Проза прочее

– Если он ни при чем, то почему не вступился за отца, да еще и протокол подписал? – продолжала возмущаться Оксана, отвернув голову от окна, за которым уже сгущались сумерки, и посмотрев на часы. – Какая разница, кто расписался. Разве дело в этом. Отказался бы Сергей, нашелся бы еще кто-то, – здраво рассудила в ответ Антоновна. – Хорошо, – не успокаивалась Оксана. – А почему же тогда он не отдает нам долг? – Ну как это не отдает? На прошлой неделе принес десять тысяч. – Чтоб он подавился…

Вечер, темно, горят жёлтыми кругами водяной пыли старинные фонари. Прохожих почти нет. Стук твоих каблуков. А я всегда хожу бесшумно. – Один, – добавила. Дождь моросил уже третий день – город был серым, мокрым, но странно уютным. Скорее всего, потому что с тобой. – Дай! Ты стояла передо мной, протянув руку, глядя снизу вверх, как ребёнок, ищущий повод расплакаться. Чёрный короткий плащ намок и блестел, с капюшона частыми каплями стекала вода. Я передал тебе золотистый вафельный рожок. Улыбнулся…

Когда он выходил из дверей, он взглянул направо и увидел почтовые ящики, все те же ящики; открытку с непонятным посланием он не стал вытаскивать вторично, потому как не добраться до нее было (он уже начинал нервничать) из-за большой детской коляски, что стояла тут, на его лестничной площадке. Но ее не должно здесь быть. Да ее и сейчас нет!.. А ящики должны находиться на первом этаже, уже спокойнее подумал он… Веселая у меня жизнь, подумал он еще спокойнее. Но веселого было мало. Он все же вошел…

– И вот сейчас, – распалялся куриный убивец, – с музыкальным приветом от нашего Исидора выступит его любимый пианист, которому он трепетно внимает в редкие минуты досуга… Мы приглашаем на сцену Афанасия Подхомутова, большого друга и сподвижника кандидата в депутаты. Это было уже слишком. Кому-кому, а Петьке следовало бы знать, что к своему «любимому пианисту и сподвижнику» Исидор Степанович без «…твою мать» не обращается; что ж до моего участия в нынешней встрече, то это идея его не в меру ретивого…

Ради такой судьбы Рая категорически отказалась иметь детей. Не ее это участь – принадлежать только одному, пусть самому любимому человечку. Она себя знала. Она затосковала бы и потеряла бы свое вдохновение в четырех стенах, в однообразном контакте, в череде необходимых, обязательных, одних и тех же дел. И работу она не хотела прерывать ни на день. Потому что и с работой ей повезло. Талантливый и сплоченный коллектив дизайнеров интерьеров. И лучшая, верная, преданная подруга и коллега. Станислава.…

Присев, Наташа произнесла в замочную скважину: – Детка, мне всегда будет хорошо с тобой. И я принадлежу тебе, где бы ни находилась… Работа – это лишь способ заработать деньги. – Но ради меня ты не готова отказаться от них! – От денег? Кто же отказывается от денег? Я слишком долго к ним подбиралась, чтобы вот так взять и… Аня звонко выкрикнула: – От меня отказаться гораздо легче! Мы не успели вернуться, а ты уже готова была мчаться к своему золотому Тельцу, и доить его, доить… Ради чего?…

Бог, видите ли, открывается через ощущение упоительного счастья, приятия мира, веры в будущее, – в общем, через все симптомы маниакально-депрессивного психоза в эйфорической фазе. Их же, симптомы, можно вызвать и наркотой, но если батюшку спросить, может ли Господь явиться из шприца, он только усмехнется сочувственно, будто дурачку, да еще и сверху вниз с высоты своей долговязости, он и с коллегами-попами на теледебатах разговаривает чуть ли не сострадательно… Опять он святее патриарха московского,…

Он нагнулся и стал пристально разглядывать черную пленку, и говорил, точно читал мне лекцию: – Жизнь на Земле зародилась не от вспышки сверхновых звезд и не от электроразрядов в первичной атмосфере. Она возникла там… среди чудовищных температур и давлений и вместе со своей средой изливалась на поверхность. Кто знает, может быть, здесь через миллионы лет возникнет кремниевая форма жизни и… черт возьми… разум. Я молчал. Я не мечтатель, как Брагин. Я рядовой пилот космофлота. Всего третий раз в…

22 октября. Опять, опять я долго не писала, милый дневник! Самое название дневник происходит от слова ежедневно, а я разве каждый день пишу? Много бы, очень, очень много надо написать сюда, но некогда. Все эти дни были полны сомнений, тревоги за себя и за других и радости, которой, впрочем, было немного… Зачем подруги скрывают от меня всё, всё? С тобой, мой милый дневник, с одним тобой могу я говорить! И знаю, что хоть от этого мне легче. Ты — тайна для всех, даже и для мамы… 1887 год Нерехта,…

Владимир Ильич Ульянов смотрит на гроб, утопающий в цветах, и его охватывает чувство вины. Именно он настоял на том, чтобы Инесса уехала в отпуск подальше от Москвы. Она никуда не хотела ехать, но в конце концов уступила и отправилась на Кавказ, где заразилась холерой. Ленину очень больно, боль рождает в нем воспоминания о прошлом; они кажутся такими несущественными. Вот он, узнав, что она замерзает в московские холода и ей нечем растопить печь, посылает ей немного дров. А галоши? Ей так нужны…

5. Главное мучение здесь – это страх. Выработайте толерантность к своему страху. Пройдите путь от страшного к скучному. Пусть страх приестся вам, пусть то, что пугает вас больше всего на свете, будет вам не страшно, а скучно. Не ищите утешения. Худшее уже случилось. Всегда идите навстречу страху, но не чтобы сражаться с ним, а чтобы принять его. Многие мои пациенты покинули ад и присылали мне письма из благих сфер со словами, что им помогла моя терапия, но, честно говоря, я не знаю, в ней ли было…

За дверью никого не было. Ей показалось. Странно. Или галлюцинации – симптом приближения конца? Юноша вернулся, предвкушая деликатесный обед. Надрывая бумагу, в которую были упакованы палочки, он довольным голосом рассуждал: – Вы хорошо выглядите. Выздоравливаете. Вон уже садитесь. Скоро встанете… – Нет, – жадно глядя, как он ухватывает палочками ролл, возразила женщина, – я умираю. Придет нотариус – я тебе отпишу квартиру. – Но вы хотели составить завещание в пользу того, кто найдет убийцу, –…

— Иногда проигрывать необходимо, иначе с тобой не будут больше играть. Говорил ли он это всерьез или только маскировал так свое разочарование, я точно сказать не могу. Я уж и не припомню, когда мы с Якобом познакомились. По моим подсчетам, впервые я увидел его лет тридцать назад. Был у нас в Старом городе бар, этакая «стоячая» забегаловка, лишь в глубине зала ютились несколько столиков со стульями, так вот именно там после обеда и прежде всего вечерами собирались люди искусства и те, кто себя…

В куче малой перемешались и девочки, и мальчики, и среди девочек была принцесса, а другие были просто. У других были глаза и рот, а у неё были глазки и ротик. Дети душили свинью, упивались, им хотелось, чтобы этому не было конца. Они почувствовали счастье и хотели его долго. Детские сердца трепетали, организмы касались друг друга, радость росла. Мимо двора проходил фотограф, которого так и звали — «Фотограф», в селе его знали все, а Леонардо да Винчи никто не знал, потому что он не умел…

Солнце пробивалось сквозь шторы, согревая мою постель. В голове было пусто, мой мозг не мог о чем-то думать, когда рядом нет того, кто оказывал поддержку Я встала с кровати, и включила радио. -Сегодня утром был найден труп молодого парня. Обыскав его, следователи осмотрели вещи, и среди вещей нашли личные документы. Этого юношу зовут Джейсон Уайт, 18 лет. Скоро на место прибудут его родные. Я упустила зеркало из рук. Оно разбилось под моими ногами. В спешке, я наступила на пару…

Хватаясь руками за скользкое, отвратительное на ощупь дно, стал карабкаться на берег. Шварченков потянул его за плечи, но поскользнулся на глине и едва не столкнул обратно. Они сели на пласт подмытого дерна, захрустевшего прошлогодними сухими будыльями. Тягач отсюда, сверху, походил в темноте на полузатопленный плот. Несущиеся в невидимом потоке обломки дерева, глыбки льда постукивали по буровым штангам, которыми был загружен тягач. Хлестал порывами ветер, нанося промозглостью прелой травы, старого…

— Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь? Он с долгим сипловатым присвистом набрал в грудь воздуху. — Право, мы предпочли бы... если только это возможно, не согласитесь ли вы осветить еще более ранний период? — Древнеанглийский? Профессор Ватанаба энергично кивнул, сияя от удовольствия. — Именно таково желание членов нашей ассоциации. За редкими исключениями, мы почти ничего не знаем о дравнеанглийской литературе. Я был рад это слышать — ведь и сам я знал не больше. — Я предложил бы несколько…

— А чья она? — Понятия не имею. И как узнать, не знаю. Она очень дружелюбная кошка и навещает всех наших соседей. Я все время вижу, как она заходит то в один дом, то в другой. Или выходит из какого-нибудь дома. Я ее видела в окнах всех домов и во всех палисадниках. Все ее обожают, не знают, чем угостить. Она ведь необыкновенная красотка. — И что ты все твердишь, что она красотка? Что в ней такого красивого? Кошка и кошка. Но на этот раз в моем голосе не было полной убежденности. * * *…

<p tyle="box- izing: border-box; margin: 0px; text-indent: 30px; color: rgb(0, 0, 0); font-family: Roboto, an - erif; font- ize: 14px; text-align: ju tify;"> Тем временем планета не вращалась вокруг своей оси, а так же вокруг солнца уже ни одну сотню лет... время просто застыло в районе рассвета с одной стороны, в районе заката с другой и вечной ночью с третьей стороны.   <p tyle="box- izing: border-box; margin: 0px; text-indent: 30px; color: rgb(0, 0, 0); font-family: Roboto,…

— Простите, я поторопился. Случалось, что она не могла сдержать слез от боли. Ругала себя за это — слишком уж была невеселой по натуре, вечно готовой расхныкаться. А от того, что она знала за собой эту склонность, становилась еще печальнее. Она чувствовала, что вот-вот разревется всерьез как раз тогда, когда ее тусклая жизнь начинала принимать более приятный оборот. Дело в том, что, как ей казалось, движения лечебной гимнастики были своего рода языком, а пальцы, руки заменяли слова. У этого детины…