смазлятина? Кем ты у меня сейчас будешь – Гитлером или беззубым пиратом? Капрал уперт, но устав караульной службы знает Петр Сергеевич Бригов пребывал в отвратительном настроении. Дела обстояли не то чтобы плохо, а откровенно хреново. Попытка снять стресс после втыка от начальства обернулась полным провалом. Распитие коньяка поздним вечером на детской площадке в компании сослуживцев можно, конечно, назвать благородным занятием для достойных мужей, но, увы, не всем оно…

Виктор Иванович повторяет вопрос. И вот тут деваться точно некуда. Понимаешь, что нужно что-то сказать, но сказать нечего, и нужно хотя бы удержать при себе эту дурацкую улыбку. Хватаешь её руками, пытаешься спрятать в ладонях, делая вид, что сейчас чихнёшь, но ничего не выходит, лезет между пальцами. Получается, что один край рта улыбается, а другой нет, вымученная ухмылка вползает на лицо, и Виктор Иванович мрачнеет совсем: «Что вы ухмыляетесь, молодой человек?» Скука вокруг вспучивается сдерживаемым…

Мы вышли в коридор. Черниговская областная психоневрологическая больница, комплекс №2. Так называется данное учреждение, однако местные зовут его просто – Санта-Барбара. Я «пересидел» большинство местных старожил, всех здешних пациков знаю в лицо. В целом это достаточно мирное место: персонал не замечен за немотивированным насилием, а большинство пациентов вполне вменяемо. Некоторые обладали нешуточными навыками игры в шахматы – всегда можно было с интересом скоротать вечерок-другой. Что касалось…

В оформлении обложки использована иллюстрация спо лицензии CC0. …даже собственный портрет, то есть вам давали какую-то кошмарную кашу, а это и были вы, но ключ от вас был у зеркала. Владимир Набоков, «Приглашение на казнь» В некоторые вещи не поверишь, пока не увидишь их в зеркале. Стив Айлетт, «Ангельская пыль» Икотка Дачный домик соседа словно застраховался от окружающего мира, накрывшись темнотой пару минут назад. Лето заканчивалось, и чуть поехавшая крыша соседского жилища…

– Сам ти сир,– незлобиво говорить тітка в уніформі. Собака розуміє, як усе це виглядає збоку. Що ось він б’ється головою об велетенський безкінечний мур, яким від нього відгородилося життя, б’ється без жодної надії на успіх, і всі життєві принади, у тому числі й проїзд у метрополітені, йому зараз просто не світять, ось як це виглядає. Він збирає всю свою волю в кулак і говорить щось на зразок того, що, мовляв, послухайте, жінко, він, звісно, говорить не так, але зміст приблизно такий: «Так от,…

– Когда я был малой, – говорил Толян, – на районе была куча разных птиц. Множество воробьев и ворон, сойки, сороки, синицы, снегири… Я уже несколько лет синицу не видел. Теперь, сука, в зоопарк ходить надо смотреть на них. Остались одни, блядь, ебаные голуби. – Вообще обнаглели, паразиты, – согласился Вася, – настолько, что уже в окна залетают. Как к себе домой прям. Недавно одного гада еле выгнал. Я его пизжу веником – а ему похуй. Мерзость. Некоторое время они молчат. Потом Толян говорит: …

«Помните, демократия никогда не длится долго. Она быстро растрачивается, истощается и убивает саму себя». Джон Адамс О таком вот честном парне до сих пор кто-нибудь да вспомнит. Славный малый, верный товарищ и брат. Заходит этот пай-мальчик, мамина радость, в участок по юго-восточному округу, воровато озирается по сторонам и что-то шепчет, прикрывая рот ладонью. Время позднее, к полуночи дело, а у пацана на пороге участка темные очки на носу. Натурально очки от солнца, капюшон толстовки натянут…