Проза

Трехлетний Расул, злобно сверкая глазенками, вцепился в чью-то машинку, повидавшую на своем веку немало приключений и аварий. Рядом, сидя на песке, орал другой малыш. Его мама, которая и обратилась ко мне за помощью, пыталась внушить моему родственнику, что брать чужое – нехорошо. Наивная – Расул почти не понимает русский язык. А если бы и понимал, кроме отца для него авторитетов нет, и увещевания посторонних людей нисколько бы его не тронули. Не жалея новенькие лаковые мокасины, я резко затормозила…

Глава 1. Что может быть хуже первого рабочего дня после почти месячного отпуска. Да, наверное, ничего! Так думал Руслан Калинович, грустно шагая на работу. Работал Руслан продавцом в гипермаркете бытовой техники и электроники МедиаСити. Работал уже давно – более семи месяцев. Да, работа, на взгляд большинства населения планеты Земля, не самая престижная. Единственное, чем она Руслана устраивала точно, что каждый месяц на банковскую карточку приходила сумма денег достаточная для нормального существования,…

Было ясно, что больше никто не пожалует. Нора испытала облегчение: не придется развлекать людей, которые плохо знают друг дружку, а то и недолюбливают. – Короче говоря, – журчала Мэй Лейси, – Тони лежал в больнице в Бруклине, и не успел тот человек очутиться на соседней койке, как они разговорились, Тони сразу признал ирландца и сообщил, что жена его родом из графства Уэксфорд. Она умолкла и поджала губы, словно что-то припоминая. Затем заговорила как бы мужским голосом: – О, так и ведь я оттуда,…

И вдруг что-то переменилось. Объявления не было, громкоговорители уже какое-то время глухо молчали, но разговоры постепенно затихли, все сгрудились у выхода, вытягивая шеи, привставая на цыпочки. Женщина в форме протиснулась сквозь толпу и распахнула дверь. Подоспел носильщик. Вернулись подростки. МАМУ и ПАПУ до той минуты находившихся в самом центре группы, ласково подталкивали вперед, перед ними как по волшебству освобождался проход, чтобы они могли пройти к самой двери. Первым вышел очень высокий…

– На небеса, – ответил я, отворачиваясь, чтобы скрыть вновь набежавшие слезы. Я уложил Инку в машину, позвал Мэгги и минут через десять мы подъехали к дому родителей. Я смутно помню эту поездку, мне было слишком больно. – Спасибо тебе, Инка, – шептал я, проезжая по пустынным улицам Ноттинг-Хилла. – Спасибо, что ты была моим лучшим другом… Я тебе стольким обязан… Я перенес собаку из машины в дом и устроил ее на полу в кухне. Мама, отец и сестра уже были там. В жилах Фоглов течет собачья кровь.…

Спрашиваете, откуда мне это стало известно?.. Эстелла мне об этом поведала, вот что… Та самая Эстелла Рутковская, что вместе с экспедицией Становского-Киммерстоуна возвратилась оттуда живой… Ведь кроме Эстеллы – о марсианских звездах, что сверкают над Аквиладским морем и над Элинорским низинным шельфом, – никто, помнится, в путевых дневниках первых поселенцев так ничего примечательного и не писал… О том, что мерцают-де эти звезды в небесах, где нет и намека на привычную людям синеву. И что…

– Что это ты, брат мой, так рано встал? – нарушил молчание Амир-Ашраф. – Да вот хочу посмотреть на Медвежий хребет: не висят ли над его вершиной тучи? Все жители аула хорошо знали эту примету: если с утра над Медвежьим хребтом клубятся облака, значит, день будет дождливый. – Не будет сегодня дождя, – уверенно сказал Амир-Ашраф и вздохнул. – Очень жаль, не мешало бы увлажнить пахотные участки на склонах гор. – Да, от весенних дождей зависят осенние дары наших земель, – вздохнул и Али-Султан. –…

– … мать ! – мужчина, идущий впереди, смешно взбрыкивает на льду, чудом не падает. У меня такое чувство, что это последний слог речитатива выскользнул у меня из головы и отскочил по льду прямо ему под ноги. Оборачиваюсь зачем-то. Как будто хочу проверить, не заметил ли кто, что я своими мыслями чуть человека не уронила. И вижу снова на другой стороне улицы, на фоне темной арки проходного двора того парня, который смотрел на меня возле дома. По спине пробегает тревожный холодок. Да нет, это просто…

Но Стас лишь небрежно бросил: – Ну, ладно… Не продолжая разговора, он быстро ушел в свою комнату. Мишка же остался в своей, отыскивая, чем бы заняться. Побродив из угла в угол несколько минут, взял недочитанную книгу Крапивина, чтобы спокойно поразмышлять, делая вид, будто читает, и никого не беспокоя тем состоянием оцепенения, в которое так хотелось погрузиться. Он не часто позволял себе думать о маме, потому что мысли эти были острыми, от них в груди все болел… …В тот вечер родители заперлись…

О нём также так мало кто знал, и те, что с ним жили в одной каменице, имели самые разнообразные убеждения о его занятиях. Сапожник Ноинский называл его ростовщиком, столяр Арамович был уверен, что он торгует пшеницей. Вопрошаемая Матусова отделывалась этим – «разве я знаю, а мне что до этого!!» Бреннер никогда никого у себя не принимал, почти все дни проводил вне дома и на глаз не казался совсем ничем не занятым. Пани Малуская, тётя, говорила то, что он имеет пенсию и на неё живёт, потому что раньше…

– Но ей было лучше! – воскликнул Станислав. – Это лучше всегда предшествует смерти и объявляет о ней в болезнях этого рода, особенно в тех, что происходят от души либо касаются души. Дормундова исчерпала себя страданием до последней капли жизни и силы. Пальский вышел также с какими-то бумагами, заплаканный и смешанный. Следом за ним показалась пани Дормунд, вроде бы более сознательная, но опёршись на руку Марты, которая должна была тянуть её, так как своими силами не могла. Казалось, она ведёт…

Двое идут прямо ко входу злачного местечка. Около него на тротуаре, ближе к обочине, валяется тело одного из постояльцев. Тело периодически хрипит и издаёт непонятные звуки. Лужа блевотины даёт знать, что тело здесь пробыло достаточно долго, и количество выпитого уже просто не влезает в  желудок. Наутро телу будет плохо. Тело пожалеет о содеянном, но не перестанет употреблять, пока печень не разбухнет до размеров футбольного мяча и не превратится в сито, нейронные связи распадутся на водородные соединения,…

Он назвал себя. Посетительница не представилась. С брезгливой осторожностью она присела на предложенный стул и протянула несколько снимков, чтобы объяснить, какое надгробие желает видеть. Работа выходила недешевой и кропотливой – на обороте бумаг Роберт от руки набросал гранитную стенку с двумя каннелированными колоннами и полукруглой нишей, в которую поместил мраморный горельеф сидящей за мольбертом женщины. Заказчица попросила подробные эскизы с нескольких ракурсов, и он тут же их пообещал, мысленно…

Он медленно кивает и задумчиво говорит. «У меня есть ощущение, что я неминуемо иду навстречу чему-то очень знакомому, к чему я уже давно шёл… Но когда я пытаюсь увидеть, к чему, я почему-то не вижу». «Если ты к этому идёшь, как ты говоришь, “неминуемо”, я думаю, что это про прошлое, а не про будущее», – предполагаю я. – «Я поймал ощущение этого страха, но оно довольно нечёткое. Поделиться?» «Да, конечно». Я присматриваюсь. «У меня по-прежнему нет зацепок про предмет твоего страха, но от…

Амрис смеётся, мол, как же иначе, а я смотрю в этот образ и пытаюсь уложить в своей голове, что самая устойчивая больная схема в жизни Амриса начинается со встречи со мной. Самой первой встречи. Кстати, у меня к ней тоже есть вопросы. Мы ведь никогда не смотрели её. Я до сих пор не знаю его версию событий. Он слышит меня. «Посмотрим? И подгрузи ещё свой архив, чтобы мы наконец поняли, что там у каждого произошло, что у нас – ничего не получилось». Я медлю. Чем больше внимания я даю этой истории,…

– Мы-мы, – выводит Никита. Облизывает губы, смешно вытягивает и снова складывает их бантиком. – Мы-ма, ма-ма, ма-ма! Светловолосая женщина поворачивает голову, быстро подходит к коляске. Она понимает Никиту без слов и ещё – умеет улыбаться одними глазами. – Ну вот, Никита Романович проснулся! Сейчас обедать будем. И погода сегодня отличная, и пюре наше давно готово… Ловкие руки умело обтирают слюнявый рот, гладят по плечу. Погода великолепная. Никита лукаво щурится от удовольствия. Через…

В кармане у Игоря завибрировал телефон, призывая ответить. Он решил игнорировать звонок и положил лупу во внутренний карман пиджака. *** Игорь провалился в воспоминания, что было само по себе очень ценно. Появлялись картинки о том, как у него впервые проснулся неподдельный интерес к монетам. В далёком детстве, когда родители, после долгих скитаний по съемному жилью в Москве, в 1985 получили четырехкомнатную квартиру (тогда ещё на окраине) и, переехав в неё, погрузились в свои взрослые заботы,…

Первого сентября школьники, соскучившиеся по одноклассникам и играм на переменках, пришли на школьную линейку с букетами цветов, а уже к пятому сентября новизна поистрепалась, рассказы о том, кто как провел лето, наскучили, и школа вернулась к своей обычной ежедневной рутине. Виолетта получила всю параллель пятых классов в обучение, да еще и классное руководство, так что теперь домой возвращалась еще позднее. В один из вечеров ее встретил Вадим, и они решили пройтись в сторону того дома, чтобы собака…

А потом он встретил Томочку. Она сидела в кадрах на его заводе. Судьба добавила акварели в его серую, скучную жизнь. С женой интимная жизнь, прежде и без того редкая, естественно, закончилась. Но он был потрясен и поражен, когда на одном из семейных праздников шурин по-отечески похлопал его по плечу, понимающе подморгнул и по-дружески попросил все же сестру не обижать. «Делай свои дела тихо. Тихохонько. Внял?» Тогда, в 33-м, при всей строжайшей конспирации, они все-таки урвали свои три дня – у…

– Тишины, книжку почитать, поваляться. Просто одной побыть. Ты же знаешь мою жизнь. Шестьдесят лет терплю. Не живу, а терплю. Понимаешь? Этот алкаш издох – думала, вот, сейчас поживу. А тут сыночек привел, не запоздал. И начали рожать раз в два года. Нет сил. Совсем нет сил. Таня кивала и гладила Галку по руке. «Бедная, бедная, – думала Таня. – А ведь и вправду жизнь у нее – не приведи господи. Сначала муж – алкаш, потом сын – дурачок, теперь невестка – бесперебойная родильная машина. Квартирка…