Прочее

Образование, полученное Макиавелли, дополнялось любовью к музыке, а такое увлечение не только украшает жизнь, но и стимулирует творческую деятельность. Кроме того, он с самого детства читал различных латинских авторов, от Тацита до Вергилия. Не зная греческого языка, Макиавелли тем не менее изучал греческих философов в переводах и неплохо знал Геродота, Плутарха, Аристотеля, Фукидида и других. Его интересовали Данте и Петрарка, он изучал творчество первых итальянских поэтов, сравнивая их описания…

Как будто это было в прошлой жизни. Но это не так – прошло буквально несколько месяцев с тех пор, как людей, проживших в этой стране всю жизнь или большую ее часть, начали арестовывать и угрожать им депортацией или депортировать: «Ну и?» С тех пор как правительство прекратило работу собственного парламента, поскольку тот не смог добиться результата, который был нужен правительству: «Ну и?» С тех пор как многие люди проголосовали за то, чтобы к власти пришли люди, кто смотрел им прямо в глаза…

Безо всякого уведомления мы оказались в состоянии боевой готовности. Европа содрогнулась, я до сих пор не могу прийти в себя. За три года до этого, цитирую: «кинематографисты Тель-Авива разбрасывали по пляжам башмаки, каски, ружья, штыки, оставляли на песке следы босых ног, чтобы изобразить картину разгрома, которая будет доработана в студии Лос-Анджелеса». Изображение битв, побед или поражений, все это не было внове, в каждом лагере имелись свои хитрости, свои мастера, творцы, приписанные к армии…

– Обещайте мне, мама, что я никогда не наскучу вам, – сказала Лили. – Мало найдется таких матерей, моя милая, которым бы наскучивали дети, как бы ни были они тяжелы для матерей. – Мне трудно в это поверить, особенно если дети сделаются старыми девами. Я хочу, мама, также поступать по собственной воле, идти своим путем, если это возможно. Когда Белл выйдет замуж, я буду считать совместную жизнь с вами товариществом, и уж больше не буду исполнять того, что мне приказывают. – «Предостережен» –…

– И не смей трогать мой лак для ногтей, кретинка! – Пока, Бронте! – пропела в ответ Теннисон. Теперь домой дорога заказана до прихода матери. Та подготавливает классную комнату к новому учебному году, и до обеда младшее поколение О’Рурков предоставлено само себе. Теннисон обежала дом и выскользнула через дыру в сетчатом заборе на поросший травой пустырь, пересекаемый дренажным каналом с бетонными стенками. Детям запрещалось играть здесь после дождя – один мальчик как-то решил поплавать, и его…

С 2010 года я жил и работал преимущественно в Корее. Мои студенты – магистры и аспиранты искусства в университете Данкук – помогли мне уточнить построение этой книги. Я признателен всем, кто слушал меня и участвовал в моих семинарах на протяжении многих лет. Я многому у них научился. Из числа сотрудников издательства Thame & Hud on я хотел бы особо поблагодарить Роджера Торпа, который первым проявил интерес к этой книге еще в те далекие времена, когда мы вместе работали в издательстве галереи…

Людям нравится поп-культура; это общий язык нашего времени. Знаете ли вы, что Алия умерла до завершения продолжения Матрицы? А знаете ли вы, что Уиллард ван Орман Куайн умер меньше чем за год до этого? Многие знают о певице Алии, в то время как большинство людей даже не слышали о великом философе Куайне. Авторы этой книги стремятся увести читателя от поп-культуры к философии. Эта книга не только для философов, она для всех, кто когда-либо ощущал «занозу в мозге, которая сводит с ума и не дает покоя».…

– Нет никаких музыкантов! – нервно вскидывая кисти, воскликнула она. – Не-ет! И не было никогда, была шизофрения… Как нет? Ведь я же их… А ведь я их, правда, никогда не видел. Тогда до меня дошло. Бабушке всегда хотелось петь, как служить – единственному, высочайшему слушателю. И музыканты будто были за нею, только их вырезали. Ножницы судьбы. Удивительно короткий гроб. Лицо её с нарумяненными щёчками в траурных кружавчиках. Странное, словно бы притворное выражение его поразило меня. Я присмотрелся…

Главная здесь радость – смотреть, как складываются кусочки головоломки. Это тишайший эпос, и шепот его разносится на 600 лет – шепот не громче библиотекарского. National Public Radio Энтони Дорр воздал должное одному из самых благородных человеческих призваний – спасению книг (хоть рукописных, хоть типографских, хоть электронных). Book Reporter Истории Дорра, при всем своем размахе – глобальном, пьянящем, головокружительном, – как будто адресованы вам лично. Ничего подобного «Птичьему…

– Нет, простого, как карандаш. – Ну простой карандаш – серый. – Нет! Так и не смогла я объяснить. Думаю, что был он серебристый. Такого непостижимого цвета. Как простой карандаш. Понимаете, да? Замочки Некоторые люди – как замочки. Ищут, к кому бы прицепиться и повисеть, звякая и жалуясь на жизнь. Кирпичи За забором слышатся крики и рассыпчатая брань. Посредине деревенской улицы, у непересыхающей лужи, ругаются двое. Она – в брючном костюме, с короткой стрижкой…

– Ну, рассказывай. Дуня вздрогнула, застигнутая врасплох. – Что рассказывать? – Для начала, как тебя зовут. – Дуня! – выпалила и чертыхнулась, потому как это «Дуня» звучало совсем несолидно, будто ей снова пять. – Евдокия, – поправила себя, взволнованно облизав губы. – А я – Семен. Будем знакомы. Семен взял с полки стакан, плеснул себе воды из графина и отсалютовал ей своим стаканом. Дуня зачарованно наблюдала за тем, как губы парня касаются края, как он запрокидывает голову и пьет, отчего…

Сидящие в лондонском кафе две нарядно одетые дамы с некоторой брезгливостью рассматривают мокнущего под дождём человека. «Это же тот старый оборванец с вистлом», – говорит одна из них. Человек в надвинутой на глаза поношенной шляпе пытается насвистывать: “I yam a antichri t!” «Прошло семнадцать лет с тех пор, как Монти был замечен в сточной канаве около магазина Малкольма МакГрегора “Sex ‘n’ Drug ”…» – так подписана эта картинка из комикса Рэя Лоури о приключениях вышедшего из моды, но претендующего…

Солдаты с автоматами совершали патрулирование или несли охрану демаркационной линии: молодые, скучающие, одинокие мужчины из самых разных уголков мира, которые почти ничего не знали об острове и о его сложной истории, пока их не швырнули в это непривычное окружение. Все стены заклеены официальными предупреждениями, написанными яркими прописными буквами. ПРОХОД ВОСПРЕЩЕН. НЕ ПОДХОДИТЬ. ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА! ФОТО- И КИНОСЪЕМКА ЗАПРЕЩЕНЫ. Какой-то прохожий, нарушив закон, написал мелом на баррикаде…

Коммунизм был великим проклятым течением XIX века. После русской революции марксизм стал официальной основой общества на Востоке и подвергся ещё большему проклятию на Западе, особенно в США. Но в чём истинная суть этого спектакулярного конфликта? Джон Кеннет Гэлбрэйт 4 , отвечавший во время войны за стратегические бомбардировки, офицер военной безопасности, награждённый, как полагается, разными медалями, признаётся в своей книге «Общество изобилия», что современный капитализм, считая себя антисоциалистическим,…

Прежде всего он попал в Камбрэ, потом в Париж; последний был в ту пору гораздо более центром схоластической учености, чем гуманистической образованности, которая только что начинала здесь вить себе гнездо. Как бы то ни было, здесь Эразм издал свое первое крупное сочинение – «Adagia», сборник изречений и анекдотов, извлеченных из различных античных писателей. Эта книга сделала имя Эразма известным в гуманистических кругах всей Европы. После нескольких лет пребывания во Франции, Эразм совершил путешествие…

Начав с «животного, которое знакомо нам лучше всего», то есть с человека, Аристотель перешел к иным видам, ведь наше величие не повод умалять других животных: певчих птиц и голубей, ворон и дятлов, муравьев и пчел, головоногих и китов, лисиц и иных четвероногих. Он описал жизненный цикл цикады и увидел, как спариваются змеи, обвиваясь одна вокруг другой. Препарировал оплодотворенные яйца, где у эмбрионов уже были глаза, сосуды и бьющееся сердце. Размышлял о наследственности и полагал ее основой то,…

Оптика избавления утопична или атопична, поскольку она не принадлежит миру, но это никоим образом не оптимизм. В ее основе – фундаментальный антагонизм. Это и антагонизм по отношению к миру беспрерывного труда, труда как самоцели, которому Адорно противопоставляет блаженство воскресного дня, блаженство Бога в седьмой день творения. И антагонизм по отношению к просвещенческому требованию серьезности и зрелости, за которым скрывается взгляд на мир в терминах производительности и полезности, а также…

Он приходит каждую пятницу. Я знаю, что он сделает дальше. По комнате Мэдисон разливается едва уловимый запах крови. Рыдания сотрясают ее тело. Прижав колени к груди, она зажмуривает глаза, тщетно пытаясь отогнать воспоминания, преследовавшие ее каждую ночь. Так, словно она оказалась одна на темной, сырой, пустынной дороге, не имея возможности освободиться от того, что ее тяготило. –  Это часть тебя, Лебедь. Голос, нарушивший тишину, заставил ее тело покрыться мурашками. Внезапно…

«Ненавижу это место: сыро, мерзко, затхло. И как ему нравится тут играть?» – думала она, спускаясь по ступеням. Свет сюда почти не проникал, но это не было помехой для глаз вампирши, прекрасно видевшей в темноте. – Каин! Иди сюда, сколько тебя можно звать? – издалека крикнула она, увидев мальчишку на том же месте, где и вчера. Он сидел на краю небольшого подземного озера и в задумчивости кидал камешки во что-то белое, лежавшее в самой его середине. – Каин! Иди сюда… Не успела она договорить,…

Морщусь, не в силах сдержать неприятное чувство, простреливающее грудную клетку и низ живота. – Я вообще не понимаю, как можно так накосячить? – не унимается подруга. – Нет, это вполне в репертуаре Олега, но, блин! Притащить с собой этих… Я снова оборачиваюсь и смотрю на виновника Жанкиного негодования. Олежа весело проводит время с Вязиной и даже не собирается раскаиваться. К тому же, помимо упомянутых, здесь находятся и другие ребята, приехавшие за компанию. Их мы точно так же не знаем, но…