Проза

Идите, -- сказал он и пропустил нас по очереди, оставляя между собой и дверью такую узкую щель, что я поневоле прикоснулся к нему. Мне кажется, будь у меня в эту минуту с собой револьвер, он сам собою, повинуясь магнитной силе этих черных глаз, выскочил бы из кармана. В эту дверь, налево. Просторный и такой же мрачный и пустой, как передняя, в темных обоях кабинет. Три черных кожаных кресла и огромный письменный стол, на котором соблюден чрезвычайный порядок. Из-за стола подымается Ленин и делает…

Трофим Щербатый - казенный лесник, благосклонному вниманию которого меня рекомендовал лесничий - мой родственник, а его непосредственный начальник. Трофим беспечен, груб, немного хвастун и лентяй и втихомолку торгует казенной дичью. Это его отрицательные качества. Но зато он смел, знает лес не хуже любого зверя, прекрасный стрелок и неутомимый охотник. Ко мне он относится покровительственно. - Сначала глухарь с опаской играет, - наставительно говорит Трофим. Чок! и замолчал. Сидит себе на суку…

Я тоже держусь взглядов моего патрона. Но поведение Николая на охоте меня порою возмущает до гнева. Вот уже почти три года, как мы с ним охотимся, и сколько раз я ловил его на плутовстве, к которому, однако, никак нельзя придраться. То он заведет меня в лысое пустое место, куда рт сотворения мира не залетал ни один глухарь, ни тетерев. А то, бывало, услышу я издали знакомые мне волнующие звуки глухариной песни и бегу под нее быстрыми короткими прыжками, стараясь делать это совершенно беззвучно. Вот,…

Между некоторыми цветами была вражда, между другими -- нежная любовь и дружба. Многие соперничали между собою в красоте, аромате и высоте роста. Иные гордились древностью рода. Случалось иногда, что в яркое весеннее утро, когда вся оранжерея казалась наполненной золотой пылью и в распустившихся чашечках дрожали алмазы росы, между цветами начинался общий несмолкаемый разговор. Рассказывались чудные благоухающие истории о далеких жарких пустынях, о тенистых и сырых лесных уголках, о диковинных пестрых…

Было уже совсем темно, почти уже ночь, когда поезд метро принес нас наконец в Ричмонд. Если бы кто в Москве стал мне рассказывать, сколь велик Лондон, я бы не понял его. Что ж, и Москва громадна, и Ленинград, к примеру, немал. Ричмонд - это на карте Большого Лондона было где-то едва не в сердцевине города, а поезд нес нас к нему и нес... В Ричмонде мы жили. На тихой кривоколенной улочке Вайнярд, в двенадцати-тринадцати минутах ходьбы от станции, наискосок от расположенной в угловом доме прачечной,…

Седой вошел первым и включил свет. Просторная комната. На журнальном столике расставлены шахматы, в углу в пирамиде — несколько автоматов. На койках заворочались четверо. Защурились от яркого света. — Пополнение! — подтолкнув меня вперед, объяснил седой. Теперь я разглядел его капитанские погоны. Лежащие смотрели на меня с любопытством. — В шахматы играешь? — спросил один из них. — Знаю, как фигуры ходят, — ответил я. Снова наступила тишина. — Отбивайся! — приказал капитан. —…

Седой вошел первым и включил свет. Просторная комната. На журнальном столике расставлены шахматы, в углу в пирамиде - несколько автоматов. На койках заворочались четверо. Защурились от яркого света. - Пополнение! - подтолкнув меня вперед, объяснил седой. Теперь я разглядел его капитанские погоны. Лежащие смотрели на меня с любопытством. - В шахматы играешь? - спросил один из них. - Знаю, как фигуры ходят, - ответил я. Снова наступила тишина. - Отбивайся! - приказал…

Первый раз Андреас Яллак ощутил, как ему сдавило грудь, когда он ехал в автобусе, и решил, что это следствие тряски. В набитой до отказа машине он уперся в оконницу, иначе бы его повалили на полную жизнерадостную женщину, которая обмахивалась свежим номером журнала "Природа Эстонии". Внезапная боль метнулась из груди в левую руку, которой он упирался в стенку, поэтому и подумал, что рука неловко дернулась. Автобус перед этим резко тряхнуло, пассажиры повалились друг на друга, - видимо,…

Тем временем Леха успел сготовить уху. Сегодня его очередь. Уха съедена. Мы лежим на спинах. Ветер уносит сладковатый махорочный дым. - Нельзя ехать в поселок, пока Борода не вернулся. - О величайший из геологических начальников! - Леха щекочет мне живот травинкой. - Мы и так технику безопасности не соблюдаем. Нешто можно ходить в маршрут в одиночку?.. - О великий мандарин тундры, - вкрадчиво гнусит Леха. - Шейх Чукотского моря, Иван Шалды-Баба. - Сам ты Шалды-Баба. Можешь не подлизываться.…

- Заждалась! - страстно прошептала она. Он внес ее на руках в домашнее тепло. Только мягко упрекнул: - Милая, да ты озябла! Пять утра! Сколько же ты простояла за дверью? - Я знала, я слышала, что ты приедешь, и проснулась раньше. Она уже сидела на постели и оттуда в бледных сумерках любовалась, как он раздевался. - Это тебе! - он бросил ей розу. - Ой! - укололась она, выронила розу и тихо засмеялась грудным воркованием. - Маша, Маша! Молитва моя! - воскликнул он и ринулся вперед, в…

ЕКАТЕРИНА. Только не надо считать! Я тебя прошу, Павел! Нас же предупредили, чтобы мы не обращали внимания! ПАВЕЛ. Мы-то на них не обращаем... Еще бы они на нас не обращали... Совсем бы здорово было... Ладно бы показывали чего, а то ведь просто диван этот , люди сидят, что интересного? ЕКАТЕРИНА. Ну ты бы сам, что, мимо прошел, если бы увидел такое? ПАВЕЛ. Не знаю, может, остановился бы, посмотрел, да и дальше пошел... Всякое ведь бывает! Чего глазеть? ЕКАТЕРИНА. Им ведь просто скучно,…

ОЛЯ. Конечно! Телевизор смотрели, конные соревнования там показывали, пиво еще пили "Донское козлячье", потом ты еще меня на спине катать стать... ЮРАСИК. Да я не про то... У нас был этот... секс? ОЛЯ. Ты что, не помнишь? ЮРАСИК. А ты ничего странного не заметила? ОЛЯ. Чего странного-то? Не понимаю... ЮРАСИК. Ну он у меня был как... нормальный? ОЛЯ. Шопенгауэр-то? Да ты что? Ну ты даешь! Даже более, чем нормальный!.. ЮРАСИК. ( тревожно ) Что, больше, чем обычно? ОЛЯ. (…

ПЕТР. ( разливая ) Второй тост - за родителей? СТАС. Батя, может, и мне плеснешь? ПЕТР. ( наливая ) Сегодня все можно! ВАСИЛИСА. Зачем ты его спаиваешь? ПЕТР. Сама же говоришь - не маленький! ВАСИЛИСА. Не маленький, но все-таки... СТАС. Мама, я уже и джин пробовал! ( с гордостью ) С томатным соком! ЗИНА. Он вчера травку курил с Кощеем на балконе... ВАСИЛИСА. Что, правда, что ли? СТАС. Не ври, дура! ЗИНА. Сам дурак! СТАС. За дурака ответишь! ПЕТР. Ничего, я…

Он стоял у своего дома, нынче будто обретенного вновь, дрожа от счастья, чутким ухом ловя дыхание милой жены и детей, и тут с ним внезапно случился обморок — один из тех, что часто донимали его после ранения. Он пошатнулся, пытаясь опереться о белую стену дома, но все вокруг словно подернулось белым пухом, рука схватила воздух, и он без памяти рухнул наземь. К счастью, он упал головой в цветочную грядку, окаймлявшую дом, и потому не ушибся. Но странно было видеть это побелевшее лицо, на котором…

Поняв это, не стоит удивляться существованию литературы, насыщенной космическим страхом. Она всегда была и всегда будет; и нет лучшего свидетельства ее жизнестойкости, чем импульс время от времени толкающий писателей совершенно другого направления попытать в ней свои силы, словно им необходимо выкинуть из головы некие фантомы, которые их преследуют. Так Диккенс сочинил несколько жутких историй; Браунинг — страшную поэму «Чайльд Роланд»; Генри Джеймс — «Поворот винта»; доктор Холмс — утонченный роман…

К Конечно, конечно, полно и других вещей, которые можно было бы употребить М Можно, скажем, молоток; топор, скажем; гвоздь, гвозди, доски, пепел, мел, железо, рельсы, уголь, алмазы, пушки; что, нельзя? — можно! — а можно еще и трамвай! — можно! — а можно и мотовило! — можно! можно! и самолеты можно! и сапоги! и брюки, и портянки! и коловорот! нельзя? — можно! можно порошки, пилюли, химикалии! банки-склянки (неожиданно громко) — а зачем кричать? — а затем, что сабли (громко), компьютеры (еще…

Тут вышел на кухню сам испанский граф самовар поставить, увидел детеныша, отскочил даже сперва, а потом на кухарку наступать начал: - Этта что такое?.. Где такое диво выискала? Зачем он тут? Стала кухарка сказывать: - Как вышла я этто к реке, вижу, - сидит в снежке, ножонки поджал, замерзывает... Гмыкнул граф, поближе подошел: - Н-да! И нос у него, действительно. Задумался сперва, а потом взял детеныша за нос, дернул слегка. Заворочался детеныш, взъерошился, буркнул прямо в упор графу:…

Н. С. Лесков. Популярные русские люди Алексей Петрович Ермолов Биографический очерк Недавно, представляя нашим читателям биографический очерк графа Милорадовича, мы обещали вслед за ним напечатать очерк другого известнейшего и популярнейшего лица, генерала Алексея Петровича Ермолова. Исполняем это обещание, заимствуя почти все наши сведения из интереснейшей статьи г. Дубровина, помещенной в ноябрьской книжке "Военного сборника". Ермолов, как и современник его Милорадович, с которым…

Садись, проедемся. Я было хотел отказаться, но как-то замялся и сел. - В парк! - велел он. Львы сразу приняли и понеслись, только задок коляски подпрыгивает, а как за город выехали, еще шибче помчали. Сидим, ни слова не говорим, только вижу, как дядя себе цилиндр краем в самый лоб врезал, и на лице у него этакая что называется плюмса, как бывает от скуки. Туда-сюда глядит и один раз на меня метнул глазом и ни с того ни с сего проговорил: - Совсем жисти нет. Я не знал, что…

Но начнем ab ovo {с начала (лат.)}, если не с самой колыбели, то хоть с той поры, как я себя помню. Это тоже в своем роде момент довольно оригинальный и, вероятно, не совсем такой, какой сберегся у каждого для первого воспоминания. Я в первый раз сознал свою индивидуальность с довольно возвышенной точки: я держался обеими руками за нижнюю планку рамы и висел над тротуаром за окном пятого этажа. Случай этот был некогда предметом больших толков одного густонаселенного польского города, где тогда…