Проза

Дело было в том, что с окончанием отопительного сезона дядя Володя получал премиальные и, забросив совковую лопату куда подальше, приступал сотоварищи к бытовому пьянству, не сходя с рабочего места. Естественно, без хозяйского пригляда Райна в окружении разнокалиберных поклонников отбивалась от рук и становилась крайне неразборчивой в связях. В итоге Райна то находилась в интересном положении, с трудом волоча по земле набухающие сосцы, то, вывалив язык, лежала у дверей кочегарки, облепленная многочисленным…

Таир Али остается верен себе во всем. Но путь от первой книги до второй приводит его от пессимизма к жизнеутверждающему началу. Итак, в путь вместе с героями Таира Али до последней очки в его новом романе! М. Вида Часть 1 В ГОРОДЕ ЦАРЕЙ 1 Сказано: «Ты видишь корабли, рассекающие море…». В 27 лет мой дедушка, Идрис Халил, увидел Город Царей. Путь его лежал на Запад, туда, где в белых водах Мраморного моря исчезает солнце. Поезд, окутанный…

Вот Дануха уже сидит во главе стола, накрытом прямо на поляне и всё ещё вертит в пальцах подарочное яйцо в паутинке, а вокруг в безмолвии весь бабняк её в полном составе. Справа увидела Сладкую, которая без зазрения совести всё ела и ела, жрала и жрала. «Скоро лопнет», — подумала Дануха, — «И куды тольк лезет? Всё в жопу прямиком складыват, чё ли?» Она глянула на свою подругу со стороны и у Данухи от чего-то мурашки по всему телу побежали. Ей вдруг стало холодно. Большуха оглядела поляну и на краю…

— Чуть правее держи. Пойдём между холмами. — Хорошо, атаман, — ответил другой. Сердце Зорьки заколотилось как сумасшедшее, она с силой зажмурилась и даже попыталась вдавиться всем телом в густой ворс подстилки. Они разговаривали по-человечьи! Время шло. За спиной молчали. Мерная трясучка успокаивала. Зорька лежала на боку, тупо уставившись в мохнатый ворс шкуры и улыбалась. Почему-то эта шкура напомнила ей прошлогодние Девичьи Дни… [4] 4 Полнолуние +10…

- Ye ! - Я подняла сжатые кулаки вверх в победном жесте. - Но только как еще один, основной остается. - Предупредил он. - Пусть так. - Согласилась я. Рекламное агентство 'Alli e' занимало весь 15-й этаж офисного небоскреба. Стандартные серые стены, длинный стеклянный стол в окружении стульев-вертушек, огромный экран для презентаций в одном конце и парочка флиптчартов в другом, вот и вся мебель составляющая конференц-зал. Рабочий день давно закончился, сотрудники давно разбежались кто куда.…

- Заманчивое предложение, - протянула она задумчиво. - Вытащил уже кого-то оттуда? - Лишь одного, а достойных много... - Хочешь намекнуть, что хватит не на одну ходку? - Именно. - Что ж, тогда согласна работать в связке. Рассказывай подробности, - ее глаза разгорелись. - Где, что, как идем и каким путем отходим? Наверняка же продумал, раз моя помощь потребовалась. Иначе вместо разговоров со мной уже давно бы как челнок мотался в одиночку. - Ты как обычно чрезвычайно проницательна, - рассмеялся…

Наконец, дверь, в мою комнату тихо скрипнув, открылась, но голоса смолкли, не давая мне вникнуть в смысл беседы пришедших товарищей. - "Андрюшенька, к тебе пришел Игорь Геннадьевич. Он из компании "Виртуальная жизнь", - в поле моего зрения появилось как никогда добродушное лицо директрисы. Наша директриса женщина видная, несмотря на почтенный возраст. Ей за 50, но она как клон вечно молодой Аллы Пугачевой, только красивее. У нее довольно приятное округлое лицо, с умело спрятанными макияжем, морщинками…

В нашем ОПС работают одни женщины: почтальоны – три инвалида, две пенсионерки, две почти пенсионерки, одна молодая женщина с телеграфа – на подработке – и я. Всего, значит, девять участков обслуживаем. Да начальница, её зам. и оператор Настя, которая через окошечко деньги и платёжки принимает. Попался мне самый неудобистый участок № 9. А неудобен он тем, что на нём расположены все бывшие санатории и дома отдыха, переделанные под общежития. Письма идут туда постоянно. Тут же поссовет с нотариальной…

– Насчет чумы – верно, – улыбнулась Инна. – Тебе и мне повезло, в кавычках, с грызунами. Хочешь еще чаю? Они сидели на кухне у Инны. Квартира Бориса – напротив, через лестничную площадку. * * * Их родители дружили и часто маленьких Инну и Бориса, когда уходили вечером в кино или в гости, оставляли в одной из квартир. Борис на три года старше, поэтому командовал и заставлял Инну играть в войну, изображать диверсанта, прятаться в шкафу. Из оружия выдавал только маленький пистолет, а сам обвешивался…

Роман «Редгонтлет» (1824) посвящен якобитскому мятежу, в нем использован материал, относящийся к детским и юношеским годам писателя. Это одна из самых сокровенных книг Скотта, где хотя и нет великих персонажей, зато с ностальгической верностью переданы дни, которые он провел в отцовской конторе, и дан облик девушки в зеленой мантилье – Вильямины Белшес, первой неразделенной любви юного Вальтера. «Опасный замок» (1832) является одним из последних рыцарских романов писателя. Автор умело соединил…

II Через полчаса он сидел в уютной кухоньке у печи и пил горячий чай, благодаря Создателя и Ирину Григорьевну (ту женщину, что открыла ему). Она же устроилась напротив и внимательно рассматривала его. Ишмак не был красив, даже по меркам баров, а уж для сердов тем более, однако была в нём какая-то иная красота, внутренняя. Он выглядел, пожалуй, как и все бары: рыжие волосы собраны в хвост; зелёные глаза, тёмная кожа. Лицо худое с тонкими губами и нос с горбинкой. Не самая лучшая, конечно,…

В общем, вчера вечером по пути домой я встретил своего друга, с которым мы не общались, наверное, уже года два. Я его даже не сразу признал, так он изменился. Его тело словно высохло, а кожа побледнела, на лице появились старческие морщины, которых в таком возрасте не может быть в принципе, и вообще отдаленно он напоминал зомби. За диалогом в какой-то Богом забытой забегаловке, после которой вся одежда провонялась неприятным душком, он признался мне, что пристрастился к употреблению амфетаминов или,…

Но так уж устроены люди, что со временем привыкают ко всему. Привыкли и мы. Находились и в этом берёзово-осиновом краю свои неожиданные радости. Пригреет солнышко, слижет своим горячим языком сугробы, напитается земля теплом, и буйная зелень попрёт тогда как на дрожжах. Такое диво в сосновом бору не встретишь. Иной раз выйдешь из колка - и ахнешь! От края и до края горит поляна ярко-оранжевым пламенем - это огоньки цветут, страшно ногой ступить, ещё обожгут ненароком. Чуть подальше - полянка медуниц;…

— Научи фокусам! — Какие фокусы? Во… — Рыжий открыл рот, на языке волдыри. — Больно небось? — А ты как думал. Даром не накормят. Стекло вот добыл, от солнца прикуривает. А еще у меня, гляди, что есть. На ладони Хурхома появился домик, не больше яйца голубиного. Окошечки с резными наличниками, крылечко с точеными опорами, дверь на петлях навешена. Отворяется дверь, и выходит на крыльцо баба в красном сарафане, с полотенцем на руках. — Хлебом-солью встречает, — пояснил Хурхом. Разгорелись…

Идти к писарю, который отправлял почту, было поздно. Борис положил письмо в карман гимнастёрки — до утра, лёг на шинели под кустиком, укутался с головой, чтобы не кусали комары, и сон сразу пришёл к нему. Был сон короток. Едва забрезжил рассвет, дивизион подняли по тревоге. Колонна машин с пусковыми станками и эрэсами — реактивными снарядами, покинув дубраву, двигалась чистым полем. Позади колонны всходило солнце. Большое, красное. Пыль закрыла его. Но солнце поднялось выше пыльного…

Старшина ходил я глядел, всё ли делается правильно. — Не кидай песок далеко, — сказал он Мите Корневу, — пролетит фашистский разведчик, увидит в белом лесу жёлтые квадраты, вызовет по радио бомбардировщиков… Достанется на орехи! Когда широкая и длинная яма стала Мите по пояс, в середине прокопали канаву — проход. По обе стороны от прохода получились нары. У краёв ямы поставили столбы, на них прибили бревно. Вместе с другими солдатами Митя пошёл рубить слежки. Слежки клали одним концом на бревно,…

Зыбь встретила нас на полпути. Ощущение окрыленности, созданное быстротой движения и похожее на то, какое испытываешь при нарастающем беге самолета по стартовой дорожке, сменилось душевыматывающим состоянием, знакомым каждому, кто ездил в кузове грузового автомобиля по разбитому большаку. Все мы — и стоявшие в люках боевой рубки, и радист в крошечной бортовой каюте, где невозможно выпрямиться во весь рост, и мотористы в насыщенном парами бензина отсеке — испытывали одно и то же. Будто исполинские…

За отсутствием лакея, отбывавшего в Версале свои солдатские двадцать восемь дней, кухарка провела гостя в мой рабочий кабинет. Ворча, покинул я кресло, где так сладко дремалось на полуденном солнышке и, решив как можно скорее спровадить докучного гостя, вошел в кабинет. Господин де Фокас! Отдернув тихонько портьеру, я остановился на пороге. Передо мною стоял высокий, гибкий, молодой человек лет двадцати восьми, с бескровным, чрезвычайно старообразным лицом, короткими волнистыми темными волосами,…

Он помолчал и прибавил: — Короче говоря, я верю, что судьба хочет того же, чего хочу я. Он бросил окурок и поднялся во весь рост, спокойный, молодой, сильный, с ружьем в руках, готовый возобновить стрельбу, и упал. Пуля ударила его в бровь. Унтер неподвижно сидел с минуту, нервно косясь на содрогающееся тело Неборского, затем чиркнул спичкой и осветил окровавленное лицо мертвого. Правый глаз, красный, как помидор, вылез из раздробленной орбиты, напоминая глаз рыбы, изуродованный крючком, неожиданно…

Мы долго стояли на Уездской площади, рядом с пионерами, что несли свою почетную Вахту Памяти. И тогда мы решили, что одним из главных героев будущего фильма непременно должен стать советский танкист. Вот тот самый, что был сражен автоматной очередью на рассвете Победы… Или, может быть, тот, который, уже ничего не разбирая в дыму и огне, все же сумел последним, самым отчаянным напряжением сил и воли направить свою машину на логово врага и смять, уничтожить это логово. Ну, а остался ли кто-нибудь…