Проза

В эту же пору в монгольской степи развелось особенно много волков. Огромными стаями по полусотне и более голов, ведомые чудовищных размеров, как рассказывали видевшие, с кобылу ростом – вожаками, они рыскали всюду и нападали на скот. Безудержно резвясь и утоляя звериный свой голод, они рвали коров и лошадей, оставляя после кровавых пиров недоеденные туши. Звериные объедки подбирали рабы и харачу, с корзинами и мешками бредя по степи, тащили в свои юрты, чтобы накормить голодных детей. После первых…

– Я ж тебе говорила, сначала по плечу надо было похлопать, а ты – «испугается, испугается…» «Если бы меня среди тишины и чистого неба кто-то похлопал бы по плечу, я бы тогда точно не испугался», – уверенно подумал стражник, напяливая задом наперед трясущимися руками медный шлем с потисканным фазаньим пером. – «Я бы тогда просто не проснулся». А вслух спросил, напуская вид на себя суровый и грозный, насколько оставшихся сил душевных и опыта небоевого хватало: – А вы кто такие, а? По какому такому…

— Ха… паря… Остяк… Здорово, друг… — вырвались с хрипом слова. — Здоров, здоров, Хабель! Однако, болела шибко?.. — Нет… спать захотел… устал… Помоги подняться. — Хабель с помощью Остяка встал на ноги и тут же со стоном опустился на лыжи. — О-бой! Однако, тебе шибко худо есть!.. Сиди на лыжах, я тебя тащить будем… С трудом добравшись с тяжелою ношей до соскового бора, Остяк быстро срубил сухое смолистое дерево и разжег жаркий костер. Через четверть часа Хабель, обжигаясь, жадно глотал горячий…

«Не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества». (От. 18:22) Чем и когда закончится вырождение России? Ответ на этот вопрос в эпилоге. Книга эта «преждевременная». Она не для современных скотов, пачками жующих бессмысленные миниатюры – плоды соития мини-таланта с мини-умом. Но, судя по письмам читателей, полученных автором после первого издания книги, есть читатели, которых книга «зацепила». К сожалению, не бывает так, «чтобы было хорошо и все, и всем!». И, с разрешения автора,…

Но фотографии с Мурлом остались. Сидит смотрит. Стоит смотрит. Выглянуло – и тоже смотрит. Есть фотография, где маленькая я с Мурлом на руках. Значит, оно все-таки шло на руки. А я тогда любила фотографироваться и, наверное, делала это хорошо. Так что я знаю, что ради хорошего фото ребенок может заломать монстра. Пинька-Пиночет Вижу нашего дурака ну как сейчас. Просто стоит перед глазами незабываемое это создание. Если девочка, которая учится в шестом классе, глядя на чьи-то проделки, способна…

– Вы, кажется, не совсем понимаете, что именно тут вам предлагают, – нахмурилась хозяйка кошачьего клуба. – Этот котенок в будущем будет приносить доход, если только вы правильно о ней позаботитесь. Чистейшая кровь. Можно разводить котят. Выставки, опять же… – Разводить котят! – расхохотался мужчина. – И на что? – Ты, Гарик, свинья, – обиделась покупательница. – Ну, Юльчик, сама подумай! Штука баксов! Очуметь. – Вот и чумей тогда сам, – девушка, кажется, решила обижаться. Да, подумала хозяйка,…

– Его пуп родная бабка повитухе не доверила. И сама в губернаторский дворец снесла. – Да ну? – Точно тебе говорю. Под пол спрятала. Поэтому он и важный такой. – Он после революции родился. Уже губернаторов не было, – говорила бабка из-за «Литературки» . – Значит, в губернаторском дворце уже ЧК находилось, – уверенно парировал дед. – Туда и снесла. Бабушка с «Советской Арменией» в полемику не вступала. Ей хватало деда. Потрепав газетную страницу, протирала ею оконные стекла или еще что…

Чёрт! Надо же быть такой безрукой! Ангел, вернее, то, что осталось от него, лицом вверх лежал на полу, грустно смотрел на Веру, а рядом валялись отбитые крылья. Вот горе! Как будто близкого друга потеряла. Теперь даже и помечтать не с кем. Но самое удивительное – в ее романе ангел тоже разбился. Точнее, Вера сама же про это и написала, не далее как вчера. Если бы знать… Прямо мистика какая-то! Девушка подобрала осколки крыльев. Можно бы приклеить, но, говорят, держать дома треснувшие вещи – плохая…

Моего отца зовут Максим. Это человек, повидавший на своем пути много чего, но так и не научившийся жить, обладая при этом незаурядным умом, чем противопоставлялся моей маме. Этот человек всегда слишком удивлял меня. Будучи безумно любящим отцом, он слишком вспыльчивый, слишком самовлюбленный и одновременно ненавидевший себя мужчина. Он с детства убивал меня и своим бесконечным пристрастием к алкоголю, которым он пытался заполнить пробелы… нет, огромные, страшные, зияющие пропасти своей жизни, которые…

В компьютере Сергея Толочко нашли странный файл, возможно, взятый из Интернета, о Гарри Потере и его способностях, которым можно, якобы, научиться. Мальчик зачитывался книгами о Гарри Потере и, похоже, всерьез верил написанному в них. По некоторым данным, в тот злополучный вечер с ними был и брат Сергея Толочко – Игорь, который до сих пор не найден. Кто или что послужило причиной трагедии – предстоит разобраться следственным органам». Я свернул газету и положил ее в стол. Потом лег спать. Сон…

* * * «Алёша домой!!!» – мама стояла на балконе и махала рукой, прямо сигнальщик, только флажков не хватает. «Мама, конечно, у меня красивая и папа тоже самый лучший», – так думает большинство детей, наверное. Кто защитит тебя от любых монстров, надает по заднице всем твоим врагам? Конечно Папа! Ну а у Мамы можно выпросить всё, что угодно, особенно, если надавить на жалость или долго уговаривать. Сегодня на повестке дня разбор поведения, моего, естественно. К маме в гости зашла соседка и обвиняет…

Виконт Каркассона в круглой комнате со своими советниками баронами и преданными вассалами. Войска крестоносцев начинают осаду города. Конец июля 1209 года В круглой комнате наш благородный виконт собрал своих баронов и преданных вассалов. Там был и я, но в моем сердце больше не было ни смеха, ни радости, ибо на заре этого летнего утра посланцы из Безье принесли ужасные новости. Из Безье, которое наш виконт совсем недавно оставил укрепленным и процветающим,…

Галопом они пересекли реку по броду, вздымая воду брызгами. Никто не преследовал их, слишком уж они все были заняты ссорами за добро и богатства горевшего города. Пейре Дюногюэ держал путь на Юг. Он направлялся прямо к башне Монтади, высившейся словно свеча на краю утеса. На лошади своего господина, Мильсодор, красивом черном боевом скакуне, стоившем тысячу су золотом, экюйе виконта Тренкавеля обогнал на покрытой белой пылью дороге других мрачных людей, спешащих во весь опор. Все в ужасе бежали…

– Старик, и ты собираешься на ней жениться? Она же тебя рожать заставит. Я тут за три часа выучился и яйца взбивать, и морковку тереть. – Эдик, мой одноклассник. – представил его Антон. – Мы и в Бауманке с ним вместе учились, только он на прикладной математике. Кибернетик. – Я не кибернетик, я программист, – обиделся Эдик. – Меня тела машин не интересуют, я про их души. – Его послушать, так будущее уже наступило. Рассказывает какие-то небылицы. Взял и уехал в Академгородок. На кухне хлопотала…

Заметив тревогу хозяйки, прибывший поспешил успокоить её:    — Распоряжение Григория Александровича касается не вас, сударыня. Оно относится к вашему сыну Николаю. Вчера из Екатеринославского наместничества поступило предписание о скорейшем прибытии вашего сына, Николая Раевского, в город Чугуев. Он ведь приписан к лейб-гвардии Семёновскому полку?    — Да-да! С января его уже возвели в чин прапорщика.    — Значит, ему уже пора в строй, а он ни дня не был в полку. По установившемуся для дворян…

Но и в ту мрачную эпоху не иссякала в народе тяга к полноводным рекам, бескрайним морским просторам. Новгородцы боролись с ливонскими рыцарями и шведами за выход к Балтийскому морю, бились за каждый клочок побережья Финского залива. Через Ладогу и Онегу пробились к Беломорью, осели в устье Северной Двины, проторили путь в Студёное море. Битва на Куликовом поле изгнала татарское иго. Очистился небосвод над Русью. Московские князья собрали воедино разрозненные земли, возродилась держава, и вновь…

— И когда ты, Митя, успел сапоги в глине вымазать? — досадливо пробурчал отец. Вчерашняя неудача на полеванье [2] с борзыми еще неприятно томила сердце отставного подпоручика Николая Федоровича Сенявина. Охота была единственной его утехой в этой глухомани. В свое время он тяготился службой в гвардейском Измайловском полку. Едва вышел Манифест о вольности дворян [3] , подал в отставку и зажил в своем небогатом имении, где вскоре родились сыновья. Тихая семейная жизнь, однако, его тоже мало привлекала,…

— Господи, отведи от дома беду… Спаси и сохрани, Господи… А там, за высокими резными дверьми в соседней комнате, кричала из последних сил его супруга княгиня Евдокия Юрьевна, которой подоспело время рожать. Для немолодой уже женщины эти затянувшиеся роды явились нелегким и опасным испытанием. К достаточно солидному возрасту — а княгине шел уже сорок восьмой год — прибавилась еще телесная слабость, связанная с полной лишений жизнью в долгой ссылке, которую она стойко перенесла вместе с супругом.…

У стариков подрагивают от нетерпения руки, влажнятся глаза. Первый улов распластывают здесь же, у воды, на веслах. И соль на газетном листке белой горочкой высится. Бригадир, сполоснув и обтерев о куртку нож, режет нежно-красные сочные пласты, их выхватывают прямо из-под лезвия. Заскорузлые пальцы рыбаков расклевали уже горочку соли. Талуют и рыбачки. На кострах варится первая уха, плывет над островами, над Амуром сытный дух лососевой ухи. Рыбаки сидят вокруг костерка, сытятся запахом; у каждого…

Всего архив Драйзера содержал материалы пятнадцати подобных дел. Особняком в его коллекции была история бедного священника К. Ричесена, выходца из простой семьи. У него была любовница, молоденькая прихожанка Эвис Линнел, которую он отравил, когда увидел, что девушка начала посматривать в другую сторону. В 1915 году Драйзер несколько раз начинал писать роман на эту тему, взяв за основу историю Молинэ. Затем он написал шесть глав на материале дела священника Ричесена, однако в конце концов остановился…