Проза

Визг тормозов, лязг покудане моего столкновения, ругань, свисткию Ноганепроизвольно дернулась к тормозу, но я не разрешил ей трусливого движения и, не сводя с капитанаГолубчик глаз, продолжал путь. Всем телом я ждал удара, но в мозгу торжествующе вертелось: я из повиновения вышелю зафлажкию жаждажизни сильнейю Капитан остановилась -- остановился и я -- и впервые затри недели посмотреланалогово. Это уже было половиною победы. Нас обступил народ, милиция -- только сзадию я радостно слышалю удивленные…

-- Ты, Матрас, -- сказал он, -- собери-ка нам подносик и приволоки минут через десять. Я пойду к своим, а то боюсь за Кадолу. Как бы Папа не извёл его библейскими сказками... Кстати, ты когда-нибудь читал его книжки? -- Чьи? -- Кадолы... Я вот ничего не читал, представляешь? Лучший мой друг и, можно сказать, популярный писатель, а я ничего не читал. Руки не доходят. Ох, короткие у меня руки, -- Павел взмахнул конечностями, как варёными крыльями, и направился в угол ресторанчика, где возле огромного…

Староста снова взял скрипку и опять принялся изучать. Потом протянул ее мне. – К сожалению, товарищ начальник, я не очень хорошо играю, – смущенно признался я. И тут я заметил, что Лю усиленно подмигивает мне. Я взял скрипку и принялся ее настраивать. – Сейчас, товарищ начальник, вы услышите сонату Моцарта, – с полнейшей безмятежностью объявил Лю. Я был потрясен и решил, что он сошел с ума: уже несколько лет как любые произведения Моцарта, впрочем, как и всех других западных композиторов тоже,…

КЛЕТ решил обойтись с этими людьми великодушно и однажды созвал их всех на гражданское собрание. Всех, кто был как-то причастен к культу, схватили, согнали в одно место и некоторое время держали в полной неизвестности об их дальнейшей судьбе, а тем временем УВАЖАЕМОЙ ПУБЛИКЕ было объявлено о том, что скоро состоится ФЕСТИВАЛЬ. ВОПРОСЫ были выставлены для всеобщего обозрения на уже известную вам овальную арену с грязным полом. Перед народом появился КЛЕТ при всех регалиях и обратился к ВОПРОСАМ с…

ОБВИНЯЕМЫЙ, ВСТАНЬТЕ! 1 Я встал. На миг я снова увидел Глорию, как она сидит на скамеечке на набережной. Пуля только что пробила ей висок, еще даже не потекла кровь. Казалось, вспышка от выстрела, осветившая лицо Глории, еще не погасла. Все представлялось таким простым и таким ясным. Глория была совершенно расслаблена и спокойна. Удар пули чуть отвернул от меня ее голову; но по губам я видел, что она улыбается. Прокурор ошибался, когда говорил присяжным, что она умерла в агонии, оставшись темной…

Ее лицо: белое, словно весенний снег, сияющее отблеском похищенного лунного света. Ее тело: притягательные изгибы под шелковым покрывалом, украшенным прекрасной вышивкой — на золотом фоне плясали два белых журавля с темно-красными горлышками, схватившиеся в пылу любовного безумия. В беззвездной ночи Хэйко не сомневалась. Ее волосы — темные, блестящие, длинные — всегда были одним из главных ее достоинств. Вот сравнение с весенним снегом уже хромало, даже если списать его на поэтическое преувеличение.…

– Насчет чумы – верно, – улыбнулась Инна. – Тебе и мне повезло, в кавычках, с грызунами. Хочешь еще чаю? Они сидели на кухне у Инны. Квартира Бориса – напротив, через лестничную площадку. * * * Их родители дружили и часто маленьких Инну и Бориса, когда уходили вечером в кино или в гости, оставляли в одной из квартир. Борис на три года старше, поэтому командовал и заставлял Инну играть в войну, изображать диверсанта, прятаться в шкафу. Из оружия выдавал только маленький пистолет, а сам обвешивался…

Лиза. Об чем же вы с ней разговаривали? Надя. Ну, разумеется, все больше про благородное обращение, об кавалерах там да об гвардейцах. Так как они часто бывают на балах, так и рассказывали, какие у них там разговоры бывают и кто им больше нравится. Только уж какие эти барышни! Лиза. А что? Надя. Бойки очень. И откуда они все это знают! А потом мы целую зиму жили в Москве. Видя все это, моя милая, и сама стараешься себя облагородить. Уж и держишь себя не так и разговор стараешься иметь особенный.…

Все ереси и самое еретичество и произошло из этого догматизирования, догматизма. Просто нельзя себе представить еретика среди полевых лилий, в их запахе, среди их цветов. Не было ни одного еретика из «авв» Фиваиды. Ересь — городское явление. Это в торговой Александрии, в шумном Константинополе, по Сирийскому торговому побережью, вообще в условиях библиотечности начали появляться еретики. Каждый из них есть неудавшийся «отец Церкви», «учитель Церкви», или, скорее, скажем так, что еретики суть учителя…

– Едва ли справедливо говорить, что это я поднимаю шум, – ответила Вера. – Сейчас я впервые заговорила, но об этом загадочном деле много писали в газетах. Это просто смешно, но целые газетные полосы были заполнены всяческими предположениями, полицейские и частные детективы и ныне рыскают повсюду в Англии и за границей, и все это время секрет хранился в этом неприметном домике. – Не хочешь ли ты сказать, что речь идет об исчезнувшей года два назад из Лувра картине, на которой изображена какая-то…

– Забыть, в чем разница между добром и злом! – воскликнула миссис Эгглби. – Понимаете, я одновременно изучал естественную историю и множество других предметов, а ведь все не упомнишь, не правда ли? Когда-то я знал, какая разница между сардинской соней и соней обыкновенной, и что дубонос появляется на наших берегах раньше кукушки, или наоборот, и во сколько лет морж становится взрослым. Полагаю, и вы когда-то знали всякое такое, но готов биться об заклад, вы все это позабыли. – А это и не нужно…

– По радио обращались не к тебе, – говорил ему отец на следующий вечер после кражи велосипеда. – А я решил, что ко мне, – сказал мальчик. – Нет, – сказал отец, – обращались ко мне, но я не пошел. Кстати, ты мог бы и догадаться, что велосипед сопрут. – Я думал, они этого не сделают. – А они вот сделали. И раз уж это случилось… ведь они не имели никакого права, у них не было права даже позариться на твой велосипед! Кто-нибудь в лавке должен был закатить его внутрь, поставить куда-нибудь… Короче,…

И дерево, и небо Феминистка Глория Стейнем заметила: «Если бы у мужчин была менструация, они бы, конечно, хвастались количеством героически пролитой крови». Молодец, остроумно сказанула. Если она имела в виду «вечнозелёные» мальчиковые свойства мужской натуры, то этим тоже можно похвастать. Две женские одинаковые XX-хромосомы – залог природной цельности. Натуральный цельный слиток. Мужская комбинация – XY-хромосомы – это заведомая неоднородность, подозрительный сплав двух сильно разных элементов.…

– Что ты делаешь? – воскликнула жена. – Что скажут люди, если увидят! – Жена, твой пот дурно пахнет! – сказал сетх, несколько раз потянув носом воздух. – С ума спятил, старый дурак! Не думаешь ли ты, что пот пахнет духами? – А когда ты была девушкой, – продолжал сетх, – не замечала ли ты, чтобы твой пот издавал аромат? – Какую чушь несет! Меня выдали за тебя, когда мне было семь лет. Я всю жизнь провела на кухне! Когда мне было нюхать, чем от меня пахнет? А что это ты сегодня разговорился? Думаешь,…

– Шалфей… а это что за цветок? Закончив поливать, Сугуха выплеснула остатки воды из лейки возле сосны, потом удивленным голосом ответила: – Он же каждый год у нас цвел, забыл? Он красный такой, и когда цветет, похож на много-много золотых рыбок. Братик, когда мы были маленькими, ты все время обрывал цветки, чтобы попробовать нектар, и мама всякий раз на тебя ругалась. При этих словах на лице Кадзуто отразилось изумление. – Н… нектар?! Я что, уже тогда учился выживать?.. – А… уже все…

Отношение к бедным в книгах Лидии Чарской – главное мерило человеческого достоинства. И это действительно было в традициях дореволюционной русской интеллигенции. Обратите внимание, что в «Записках маленькой гимназистки» такие благородные качества проявляет юная графиня Анна Симолинь. Она и Лену берет в гимназии под защиту, и Нюру обласкала, появившись очень вовремя на детском празднике в доме родственников Лены. В своих произведениях Лидия Чарская учит детей составлять мнения о человеке по его…

Я не люблю своё прошлое и никогда не хотел его вспоминать. Как-то ночью оно вернулось ко мне само и разбудило. С тех пор его мрачные картины вставали передо мной, мешая нормально жить и работать. Я решил отомстить прошлому за то, что оно не оставляло меня в покое, и выпустить его наружу, но никак не мог собраться с душевными силами, чтобы это сделать. Несколько месяцев назад, проснувшись ночью, встал с кровати, измученный бессонницей, подошёл к компьютеру и описал на одном дыхании давнюю…

Встала Орися ні смутна, ні весела, іде до панотця в світлицю, зачервонілась, як та квіточка, да й каже: — Паноченьку! Позолили мої дівчата платте. Нехай запряжуть нам коней; поїдемо ми до Трубайла, під Турову Кручу: там вода чиста, як скло, рине по камінням. А панотець рече: — Чого ж тобі, Орисю, так далеко їздити? — Хіба ж то вже, паноченьку, й далеко?.. На півгодини ходи; да туди ж усе їхати лугом да левадами, що й незчуєшся, як вода заблищить і зашумить під горою. А панотець: — О,…

Она делала все возможное, чтобы меня соблазнить. Ей нравилось, когда мы целовались в губы. Она впивалась в мой рот и возбуждалась, но потом отстранялась. Мы завтракали вместе. Она лежала в постели и приподнимала ногу так, что, сидя на полу возле кровати, я могла видеть ее лоно. Одеваясь, она сбрасывала сорочку, притворяясь, что не слышит, как я вошла в комнату, и некоторое время стояла голой, потом снова одевалась. Каждый раз, когда ко мне вечером приходил Ганс, она устраивала мне сцены ревности.…

– Может, сделать просто фонтан, чтоб была вода, потому что нужда сейчас в ней куда бОльшая, чем во внешней форме. Потом уже орла доделаем. – Лучше аиста. – Он прав. Надо сначала сделать емкость, а потом уже всем городком решить, как он выглядеть будет. – А мне кажется, надо сразу сделать, чтоб на потом ничего не оставлять. – Тоже верно. Мы потом этого аиста и не приделаем никогда, если нужды не будет. – Орла, я думаю. – Зато сейчас, пока делать будем, уж жара и кончится. Емкость нужна…