Легкая проза

"Мама?" – тихо позвала Анна, присаживаясь на край кровати. Елена медленно открыла глаза, и ее лицо озарилось слабой улыбкой. "Анечка, ты приехала", – прошептала она, протягивая руку. Анна осторожно взяла ладонь матери в свои руки, поражаясь тому, какой хрупкой она стала. "Да, мама. Я здесь". "Как ты выросла", – Елена попыталась приподняться, но Анна мягко удержала ее. "Тише, мама. Тебе нужно отдыхать", – Анна поправила подушки, стараясь сделать матери удобнее. Взгляд Елены скользнул…

На улице царило лето. Солнце палило, словно в июньский полдень, даже и не скажешь, что конец августа. Перейдя дорогу, Илья свернул в сквер, туда, где пестрел полосатым навесом киоск с мороженым. Возле киоска толпился народ. Илья пристроился в хвост очереди и, погруженный в свои мысли, не сразу увидел, кто стоит перед ним. Отреагировал только когда услышал знакомый голос, делающий заказ: – Мятное с карамелью и шоколадное с шоколадным сиропом. И еще сверху шоколадом посыпьте. И орехами. И вафельной…

– Девушки, не нужно расстраиваться, Волгоград – хороший город, может быть, я смогу вам как-то помочь? Я с детства массаж делать умею, и на вас троих сил у меня хватит. Кажется, мне начинала нравиться эта работа. Через восемь часов (и не помню сколько бутылок разного неведомого алкоголя) московские гостьи выплыли из сауны пьяные и довольные. А я, от пережитого стресса даже не захмелевший, остался на работе. Во всех карманах у меня лежали деньги. Чаевые. Много. Garbage party Рабочая…

Наша маленькая фирма ещё держится наплаву за счёт постоянных состоятельных клиентов, эти обычно просто инвестируют, ну и небольшого входящего потока новых покупателей. Такие появляются, как правило, когда Иваныч, так мы называем нашего шефа, проплачивает рекламу агентства в социальных сетях и по радио. Офис находился в старинном особняке на первом этаже и состоял из одной большой комнаты, где находилось четыре стола для сотрудников и отдельного кабинета для шефа. Особняк был с историей, что нравилось…

Несмотря на то, что хранитель памяти и летописец былых времён – краеведческий музей – располагается в одном из исторических зданий в самом сердце города, он редко становится центром притяжения для горожан. Лишь юные исследователи, сопровождаемые своими школьными учителями, периодически нарушают тишину этих залов. По негласному закону, интерес к этому храму истории у людей с возрастом только угасает. Причина такого равнодушия кроется в хронической проблеме современного человека – нехватке свободного…

– Нам пора в Галанн, – то был неумолимый факт, – Позволь сопроводить тебя. – На что ты смотришь? – спросил девушку парень, когда его взгляд, направленный туда же, пролетел сквозь воздушную пустоту. Девушка проигнорировала салдара и повернула голову к любимому. На его щеке проступили слёзы, которые он удерживал, как мог. Она наклонилась к нему, как волнистая ива к глади озера, и он поцеловал её щёку. – У меня есть желание, – шёпот девушки с нежностью касался изгибов его уха, – Ты исполнишь его?…

По подиуму, или как называли работавшие в ОДМО «Кузнецкий мост»– «по языку» Зеленого зала "Кузнецкого Моста" проходили манекенщицы, демонстрирующие модели моды 1962 года – вернее – не просто показывая новые модели будущей коллекции, которой предстояло объездить с гастролями весь мир современной моды – манекенщицы играли этот новый, еще не обжитый, чистый от навязанных стереотипов новый образ современницы: труженицы-ударницы производства. В сущности, впервые создавая новый образ современницы своим…

тебе может, вообще, не нужно шагать ,а нужно учиться отпускать себя и расстворятся в шуме дождя у камина, грубо говоря.твой путь – он может быть, пиздец, каким не правильным для мира, но правильным для тебя! ~ на вопросы о жизни, мне всегда, с самого детства, не хватало «книжных» ответов и «ответов» от взрослых. я часто ощущала потребность именно в своих открытиях.я подвергала сомнению все книжные истины и догмы.мне всегда казалось, что в жизни, настоящим может быть лишь то, с чем ты столкнешься…

Алекс не мог поверить, что слышит эту историю на полном серьезе. – Нет у него никакого поражения, – не слишком учтиво возразил он. Скорее уж у Алекса могло быть то самое поражение, да и то он нипочем бы не лёг в психушку по собственной воле. – Разве вы врач? – Матильда посмотрела на него пытливо. – Нет, но я и не шарлатан. – Но и не врач. А семейный доктор давно ещё рекомендовал Филиппу коммуникативное ограничение, но эта рекомендация была, к сожалению, неоднократно нарушена. Он не только…

Не то, чтобы я ждала от этого, так и не ставшего родным человека, поддержки и приятия. Ведь после смерти моей мамы и отца Глеба я видела от сводного брата в лучшем случае брезгливое равнодушие. В худшем ненависть. И до сих пор мы соблюдали вынужденное перемирие только из-за проживания в одной квартире. Но такое циничное послание вместо хотя бы дежурного поздравления с моим Днём рождения всё рано восприняла, как удар в спину. Своего родного отца я не знала. Мы с мамой всегда жили одни до тех самых…

– С тех самых пор, когда ты куда-то так неожиданно пропал. – Ответил Фюрер. – Кстати, поговаривали ты сидел? – Да. Вот вчера только с поезда. – Сказал Упор. – Это ты, за ту бадягу чалился? – Это смотря что именно ты имеешь ввиду. – Уточнил Факро. – Упор, ты уж не обессудь, братан, но мы на учебу еще торопимся сейчас. Может вечерком давай заглядывай на «квадрат», там и поговорим, пивка всадим? – Быстро протараторил Витя. – Физрук у нас зверь. За опоздания дерёт во все щели! – С каких…

Кружится морось. Замедли, жаркая листва, Предзимья скорость! *** Ещё сады в предощущенье осени. Пространство затуманено дождями, В зелёный цвет янтарного подбросили – Засыпана дорожка желудями. В который раз творится неизбежное, Но в предосенней вымученной прозе Есть междустрочье смутное, мятежное, Что чудится в любой метаморфозе. Сентябрьским днем совсем ещё не холодно. Но вероломна солнечная осень: Дни подкупая пурпуром и золотом, Зимы младенца в жёлтом…

Потом я приходила домой и спотыкалась о мамин взгляд или натыкалась на ржавое осуждение моего поступка. И мне хотелось обратно, в теплые волны понимания чужих мам. Именно в таком настроении я и написала свой рассказ, абсолютно честный, в котором я призналась сама себе, что моя мама – очень сложная и совсем не такая, какой я хотела бы ее видеть. Получается, что и я веду себя нормально, когда не включаю «маменькину дочку»: не бросаюсь к ней с объятьями или не испытываю желания благодарить ее, говорить…

Девятнадцать лет я жил беззаботной жизнью домашнего кота с папой, мамой и Митиру, которая была совсем крохой во время нашего первого знакомства. Для «того» мира немалый срок – я вполне могу зваться долгожителем. Есть чем гордиться. С черной кошечкой Нацуки я познакомился сегодня днем. Она только прибыла, поэтому непонимающе слонялась туда-сюда, вот я ее и окликнул. Судя по всему, баловали ее знатно, и с собой надавали просто тьму игрушек – так, что и в руках (ну, в нашем случае – в лапках) не унесешь.…

Он заметил меня и сразу подошёл познакомиться. Андрей был самым крутым парнем в компании и самым старшим. Ему уже было двадцать лет, а мне – шестнадцать. Сердце колотилось, а внутри всё бушевало от эмоций, когда он стоял рядом и разговаривал со мной. Когда позже я вернулась домой, раздался звонок. Бабушка сняла трубку, а через секунду пригласила меня к телефону. Я чувствовала, что это он. Я шла к аппарату, а руки и ноги тряслись от волнения и радости. Конечно, мои чувства ещё нельзя назвать взрослой…

– Рассказывай, Платоныч, что там у тебя стряслось. – Да что рассказывать, в запас ухожу. Достало всё, дальше некуда. – А не спешишь? До пенсиона тебе ещё, насколько я помню, два года? Олег ухмыльнулся, взял бутылку, налил себе и товарищу. – Это ты не спешишь, а я соточку пропустил бы немедля. Давай, за встречу! Минут через пять Олег продолжил разговор. – Да, чуток осталось, немногим больше полутора лет. А что пенсия. Разве на крохи, что нынче военному пенсионеру платят, выживешь? Это…

– Ты такая… такая… Алиса! – с восторгом протянула Анита, самая тихая из всего коллектива. Алиса только хмыкнула в ответ. Дверь открылась, и в класс зашёл весь педагогический состав во главе с балетмейстером. – Здравствуйте, девушки! Позиция. Девушки нестройно поздоровались и быстро юркнули к станку, приводя ноги в первую позицию. Алиса лишь поменяла положение рук, глядя на приятельниц с лёгкой полуулыбкой. – Сегодня начинаем готовить программу для ежегодного международного слёта. Сейчас обрисую…

– Ну как же… – Володя растерялся, но сделал вид, что удивился. – Разве вы не знаете? Это тот, кто… убедительно выражает мнение. Посмотрите потом в словаре! – отмахнулся гусь и продолжил: – Так вот… Свежий воздух воистину необходим ораторам, философам и гениям, однако у меня в деревне нет родных… – У меня есть! – с готовностью отозвался бульдог, чья тётушка сдавала дом в деревне. – Можем пристроить вас хоть завтра! Володя задумался. Бесспорно, гениям нужен покой и тишина. Но ехать в далёкую деревню,…

– Грёбанная зима… Грёбанная жизнь… – Интересное наблюдение, – над головой пронёсся приятный низкий голос, и адреналин кувалдой ударил в грудь. – Ничего не хочешь мне рассказать? Не открывая глаз, Адель шумно сглотнула. Самое время свалиться в обморок, а потом долго метаться в горячке, отбивая желание задавать сложные вопросы. Вот только это бывает где-то там, в книжках, в которых нежных, вечно теряющих связь с реальностью дев спасают их прекрасные рыцари. Адель же имела отвратительное для любой…

# Ты моя слабость. Ты никогда не пытался заглянуть вглубь моих чувств к тебе, будто это что-то чужое, необъяснимое, – а я, может, и правда словно дикий зверь, вечно жаждущий твоей крови, твоей близости. Я тихо подстерегаю тебя, словно тень, иду за тобой, следую даже в самые опасные уголки, будто моя душа – не моя вовсе, будто она отдана тебе навечно. Она разбита и кричит от боли, но тянется к тебе. Сколько раз я пыталась укротить себя, заглушить этот зов, заставить молчать. Я хотела забыться,…